ЛЕФ 1923 № 2 - Коллектив авторов
До каких курьезов договариваются при этом люди, бегущие от шума дня видно из недавнего заявления одного виднейшего оратора москвича:
«К Островскому, к идеалам художников 60–70 годов, в поэзии к Некрасову, в музыке к могучей кучке, в живописи к передвижникам, в литературе к великим романистам, а в театре к Островскому!»
Т.-е. – к эпохе «социального» (читай – либерально-дворянского) «жаления» народа, – к эпохе первого, элементарного внимания к «братцу-рабочему», – в то время как этотбратец уже пять слишком лет как отплюнул от себя всех этих пошлых жалетелей и пробует, пока еще неуклюже, обнять весь мир!..
Два лагеря, и – две культуры…
Жизнь, и – тление…
Рабочее – «вперед! до полной выварки в коммунистическом котле!» – и гете-обывательское: «назад, назад, туда, в золотой век искусства»!..
Компромисса между этими двумя культурами не может быть, – как, разумеется… –
– как, разумеется, не может быть и топтания на месте, под предлогом охранения добрых будетлянских традиций, – и всякий, кто не стремится прорваться в «завтра», перестраивая настоящее во имя его, тот неизбежно и логически отходит во «вчера». Один только пролетарско производственнический путь, к которому инстинктом подвело российское искусство левое крыло футуризма – ведет к победе жизни.
Всякие иные перепутья и пути – ведут в ничевочество, в смерть.
Никакое промежуточничество здесь невозможно.
Все промежуточники – отпадают.
2. – Кто не идет вперед, тот…
Футуристы первые подвели искусство к производственническому его этапу. Они первые поставили перед искусством его новую – пролетарскую – задачу.
В этом – столько же заслуга их как не ушедших от действительности и не убоявшихся ее задач, сколько и удача, как попавших в орбиту величайшего в истории социальных переворотов движения и выплеснутых к берегу коммунизма.
Положение футуристов обязывает.
Нужно эмпирически обосновать идею футуризма, – нужно тщательно пересмотреть – перед лицом реставрационной опасности! – ряды футуристов, на предмет военной, боевой оценки. –
– Кто съумеет повести искусство дальше, по пути сегодняшнего, небывало трудного для искусства, дня – во имя «завтра»?
– И… съумеет ли?
Итак!
Переоценка идеи футуризма под знаком перманентной продвижки коммунистически мироощущающего человека в отдаленное, уже намеченное нами и, особенно, С. Третьяковым (в предыдущем «Лефе» и ранее), – в противовес идее футуризма, как некоей эстетической школе, – она не столько, как думает Третьяков, дает возможность объяснения одновременногонахождения в лагере футуризма довольно разнородных, как будто, элементов, сколько обязывает к дальнейшим проработкам и… практическим выводам.
Мало еще, друзья, инстинктом допереть до той или иной проблемы, – нужно толком ее поставить.
Мало, наконец, поставить задачу, – нужно – учиться ее разрешать.
Учатся ли разрешать поставленную пролетариатом проблему искусства – производства (а не искусства в производстве, как трактовали эту задачу недопроизводственники – пере-прикладники) наши товарищи футуристы?
Да, учаться – ученики.
И учатся – отпочковавшиеся.
Но учатся ли старшие богатыри от футуризма? – «сумлеваюсь, штоп»…
Растут ли средние? – не видно…
Одни переживают тяжкий кризис, и не «творят», – нужно надеятся, что растерянность их, столько наотрицавших, перед трудностью единого императивного пути минует, и они, эти левые на левом фронте, съумеют перековать в горниле речековки свои, не устрашающие уже, мечи на нужные эпохе орала… Другие – распевают. «wie der Vogel singt», – как пели пять и десять лет назад… И то сказать: «птичка божия не знает»…
Мы говорим только о фронте речи (по старому – «поэзии»), ибо на этом фронте сосредоточено сейчас теоретически наиболее оборудованное, хотя и наименее действенное практически, ядро футуризма, – и вот это-то лефо-ядро приходится призывать сейчас – к «прямому действию»: по выданным производственническим векселям – плати!
Довольно уже, товарищи, растекаться обильными словесами по древу, «выкипячивая из любвей и соловьев какое-то варево», – в то время как безъязыкая улица штурмом немых аккордов берет производство.
Довольно засалониваться в бабушкиных «Нивах», снисходительно поругивая Пуанкарэ, – в то время как, в ожидании ненайденных железных ритмов, вялые косноязычат заводы и фабрики.
Довольно, наконец, пробавляться декларациями о коммунизме и производстве, конкурируя в фразеологии с молодыми товарищами из «Октября», – в то время как бессильными глухонемыми лозунгами рукомашут наши газеты, – когда в муках безрепертуарного упражненчества корчится производственный театр.
Пора молотобойцам языка по настоящему приняться за словесную оснастку вещей.
Пора конструктивистам слова в самом деле влиться в производство.
Пора, пора веселой будетлянской ребятне – проветретить запарнасившихся старших богатырей футуризма.
3. На законном основании.
Основание номер первый:
«Настоящее живым – первый параграф футуристических требований. Никогда не оседать слежалым, пусть даже многоуважаемым, пластом на бегу изобретений – второй лозунг. Футурист перестает быть футуристом, если он начинает перепевать хотя бы самого себя, если он начинает жить на проценты со своего творческого капитала. Футурист рискует стать мещанином-пассеистом, утрачивая гибкость и ударность постановки вопросов о методах и приемах боя за изобретательную, тренированную, классово-полезную человеческую личность».
(С. Третьяков. – «Перспективы футуризма». Леф N 1).
Основание номер второй:
«Футуристы! Ваши заслуги в искусстве велики; но не думайте прожить на проценты вчерашней революционности. Работой в сегодня покажите, что ваш взрыв – не отчаянный вопль ущемленной интеллигенции, а борьба – работа плечем к плечу со всеми, рвущимися к победе коммуны».
(Декларация Лефа – «Кого предостерегает Леф»).
На основании вышеизложенного…
4. – О «лирике».
Всем поэтам дня нужно крепко-на-крепко запомнить властный «Приказ № 2 по армии искусств» хорошего поэта Владимира Маяковского, изданный им, кажется, в промежутке между «Люблю» и «Про это»:
Это вам –
прикрывшиеся листиками мистики,
лбы морщинками изрыв –
футуристики,
имажинистики,
акмеистики,
запутавшиеся в паутине рифм!
Это вам –
на растрепанные сменившим
гладкие прически,
на лапти – лак,
пролеткультцы,
кладущие заплатки
на вылинявший пушкинский фрак!
Это вам –
пляшущие, в дуду дующие,
и открыто предающиеся,
и грешащие тайком,
рисующие себе грядущее
огромным академическим пайком!
Вам говорю
я –
гениален я или не гениален,
бросивший безделушки
и работающий в Росте –
говорю вам –
пока вас прикладами не прогнали:
бросьте!
Бросьте,
забудьте,
плюньте
и на рифмы,
и на арии,
и на розовый куст,
и на прочие мелехлюндии
из арсеналов искусств!
Кому это интересно,
что «ах-вот, бедненький,
как он любил
и каким он был несчастным!»
Мастера,
а не длинноволосые проповедники
нужны сейчас нам!..
Золотые слова!
Оказывается только, что написаны они не между «Люблю» и «Про это», а
