Луций Сенека - Октавия
Покоя не нашли. За все, что сделала
Для сына я, - мне был корабль наградою,
И за престол - крушенья ночь и горький стой.
Хотела я оплакать гибель спутников
И сына грех - но не дали мне времени
Для слез: удвоил грех свой злодеяньем сын.
Мечом убита, я сквозь раны гнусные
Среди родных пенатов испустила дух,
Из моря спасшись. В сердце сына ненависть
Не угасила кровь моя: тиран теперь
Желает имя матери и все мои
Заслуги навсегда предать забвению:
Он разрушает надписи и статуи
По всей земле, которую - на горе мне
Под власть убийце отдала любовь моя.
Супруг умерший тень мою преследует,
У глаз моих преступных машет факелом,
Грозит, корит судьбой своей и требует,
Чтобы убийца сына выдан был ему.
Оставь! Он твой: дай лишь отсрочку краткую.
Эриния тирану уготовила
Конец достойный: бич, и бегство жалкое,
И казнь, перед которой птица Тития,
Тантала жажда, труд Сизифа горестный
И даже Иксиона колесо - ничто.
Пускай он возведет дворец из мрамора
Под золотою кровлей, пусть порог хранят
Когорты, пусть пришлет весь мир ограбленный
Ему богатства, руку пусть кровавую
Парфяне лобызают и несут дары,
Настанет день, когда с душой преступною
Расстанется и горло под удар врага
Подставит он - разбитый, нищий, брошенный.
Увы, к чему был труд мой и мольбы мои?
Куда тебя безумье приведет твое
И рок, мой сын? Перед такими бедами
Стихает гнев тобой убитой матери!
О, если б, раньше, чем рожден ты мною был,
Мне чрево растерзали звери дикие:
И ты бы умер, неразлучный с матерью,
Бесчувственный, злодейством не запятнанный,
И в царстве мертвых никогда тревог не знал,
И славных предков, и отца увидел бы,
Которых обрекли мы на позор и скорбь,
И ты и я, - что родила таким тебя!
Так скройся в Тартар, мать, жена и мачеха.
Всем близким лишь погибель приносившая!
(Исчезает.)
СЦЕНА ПЯТАЯ
Октавия.
Октавия
Удержись от слез в этот праздничный день,
В день веселья, о Рим, чтоб твоя любовь
И преданность мне не зажгли в душе
Повелителя гнев, чтоб не стать для тебя
Мне источником бед. Не впервые сейчас
В больную грудь вонзают клинок:
Тяжелей удары сносила я.
Пусть погибну я - но избавит от мук
Меня этот день.
Не придется мне мужа злобный взгляд
То и дело встречать
И входить в ненавистный брачный покой
К рабыне моей:
Сестрой - не женой буду Августу я.
Лишь бы казни отныне и гибели злой
Не бояться мне!
Но напрасны мечты! Иль забыла ты
В ослепленье минутном злодейства его?
Лишь до новой свадьбы тебя берегли,
Чтобы в жертву принесть на брачном пиру.
Для чего ж ты назад устремляешь взгляд,
На пенатов отчих смотришь в слезах?
Поспеши скорей от этих дверей,
Залитый кровью покинь дворец.
(Уходит.)
Хор
Вот и день взошел, о котором давно
Трубила молва, но не верили мы;
Из брачных чертогов Клавдия дочь
Изгнал Нерон,
Торжествуя, Поппея вступила в них,
А нашу преданность страх подавил,
И терпит все трусливая скорбь.
О римский народ, где сила твоя,
Что ломала волю славных вождей,
Побеждавшей отчизне давала закон,
Лишь достойным мужам вручала власть,
Объявляла войну, заключала мир,
Усмиряла дикие племена
И держала в темнице дленных царей?
Повсюду стоят, оскорбляя наш взгляд,
Поппеи статуи, ярко блестя,
И с нею - Нерон.
Повторенный в бронзе образ ее
Рукою безжалостной наземь сбрось,
С высокого ложа ее стащи,
Разрушь огнем и острым копьем
Жестокого цезаря гнусный дворец.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Входит Поппея, за ней ее кормилица.
Кормилица Поппеи
Зачем ты вышла из покоя брачного,
Питомица? Куда тайком направилась?
И почему испуг в глазах заплаканных?
День, о котором всех богов молили мы,
Нам воссиял: обрядом брачным связана
Ты с цезарем, плененным красотой твоей:
Тебе он - победительнице - отдан был.
Воссевши во дворце на ложе гордое,
Как ты была прекрасна! Поразила ты
Сенат своей красою, когда ладан жгла
И возливала чистое вино богам,
Закрыв лицо прозрачной тканью огненной,
А рядом, ни на шаг не отступая, шел
Меж граждан, счастья вам желавших радостно,
Походкой гордой цезарь, и лицо его
Сияло счастьем: так на ложе вел Пелей
Фетиду, что из пенных поднялась пучин,
И в радостном согласье небожители
И боги моря праздновали свадьбу их.
Но отчего искажено лицо твое?
Откуда слезы, бледность и внезапный страх?
Поппея
Минувшей ночи сновиденья мрачные
И взор и разум, няня, помутили мне:
Бреду без чувств... Как только день мой радостный
Ночным светилам отдал твердь небесную,
В объятьях тесных моего Нерона я
Забылась сном; но ненадолго был мне дан
Покой отрадный. Вижу: толпы скорбные
Ко мне на свадьбу собрались; бьют в грудь себя
Матроны Рима, распустивши волосы,
И часто раздается страшный рев трубы,
И мать Нерона, кровью обагренная,
С угрозой потрясает дымным факелом,
Иду за нею, страхом принуждаема,
Вдруг разверзается земля у ног моих
Расселиной широкой; я лечу в нее
И с изумленьем вижу ложе брачное
Мое... В бессилье на него я падаю,
Гляжу: спешит мой бывший муж с толпой ко мне
И сын... Криспин в объятья заключил меня
И ждет, чтоб я на поцелуй ответила,
Но тут Нерон врывается трепещущий
И в горло меч ему вонзает с яростью
Холодный страх объял меня, прервав мой сон.
Сейчас еще я вся дрожу от ужаса,
И бьется сердце. Сделал страх немой меня,
Лишь преданность твоя признанье вырвала,
О, горе! Чем грозят умерших маны мне?
К чему был сон, в котором пролил кровь мой муж?
Кормилица
Все то, что бодрствующий дух волнует нам,
Во сне таинственное чувство дивное
К нам вновь приводит. Изумляться нечему,
Коль снился муж тебе и ложе брачное,
Когда спала в объятьях мужа нового.
Тебя страшит, что в день приснились радостный
Удары в грудь, распущенные, волосы?
Оплакивали так развод Октавии
Среди пенатов брата, ларов отческих.
Тот факел, что Августа пред тобой несла,
Сулит он имя громкое, которое
Тебе завистники доставят. Прочный брак
Сулит обитель вечная подземная.
И пусть кому-то в горло цезарь меч вонзил.
Примета не к войне: оружье спрятано
В дни мира будет. Прогони свой страх, молю,
В чертог свой брачный возвращайся с радостью.
Поппея
Нет, я решила в храмы, к алтарям пойти,
Принесть бессмертным жертвы и молить у них,
Чтоб отвратили сна угрозы страшные,
Чтоб ужас отошел от нас к врагам моим.
Так вознеси и ты благочестивые
Мольбы богам, чтобы осталось все, как есть!
Уходят.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
На орхестру вступает второй хор - сторонники Поппеи.
Второй хор
Если правду молва повествует о том,
Как Юпитер тайком предавался любви,
Как он к Леде льнул, прижимал ее грудь
К одетой пухом груди своей,
Как могучим быком на спине по волнам
Европу он мчал, добычу свою,
То и нынче звезды покинет он,
Объятий твоих, Поппея, ища,
Ради них позабудет и Леду он,
И Персея мать, что дивилась, когда
Заструился желтым золотом дождь.
Пусть Спартанки красой будет Спарта горда,
Пусть гордится наградой фригийский пастух:
Все же прелестью ты, Поппея, затмишь
Тиндариду, виновницу страшной войны,
Фригийское царство повергшей в прах.
Но кто сюда в смятенье бежит?
Что нам несет, задыхаясь, он?
Вбегает вестник.
Вестник
Пусть тотчас же ведут солдат начальники
От разъяренной черни защищать дворец.
С трудом когорты для охраны города
Дрожащие префекты за собой влекут.
Не уступая страху, гнев толпы растет.
Хор
Но что вселяет в души им безумие?
Вестник
Их собрала в ряды любовь к Октавии,
Все мчатся, негодуя на великий грех.
Хор
Чего ж они хотят? На что отважились?
Вестник
Хотят ей долю власти дать законную,
Вернуть ей ложе брата и дворец отца.
Хор
Они Поппее клятвой брачной отданы!
Вестник
Вот потому и жжет любовь упрямая
Сердца и гневом безрассудным полнит их.
Везде, где статуи Поппеи высились,
Из бронзы золотистой иль из мрамора,
Они лежат, руками черни сброшены,
Разрушены железом, и обломки их,
Растащенные на канатах, втоптаны
С позором в грязь. Народа крик делам под стать
Мешает страх мне повторить слова его.
Хотят огнем спалить чертоги цезаря,
Коль гневу их жену не выдаст новую
И вновь супругой не введет Октавию
К пенатам отчим. Чтобы о волнениях
Народа знал Нерон, префект прислал меня.
