От причала до причала. Сборник избранных стихов 4. Лирика - Борис Сергеевич Скрипников
Антуан де Сент-Экзюпери
Любовь на годы
Смотреть весь день глаза в глаза
И лобызаться то и дело,
Чтобы однажды ты сказал:
«Как всё мне это надоело!»
Неделю, месяц, даже два,
Но встречный свет глазницы режет.
От счастья кругом голова,
А поцелуи реже, реже…
Когда не видишь мир вокруг
Томясь в объятиях друг друга,
То понимаешь как-то вдруг,
Что стала тяготить супруга.
Потом повеет холодком,
И превращая близость в милость,
Растёт тоска, как снежный ком,
Похоже, счастье не сложилось.
Пока в глаза смотрел, забыл,
Что взгляд в упор не видит фальши.
Перегорел любовный пыл,
Что в перспективе будет дальше?
Шальная страсть – не ваш ли враг?
Да оторвись ты от идиллий!
Вокруг взгляни: А всё ли так?
Вы ничего не упустили?
Всё может вдруг произойти:
Друг друга поддержите взглядом.
Интим и страсть нужны в пути,
Когда вперёд идёте рядом.
А счастье – это детвора,
Всё вместе: радость и невзгоды.
И, чтоб дожить до «серебра»,
Растягивай любовь на годы.
***
Банный веник
Большой любитель голых тел,
Но не о них сегодня повесть;
Клиент лишь охал да потел, -
Трудился веник тут на совесть.
Подарок летнего леска,
Из молодых зелёных листьев,
Он прохлаждений не спускал,
В работе мыльной был неистов.
И, чуть остывши, каждый раз,
А вот в запарке даже реже,
Нырял усердно в банный таз,
Восстановить былую свежесть.
То нежно гладил, то хлестал,
Смывая прочь бактерий трупы.
Ведь все интимные места
В парной для веника доступны.
И, словно всадник, на скаку,
Ковшу, что тоже был при деле:
– «А ну, дружок, поддай парку!»
И камни весело шипели.
Хоть листья он терял порой,
Но и состарившись, не трусил, -
Подзарабатывал метлой,
У бани собирая мусор.
***
Печалька об обмылке
Он боролся всю жизнь с кланом грязи и пота,
Всё посильно, однако, пока молодой.
Про таких говорят, что сгорел на работе, -
Хоть и дело имел постоянно с водой.
Были в этом бруске фармацевта секреты,
Только прежде его назвали: «оно»
Не имея понятья, что значит – диета
Безо всяких диет он тощал всё равно.
Откровенной любви добивалась мочалка,
Старый тазик, играя, плескался водой.
Для душистого мыла водицы не жалко,
Только банные встречи грозили бедой.
Умещалось в ладони и пахло так мило,
Был в общественной бане свой избранный круг.
А теперь этот маленький тощий обмылок
Постоянно скользил из намыленных рук.
Там, где влажность и пар – недостаточно света,
А несчастный под лавку стремился уже…
Поднимать мыло с пола – плохая примета,
И, тем более, в бане, где все неглиже.
Коль настигнет беда, так внезапно и сразу,
Для кого-то потеря, кому – ерунда…
Окатил всё водой старый цинковый тазик,
И бесславный обмылок исчез навсегда.
***
Нивхи
На первый взгляд пейзаж красивый,
Да только Богом край забыт.
Здесь самобытная Россия,
Её печаль, страданье, быт.
Для светской жизни непригодность,-
Так это сказ для дураков.
Здесь Нивхи – малая народность,
Селилась испокон веков.
Печальных скал седые глыбы,
На них невзрачные цветы.
Идёт на нерест в реки рыба,
А в море нерпа и киты.
Собачий мех да рыбьи шкуры,
Тюлений жир – деликатес.
Тут свой уклад, своя культура,
Здесь свой естественный процесс.
Вулканов близкое дыханье,
Полгода дождь, полгода снег.
И в той борьбе за выживанье
Есть победитель – человек.
Плодится род зимою длинной
С пришедших морем рыбаков.
А от Москвы до Сахалина
Всё также очень далеко…
***
На всех не угодишь
Вот и лето в наш город пришло,
В окна солнышко лезет с утра.
Очень долго все ждали тепло
Только вдруг наступила жара!
Дачник дождику тёплому рад, -
Урожай созревает в мечте…
Неожиданно высыпал град.
Может, были молитвы не те?
Бил поклоны неистово поп: -
Пересохла река и пруды…
Кто же думал, что будет потоп, -
Все желали по капле воды.
С яхты к тучке тянулась рука, -
Зря старался наивный матрос:
В штиль у неба просил ветерка,
Шквал примчался и парус унёс.
Не всевышнего это вина,
Что у нас: то мороз, то дожди.
Всё он нам возвращает сполна,
Но попробуй, на всех угоди…
Зря поклонами плющите лбы,
Надо тут соображать самому…
Избегая коварства мольбы,
В день погожий я зонтик возьму.
***
Утренний мотив
Вставала ранняя заря,
У фонаря вертелись мошки,
Луна краюшкой янтаря
Скучала в тучке за окошком.
Вон спичка вспыхнула опять, –
Дрожала точка сигареты.
Не хочет, видно, кто-то спать, -
Достала середина лета.
И тут от дома, супротив,
Не разобрать, какая жалость!
Услышал песенный мотив,
А, может, просто показалось.
Ни пешеходов, ни машин,
Скрывала вид деревьев крона.
Я слышал в утренней тиши
Мелодию с того балкона.
Восток слегка порозовел,
Над головой тускнели звезды.
А, может, просто в голове
Напев бессонницей был создан.
С подъезда вышел чей-то гость,
Прогромыхав стальною дверью,
И сразу всё оборвалось, -
А я и верю и не верю,
Что в этой чудной тишине,
На грани ночи и рассвета
Звучала музыка во мне
В столь ранний час… К чему бы это?
***
С неба плюхнулось НЛО…
Как то в пятницу за село,
Распугав всё коровье стадо,
С неба плюхнулось НЛО,
А кому приключений надо?
Три зелёненьких мужичка,
Без портков и до пола руки,
Потащили на борт бычка,
Тут мы поняли: Для науки!
Протрезвел вдруг кривой пастух,
Что ещё был хромой с рожденья.
Налетел, как на кур петух,
Видно, требуя продолженья.
Бабы ринулись в погреба,
Чтоб в подполье с испуга ахать,
Но у женщин своя судьба –
Любопытство сильнее страха.
Проявив в этот деле такт,
Подмигнул председатель хитро: -
Как с тарелкой, найти контакт?
Тут ведь надо не меньше литра!
Участковый кричал: «Не сметь!»
Не жалея острожных красок…
Притащили бабёнки снедь,
Обошлись, как всегда, без масок.
Встал зелененький во весь рост,
Ничего себе – метр с кепкой!
За знакомство подняли тост,
За союз межпланетный крепкий.
Приосанились мужики,
Притащили с собой гармошку.
Скоро поняли: «Слабаки»
И поют, словно в марте кошки.
Иноземцы прозрели чуть,
Помогли нам с водой и с газом
И рванули в обратный путь,
В синем небе растаяв сразу.
Урожай был полит дождём,
Увеличилось вдвое стадо…
Вот нагнали горилки… Ждём! -
Нашим бабам приплода надо!
***
На карантине
Всё те же улицы и здания,
Всё тот же двор и старый клён.
Лишь город в сонном ожидании, -
Вновь карантин у нас продлён.
Куда-то семенят прохожие,
Считают лифты этажи.
Все друг на друга так похожие,
Поскольку масочный режим.
Машины мчатся ошарашено,
Визжат шальные тормоза.
А над домами града нашего
Разлита в небе бирюза,
Кто умирает, кто калечится,
А кто-то в трансе с бодуна.
Второстепенное не лечится,
Теперь на всех болезнь одна.
А лето греет крыши ласково,
И всё живое ищет тень.
Но кажется наивной сказкою
Вчерашний, не коронный, день.
***
Ах, эта женщина!
Ах, эта женщина, едва ли
Отвергнуть можно вечный зов.
Но это ж велик без педалей,
Автомобиль без тормозов.
Её я слушаю устало,
Вот сбросил бы давно с моста.
Как болтовня меня достала,
Но верховодит красота.
Спускает нал на безделушки,
Да удавить её пора,
Иль привязать к ядру от пушки,
Но эта ножка от бедра!..
Всю жизнь мне голову морочит,
Достала эта кутерьма
Хоть застрели, но этой ночью
Она опять сведёт с ума.
В ней можно ангела увидеть,
В ней преисподней скрыто дно.
Любить, страдать и ненавидеть,
Другого просто не дано.
***
Жили-были
Жили-были дед и бабушка,
Внукам к завтраку – оладушки,
Кошке – вискас, жучке – косточку,
Поливали огород.
Вместе песни балалаили,
Вместе пол, кастрюли драили,
Собирали с грядок добрые
Урожаи каждый год.
Жили-были за оградою,
Никого вокруг не радуя
Хмурый дед с настырной бабкою,
Пес облезлый, драный кот.
Ничего у них не спорилось:
Дрались внуки, дети ссорились,
И росла крапива жгучая
От крыльца и до ворот.
Проживают люди странные;
Рвы копают между странами,
Мечут молнии и санкции,
Всё соседское хуля.
А другим всё злое по боку,
Рады дождику и облаку.
Тех и этих терпит старая
Наша матушка – земля.
Жили-были, да и сгинули,
Навсегда сей мир покинули
Президенты, председатели,
И начальник и кумир.
Строчку в книжке – созидателям,
Пьедестал завоевателям…
Потому и ходят под руку
Зло с добром, война
