Рабиндранат Тагор - ...Это не сон! (сборник)
Случайно взгляд Бинодини упал на застекленную витрину. Она встрепенулась. Там, под стеклом, были выставлены письма, адресаты которых выбыли. На одном из них Бинодини увидела имя Бихари. Имя Бихари встречается часто, и было трудно предположить, что это именно тот Бихари, о котором думала Бинодини. Но она не сомневалась, что это был именно он. Бинодини постаралась запомнить адрес, написанный на конверте, и подошла к Мохендро, который с недовольным видом сидел на скамейке.
– Сегодня мы никуда не поедем, – неожиданно заявила Бинодини, – я хочу пожить в Аллахабаде.
Бинодини делала с Мохендро все, что хотела, ничем не стараясь облегчить страдания его жаждущего любви сердца. Но сегодня Мохендро, чье мужское самолюбие она столько раз унижала своим пренебрежением, в конце концов взбунтовался. Он и сам с удовольствием провел бы еще несколько дней в Аллахабаде. Но все в нем восстало против того, чтобы потакать капризам этой женщины.
– Раз решили ехать, – сердито сказал он, – нужно ехать. Нечего возвращаться!
– Я никуда не поеду, – спокойно заметила Бинодини.
– Можешь оставаться одна, я уезжаю.
– Как хочешь! – Не теряя времени, Бинодини позвала носильщика и ушла.
Восстановив свое мужское достоинство, Мохендро с мрачным видом продолжал сидеть на скамейке. Пока Бинодини не скрылась из виду, Мохендро был полон решимости, но когда она, ни разу не оглянувшись, исчезла, он поспешил взвалить на носильщика свой багаж и последовал за ней. Очутившись на привокзальной площади, Мохендро увидел, что Бинодини нанимает извозчика. Не сказав ей ни слова, Мохендро погрузил вещи на верх экипажа, а сам сел не рядом с Бинодини, а впереди, с извозчиком, желая сохранить чувство собственного достоинства.
Они ехали уже больше часа, город давно остался позади, замелькали поля и луга. Мохендро стыдился спросить у извозчика, какой адрес дала Бинодини. Он боялся, как бы извозчик не догадался, что им, Мохендро, командует женщина и что она даже не сочла нужным посоветоваться с ним, куда ехать. Экипаж остановился на пустынном берегу Джамуны, возле большого дома с садом. Мохендро удивился. Чей это сад? Откуда Бинодини узнала о нем? Дом был заперт. На стук вышел старик сторож.
– Хозяин – человек очень богатый, – сказал старик, – живет он недалеко. Если он разрешит, вы сможете поселиться здесь.
Бинодини взглянула на Мохендро. Дом, видимо, понравился Мохендро – он был очень уютным, и Мохендро обрадовался возможности провести здесь хоть несколько дней после долгих скитаний.
– Отлично! – воскликнул он. – Поедем к хозяину. Я договорюсь с ним, а ты подождешь в экипаже.
– Я не в силах больше ездить, – ответила Бинодини. – Ты поезжай, а я хоть немного приду в себя. Здесь безопасно.
Как только Мохендро уехал, Бинодини позвала сторожа и завела с ним разговор. Она расспросила старика о детях – кто они, где работают, за кого он выдал дочерей замуж.
– О, нелегко вам приходится, – сочувственно произнесла она, услышав, что старик вдов. – Плохо в таком возрасте жить одному, некому позаботиться! – Потом как бы невзначай Бинодини спросила: – Скажите, здесь у вас жил господин Бихари?
– Да, – ответил старик, – он прожил здесь несколько дней. Госпожа знает его?
– Он наш родственник.
Когда старик описал наружность и характер Бихари, последние сомнения оставили Бинодини. Она попросила сторожа открыть дом и показать, где была спальня, где гостиная. После отъезда Бихари никто не жил в этих комнатах.
Бинодини казалось, будто Бихари незримо присутствует здесь, будто воздух хранит его дыхание, обволакивая все ее тело. Ей так и не удалось узнать, где теперь Бихари. Может быть, он еще вернется? Сторожу ничего не было известно, но он обещал расспросить хозяина.
Приехал Мохендро. Хозяин разрешил им поселиться в доме, и Мохендро уплатил вперед.
Глава 51
С давних времен снег Гималаев питает Джамуну, а поэты черпают свое вдохновение в ее бессмертных водах. Сколько стихотворных ритмов подсказал им шум Джамуны, трепет скольких сердец хранит бег ее волн!
Мохендро сидел на берегу весь во власти любовного томленья, его взгляд был затуманен, нервы напряжены, дыхание прерывисто. Золотая ви́на[48] заходящего солнца, казалось, выводила в небе грустную мелодию.
К прибрежной песчаной полосе, игравшей яркими красками вечерней зари, осторожно подкрадывалась темнота. Полузакрыв глаза, Мохендро мысленно перенесся в мир поэм: вот, вздымая на дороге пыль, возвращаются с лугов Вриндавана[49] коровы, Мохендро даже слышал их мычание.
Небо затянули дождевые тучи. Темнота в незнакомых окрестностях – это не просто черное покрывало земли, она полна прекрасной таинственности, неясные проблески света будто шепчут что-то на языке, не имеющем слов. Бледная полоска противоположного песчаного берега, темная синева спокойных вод реки, раскидистые, застывшие деревья ним, извилистая линия пустынного берега, на котором в одиночестве сидел Мохендро, – все в сумеречном свете приняло неясные, загадочные очертания, и молодой человек поддался очарованию окружающей природы.
Ему почему-то вспомнилась девушка из вишнуитских стихов. Она пришла на свидание и в одиночестве стоит у Джамуны. Как ей переправиться на другой берег? Одна строка стихотворения особенно запомнилась Мохендро и теперь все время звучала в его сердце: «О лодочник, перевези меня на другой берег!»
Девушка далеко, на противоположном берегу, ее скрывает темнота, но Мохендро ясно видит ее. У нее нет возраста, она вне времени, это бессмертная пастушка, которая явилась на свет в образе Бинодини. Воспетая в стольких песнях, она пережила века и принесла с собой неувядаемую юность, печаль и страдания любви. И вот она стоит здесь, на прибрежном песчаном откосе, и голос ее несется к небу: «О лодочник, перевези меня на другой берег!» Так, вечно, стоит она в темноте, зовет лодочника: «О, перевези меня на другой берег!»
Луна выглянула из-за туч. Все вокруг изменилось, словно по волшебству. Не было больше прозаических обязанностей, время остановило свой бег, стерлись воспоминания о прошлом, не существовало будущего, полного забот, осталась только Джамуна, несущая свои серебряные воды, да Мохендро с Бинодини на разных берегах.
Волшебная ночь лишила Мохендро рассудка. Он и мысли не допускал, что сегодня Бинодини сможет прогнать его. В лунную ночь здесь, в этом пустынном уголке рая, она предстала перед ним в образе богини Лакшми. Мохендро встал и направился к дому.
Когда он вошел в спальню Бинодини, на него повеяло ароматом цветов. Лунный свет из открытого окна и дверей лился на белоснежную постель. Бинодини сплела гирлянды из цветов, украсила ими волосы, обвила их вокруг шеи и талии и так, украшенная цветами, лежала на постели. В этот момент она походила на расцветшую весной лиану.
Мохендро потерял власть над собой.
– Бинод, – его голос прерывался от волнения, – я думал, ты придешь на берег, но луна шепнула мне, что ты ждешь меня здесь. И я пришел!
Мохендро хотел сесть на постель рядом с Бинодини, но она испуганно приподнялась и, указывая рукой на дверь, крикнула:
– Уходи вон! Не смей подходить ко мне!
Ладья чувств Мохендро села на мель. Мохендро замер и долго не мог вымолвить ни слова. Тогда Бинодини, опасаясь, что Мохендро нарушит ее приказ, вскочила с постели.
– Кого ты ждешь? Для кого нарядилась? – спросил наконец Мохендро.
– Того, кто у меня в сердце, – ответила Бинодини, прижимая руки к груди.
– Кто он? Бихари?
– Не смей произносить его имени!
– Значит, ради него ты бродишь по стране, ездишь с места на место?
– Да!
– И его ты ждешь здесь?
– Да, его!
– Ты знаешь, где он?
– Пока нет, но скоро узнаю.
– Я не допущу этого.
– Но ты не сможешь вырвать Бихари из моего сердца! – Бинодини закрыла глаза, словно прислушиваясь к биению своего сердца, в котором царил один Бихари.
Никогда еще Мохендро не влекло к Бинодини с такой силой, как сегодня. Отвергнутый ею, он был страшен в гневе.
– Я ножом вырежу Бихари из твоего сердца! – воскликнул он, сжимая кулаки.
– Твой нож скорее, чем твоя любовь, найдет дорогу к моему сердцу, – не дрогнув, ответила Бинодини.
– Почему ты не боишься меня? Кто защитит тебя здесь?
– Ты сам мой защитник. Ты охраняешь меня от самого себя, – спокойно ответила молодая женщина.
– Ты по-прежнему доверяешь мне?
– Иначе я не поехала бы с тобой. Скорее наложила бы на себя руки.
– Почему же ты не умрешь! – воскликнул Мохендро. – Зачем, затянув петлю доверия на моей шее, таскаешь меня за собой? Твоя смерть принесла бы многим счастье.
– Знаю. Но я не умру, пока у меня есть надежда встретить Бихари!
– Пока ты жива, не умрет и моя надежда и я не обрету свободы. Отныне я всей душой буду молить всевышнего послать тебе смерть. Ты не будешь принадлежать мне, но и Бихари не достанешься. Уйди из моей жизни, дай мне свободу! Моя мать плачет, жена страдает. Их слезы жгут мне сердце даже на расстоянии. Но пока ты жива, я не в силах иссушить их слезы!
