Меняю имя на «Аннабель» - Наталья Шемет
Я небо о тебе молю,
Но без тебя – немая,
О, как же я тебя люблю…
Но, право ж, не святая…
Ошибок мрак и все слова
Нам помнить надо ли? Едва…
И снова кругом голова…
– Ну здравствуй, мой любимый…
Одиночество
В доме очень холодно. Холодно на улице.
Стынут ноги босые. За окном целуются
Голуби нахальные: им-то что до осени!
К зеркалу не хочется. В нём довольно проседи.
Голуби бесстыжие за окном целуются –
Может, только кажется, может, впрямь милуются.
Мне бы осень чашею осушить до донышка,
Мне найти бы тапочки, и вернуть бы солнышко.
Утро спрыгнет в комнату, обернется кошкою.
Позову, потискаю я её, хорошую.
Рыжая всё чувствует, у коленей ластится:
Ты побудь мне грелкою, егоза-проказница.
Помурлычет ласково, позовёт из комнаты,
Делим завтрак на двое в жизни переломанной.
Кошка-бесприданница всё поет, пророчица.
Помурчит – и в форточку: скоро не воротится.
Мерзнут ноги босые, зло пинаю тумбочку,
В чашке кофе вымерзнет, вслух ругаюсь «дурочкой».
На работу – надо так. Ничего не хочется.
Дождь и здесь, и улицей. Это – одиночество.
День окончен. В дом пустой я вхожу. На улице
На углу нахальные голуби целуются…
Крылья. Финал
Сердца ошмётки – в кулак.
Крепче железа тиски.
…В свете – особенный мрак,
Хуже могильной тоски.
Сны прокручу, как кино:
Ласковы песни весны,
Солнышка блики в окно…
Крыльев оковы тесны.
Не понимаю. Уволь.
Прахом развеяна. Всё.
Пала в борьбе за любовь.
…Милое сердце моё,
Всё оставляю другим –
Мир будет добрым, простым,
Кто-то в нём будет любим…
Пепел я. Пепел и дым.
Манят ещё небеса,
Выше, и выше, но… нет.
На лоскуты – паруса.
Вдребезги, в крошево!..
…Свет.
Иглы под веками… Вот
Тень отстрадавшей души.
Плачет, тоскует, поёт
И уходить не спешит!
Ей не восстать из руин.
Песней любви – не спасут.
Мёртвые крылья мои
Грязный
асфальт
метут.
Грусть
Здравствуй, грусть!
Ф. Саган
Я недавно в гостях была. Странный,
Удивительный выдался вечер!
Мне открыла дверь Осень нежданно,
Хотя Грусть умоляла о встрече…
А они, оказалось, сестрицы –
Вяжет Грусть шаль из слёз и печали,
Осень тоже берётся за спицы,
От бессонницы мучась ночами.
Мы втроём пили кофе с корицей,
Отломав по чуть-чуть шоколада.
Мне с тех пор что-то тоже не спится,
И подругам я новым не рада.
…Грусть, ссутулясь, меня проводила,
Плечи пряча под выцветшей шалью.
Стало жаль её. Быть такой милой,
И такой невозможно печальной!
Я спросила: «А мне ты шаль свяжешь?»
Раз уж ей рукоделье отрада.
Посветлела Грусть: «Ладно. Как скажешь!»
И зачем это было мне надо?..
Я ничего не знаю о любви
«Ты ничего не знаешь о любви», –
Наверное, со стороны виднее.
Словами мою душу не трави,
Скажи открыто: сам любить умеешь?
Не претендую я на жалость, нет.
И не прошу твоих признаний нежных.
Я тоже повидала белый свет
И убедилась, что мертва надежда.
Желанна многими, но все-таки мертва
И мёртвою шатается святошей.
Так что не ранят горькие слова:
«Любви не знаешь». Кстати! Вера – тоже.
Любовь, Надежда, Вера. Три сестры
Придуманы, чтобы чуть-чуть утешить,
Когда весь мир летит в тартарары,
А на поверку – это просто нежить.
Надежда, Вера… Как ни обзови,
Я знаю их, ты это не отнимешь.
Зачем смеюсь, болтая о Любви?
Смеюсь до слёз – такой «счастливый» имидж.
Так легче жить – не думая о ней,
Не верить, не надеяться, вертеться,
Плетя венки из сумасшедших дней,
Да вот ночами никуда не деться.
И в черноте приходят три сестры.
Садятся рядышком и… оживают.
Я ничего не знаю о любви,
Но, чёрт возьми… кто? Что? О ней-то? Знает?!
Быть сильной
Как хорошо быть сильной – боже правый!
И ни себя, ни небо ни винить.
Тебя испив – сладчайшую отраву –
Простить, понять, уйти и всё забыть.
Не вспоминать ни ласки, ни объятья,
Ни по морозу – дура! – босиком
Как я неслась… Да износилось платье
Надежды. Что писала угольком
На пепелище из любви – истёрто.
Нет веры – никому не прочитать.
Да и не нужно. Я смогу! Всё – к чёрту!
И нечего скулить и причитать.
Как здорово. Перешагнула. В прошлом!
И вот сейчас всё – с чистого листа!
Да хочется зайтись в рыданьи пошлом
И сдохнуть у ближайшего куста.
Я твоя
Я твоя игрушка.
Как нелепо, глупо!
Как банально, пошло,
Сказано сто раз.
…Снова в мою «двушку»
Входишь ты без стука.
Я лечу, о прошлом
Позабыв тотчас.
Быть согласна кошкой –
Ластиться к коленям.
Кошек любят больше,
Больше, чем людей.
Ну, погладь немножко…
Рядом сяду тенью.
Буду просто кошкой –
Серой, без затей.
Быть согласна дверью,
Чтоб касался взглядом,
Дверь плечом толкают,
Если захотят…
В клетке – канарейкой,
Лишь бы только рядом.
Что не любишь – знаю,
Выдает твой взгляд.
Станет чуть полегче –
Ты уйдешь, так надо.
Ты всегда уходишь.
Если б только мог
Быть со мной навечно,
Как была бы рада!
Стала бы чем хочешь.
Хоть ковром у ног.
Только невозможно –
Сердцу не прикажешь.
Но сейчас, сегодня
Плавится душа:
Ты люби, как можешь,
Что ещё тут скажешь…
И любовь, и горечь
Выпью, не дыша.
Я твоя игрушка.
Я твоя подруга.
Я – твоё лекарство.
Я твоя порой…
Боже, как же душно…
…А закружит вьюга –
Надо – возвращайся,
Бедный мой герой…
Ночное
Давно растаял день,
Уснули фонари
В кромешной тишине.
В кромешной, у двери,
Блаженной темноте
Спит утро, словно кот.
А ты никак не спишь,
И мыслей хоровод
Несется в чёрно-тишь.
Сквозь ночь неверен вид –
И отмахнуться лень.
Кромешная молчит.
Ушел и этот день.
В полночной тишине
Все тянешь наобум
То ту, то эту нить…
Но у кромешных дум
Нет функций «обновить».
И всё не расплести.
Ушедшее болит.
И края не найти.
И тянет, как магнит.
И как не закричи –
Кошмар из мыслей нем.
Поэтому молчишь.
Так страшно в тишине.
Поговори со мной
О чем, скажи, мне говорить с тобой?
Всё сказано. Всё пошло, всё избито.
Всё в прошлом. Всё истерлось, позабыто.
И я одна – с любовью и с тоской.
И не о чем мне говорить с тобой.
Как много тем для разговоров есть…
А может, их осталось очень мало.
Я умерла? Нет, просто я устала.
Обид-печалей всех не перечесть.
Как много тем для разговоров есть…
А знаешь, ночь безлунна и без звёзд,
И кот клубком свернулся на коленях…
И время наши поистерло звенья,
А были цепью… Холодно от слёз.
А знаешь, ночь безлунна и без звёзд.
А хочешь… вспомним чаек и прибой,
И там, вдали, белеет чей-то парус…
Мы вместе – были. Или мне казалось?
О чём теперь нам говорить с тобой.
Но можем вспомнить чаек и прибой.
Но нет тебя. Ты больше не со мной.
Разверзлась в сердце рана – необъятна.
Куда ни глянь – кругом печали пятна.
Но даже если ты сейчас с другой,
Её касаясь ласково губами,
Ты вспомни – что-то было между нами.
Прошу тебя. Поговори со мной…
О чем угодно говори со мной.
Сонет по просьбе подруги
Я с именем твоим не засыпаю,
Я не шепчу его в ночную мглу.
Все реже, реже о тебе мечтаю,
С тобой не просыпаюсь поутру…
А тот, кто рядом – холоден, спокоен,
Недуг любви далек ему. Совсем.
Он идеала чистого достоин.
Но связаны мы – не понять, зачем.
Не мне решать, уйти или остаться,
И двое все решили за меня.
Со мною он – куда же мне деваться.
Оставил ты – что ж, воля то твоя.
Я о тебе мечтаю реже, реже…
Финал такой, конечно, неизбежен.
Жаль
Ластится маленькой кошечкой,
Ждет, но изгрызла печаль
До оболочки, до крошечки,
Жаль ей. Ему – нет, не жаль.
Время бездарно потеряно,
Кроме трухи ничего.
Мельница мелет так меленько,
Мельница-жизнь… Не его -
Слава те, Боже!..
…Так водится,
Что заплатить по счетам
Рано ли, поздно, приходится
Даже шикарным «котам».
Будет и жизни обочина –
Брал – наигрался – плати.
Всё да по замыслу зодчего.
«Милый, любимый, прости».
И не укрась, и не выпросить,
И не спасти,
