Размышления в стиле РОК… - Владимир Романович Черных
Мужик, ослабев совсем,
На озеро нёс телевизор.
Вот только неясно, — ЗАЧЕМ?
Быть может, боролся за приз он,
В жестоких спортивных спорах,
По перетаскиванию телевизоров
На озеро в минус сорок?!
А может, всё из-за денег?
И премию выписал Сорос:
«Вот, — мол, — протаранишь телик
И тут же получишь бонус!»
Не надо гадать, ребята,
И не наводите лоск,
Ведь Тютчев сказал когда-то:
Россию не втиснешь в мозг!
Искал я и сверху, и снизу,
Никто мне ответить не смог
Зачем мужик телевизор
На озеро приволок?!
И вот он лежит, отражая
Картины небесной тиши,
Как Символ!
Как гордое Знамя!
Загадочной
Русской
Души!..
Глава 2. Лето
Лето! Как я люблю лето! Оно такое же долгожданное, и не предсказуемое, как сама Любовь! Оно такое же яркое и тёплое, как сама Доброта!.. И!.. Такое же мимолётное и быстротечное, как само Счастье!..
***
Как игривый мальчишка — без спросу
Залетел летний ветер в окошко,
Разбудил на диване кошку,
Лист тетрадный унёс со стола,
И погладил меня по щеке…
Лето
Небольшие утренние размышления
Недописанная песня… Почему недописанная?
Да потому что… — Лето!..
***
Ты посмотри,
какое Лето!
Прислушайся,
как
перед
рассветом
Дождь
осторожно постучит
в ОКНА…
Жизнью живем обыкновенной:
Чай на столе,
часов
настенных
бой…
А за окнами мосты,
Полупьяные менты
И поющие коты.
Мы…
построим свой город!..
На краю стола,
как на краю земли,
Мы зажжем настольное солнце,
И к солнцу опять полетят корабли!..
Цыганочка
(городской фольклор)
(панк-РОК)
Затянуло небо
грозовыми тучами,
Разбросало ветром
мысли в голове.
Тишина,
лишь кот
Ошалевший крутится
С банкою консервною на хвосте.
Застучали по лысине капельки
Дробью радостной и живой.
Эх! Послать бы всё
К чертовой матери
Да уйти на покой.
Вынул папироску
Я из коробочки,
К незнакомой женщине подошел.
На лице улыбочка,
Предложил ей водочки,
Обложила матом,
а за что?!
Эх! Россия, моя ты матушка,
Поднебесная благодать.
Нашу русскую женскую братию
Лишь в кровати и можно понять.
Возвращусь домой я,
Весь промок до нитки уж!
Да напьюсь в тиху´ю, как алкаш.
Подожгу квартиру,
Телевизор выброшу
Да соседям выпишу
РАСКАРДАШ.
Эх!.. Что за жизнь?
Без любви, да без ласки,
Денег нет, и в кармане шиш.
Эх! Послать бы все
К чертовой матери
Да уехать в Париж.
***
Собирая крыжовник,
Об острый шип уколол себе палец.
И долго смотрел,
Как на солнце блестит, высыхая,
Капелька крови…
***
Как коротка твоя жизнь,
И как много надо успеть тебе,
Бабочка-однодневка…
***
Поймал бабочку,
Но, пожалев, отпустил,
Пусть поживёт до заката…
***
Милый мой, понимающий и чувствующий Мыслитель! Вижу, что эти короткие трех — и — пятистишья, периодически возникающие на страницах моей книги, вводят тебя в некоторое замешательство!..
Да?!.. И ты знаешь, я не удивляюсь этому! Своей исключительной упрощённой образностью они действительно выбиваются из свойственной мне изобразительной поэтической манеры! И они (эти короткие зарисовки), к слову сказать, будут присутствовать только в моём первом эпизоде… Но именно эти короткие поэтические, задумчивые искорки сыграли, как это ни странно, ВАЖНЕЙШУЮ роль в моём творческом становлении… Чтобы объяснить это, мне придётся начать издалека!.. Ну, прямо, ОЧЕНЬ… Издалека!..
…Уф!..
Сейчас я всё тебе объясню!.. Только не торопи меня!.. И прекрати тыкать меня в бок своим нетерпеливым локотком!..
Так вот!.. Было это в конце восьмидесятых годов… Я со своими друзьями, с такими же, как я, только что окончившими школу акселератами, подростками, шалопаями с максималистскими замашками и тестостероновым румянцем на лицах, пришёл в гости к нашей учительнице Русского Языка и Литературы Бычковой Наталье Алексеевне (о ней я, кстати, уже упоминал в Эпизоде_0). Наталья Алексеевна была ещё и нашим классным руководителем. И, хотя пару месяцев назад перед выпускным вечером она выдала нам Аттестаты о Среднем образовании, духовная связь между нами была как никогда очень тесной! Да и в последующие годы мы продолжали поддерживать отношения. Писали друг другу письма, приходили в гости на каникулах…
Итак!.. Был уже конец августа. Все мы тогда уже поступили в различные высшие учебные заведения наше Великой Родины. Заметьте!.. Ребята!.. Читатели мои, дорогие: Поступили!.. Или даже так: ПО_СТУ_ПИ_ЛИ!.. Сами!.. Только лишь благодаря своим знаниям. Без всякой оплаты! Без мохнатых лап и блатных родителей. Обычные дети провинциальных врачей, учителей, инженеров и простых честных советских работяг.
Выбрали себе будущую профессию… Подали документы и поступили в те институты! Причём в те институты, в какие и планировали!
Кто из моих молодых читателей-студентов сможет этим похвастаться?!.. А?!.. Ну?!.. Вот!.. Такие уж были тогда времена! Причём, каждому из нас ещё полагалась, пусть небольшая, но в принципе, достаточная для скромного месячного существования, стипендия!
Стипендия!.
Студенческая стипендия, конца восьмидесятых годов…
Тебе стипендия хочу пропеть я песню!
В день, когда ты появлялась в моём кармане, я чувствовал себя Арабским шейхом, приехавшим на невольничий рынок за новой наложницей! Казалось, что я могу купить весь мир! Шуршание денежных знаков внушало уверенность в завтрашнем дне и поднимало мою самооценку… Сорок пять рублей — обычная, шестьдесят пять — повышенная! И… ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ рублей — Ленинская стипендия! Я как-то получал такие деньжищи! А для студента это поистине ДЕНЬЖИЩИ!
Для понимания: В те времена, билет на самолёт от Москвы до Тюмени стоил тридцать семь рублей пятьдесят копеек! На двадцать рублей можно было вдвоём с девушкой неплохо посидеть в кафе, а то и в недорогом ресторанчике!
Но как же легкомысленна и нерасчётлива беспечная молодость! Как быстро транжирит она эти волшебные бумажки с портретом Ленина на водяном знаке! И разлетаются в разные стороны от студента эти бумажки… Как стайка суетливых воробьёв от прыгнувшей в её центр кошки!.. В считанные дни…
Но, даже если у тебя останется меньше десяти рублей, а впереди ещё недели две до следующего великого дня стипендии… даже в этом случае не нужно вешать нос!
В мою студенческую бытность, недалеко от нашего общежития находилась столовая, которая в нашей среде (среде безалаберных прожигателей жизни, растратчиков, не думающих о завтрашнем дне) называлась «Три Пятачка»! Какое на самом деле название носила эта столовая, я уже не припомню. Вероятно, что-то типа «Столовая № 7», или нечто в этом роде. Во времена Советского Союза пункты питания редко могли похвастаться вывеской имеющей
