Павел Арский - Из поэзии 20-х годов

1924

Сергей Городецкий

Россия

Как я любил тебя, родная,Моя Россия, мать свобод,Когда под плетью изнывая,Молчал великий твой народ.

В какой слепой и дикой вереЖдал воскресенья твоего!И вот всех тюрем пали двери,Твое я вижу торжество.

Ты в праздник так же величава,Как прежде, в рабской нищете,Когда и честь твоя и славаРаспяты были на кресте.

О вечном мире всей вселенной,О воле, братстве и любвиЗапела ты самозабвенноНародам, гибнущим в крови.

Как солнце всходит от востока,Так от тебя несется весть,Что есть конец войне жестокой,Живая правда в людях есть.

И близок день, прекрасней рая,Когда враги, когда друзья,Как цепи, фронты разрывая,Воскликнут: истина твоя!

Как я люблю тебя, Россия,Когда над миром твой народСкрижали поднял огневые,Скрижали вечные свобод.

1917

Кофе

Тебя сбирала девушка нагаяПо зарослям благоуханной Явы.Как ящерицу дико обжигая,Ей кожу сделал рыжей луч кудрявый.

Замучена полуденной работойК любовнику такому же нагомуОна бежала в лунное болотоК сплетенному из вешних прутьев дому.

И там кричали, радуясь, как дети,Что труд прошел, а ночь еще продлится,Показывая на жемчужном светеБлестящие от долгой ласки лица.

С утра голландец с ремешковой плеткойНа пристани следил за упаковкойКлейменых ящиков и кровью кроткойОкрашивал тугую плетку ловко.

Потом с валов могучих океанаКорабль срезал бунтующую пену,Пока в каюте мягкой капитанаКупцы высчитывали вес и цену.

До пристани, закутанной в туманы,Томились, гордо засыхая, зерна.А там, на Яве, кровяные раныНа девушке горели рыже-черной.

1920

Алексей Дорогойченко

Поэма об очередях

Рабфаковцам посвящаю

Этот год девятьсот девятнадцатый!Весь в борьбе этот год,В голоде.Ведь как приходилося драться-то:Тело в восстанье горело,Тело горело в борьбе,А питанье по карточке,По литеру Б.А за спиною — шепот старческий.Нервы, нервы бередя,Шепталися очередя:Га-а…Довосставались…… … … … … … … … … … … …А мы на вокзалеС дочкой грудною, с женой   расставались…Мой рот разъедала цинга.И хотелося слезы их вытереть…И хотелось орать что-то грубое!Но больные стискивал зубы я,Молчал.Ногти грыз до крови…А глаза — телескопами:Огневые глаза — не мокрые.(Так глаза у волчатПо ночам.)… … … … … … … … … … … …Все упорней да упрямейВ огненный кругГородов,СёлШелС фронта на фронтБез остановки!С востока на запад —Крепче винтовки!С востока на югЗатвора щелк,Приклада стук:Так надо,Надо.Шел.

И вотДвадцать второй сегодня год.И… снова очередь.Но у иного эмпео[1] —За талоном на рабфак.Это факт.Между прочим ведьЧто от наших важных вузовДух пошел совсем иной:Пахнут кофточки да блузыСвежесрезанным арбузом,Комсомольскою весной.Там галочьими стаями слетевшиеся кепиПодняли шум и гам.(Где молодежь, там и галдеж.Из песни слова не выкинешь.)… … … … … … … … … … … …А вот, брат, при Деникине.Э, да что говорить о нэпе.Соблюдайте, товарищи, очередь…Да мы черта своротим, товарищи!Только дайте нам корочку знания.Лучше мякишка!Приняли, Мишка?!Проходи…Слышь-ка?Ишь как радуется!Не галди.Соблюдайте, товарищи, очередь.… … … … … … … … … … … …И я — бородатый — стою:Очередь, очередь соблюдаю свою.Попаду ль на рабфак?!Где уж!..Отчего же такой веселый?Да так.Чую день:Понесут караваямиВсе юнцы, на рабфаки идущие,Дымящимися караваямиВо все, во все концы,В города понесут и селаНауку инуюВ трудовую гущу…

1922

Иван Доронин

Весенняя любовь

Ой, цвети,Цвети, кудрявая рябина,Наливайтесь, грозди,Соком вешним.Я на днях,На днях у дальнего овинаЦеловаласьС миленьким нездешним.

Все было хорошо,Так хорошо —И блузы синий цвет,И запах тополей.Он из городаКо мне пришел,Я — с полей.

Он сказал:«Вернулся я к покосу,Будем травыНа лугах косить».И все гладил,Гладил мою косу,На рукахПо ржам меня носил.

Ой вы, ржи,Зеленые вы ржи,Мне бы с вами жить,Озелениться мне бы!Я люблю смотреть.Как ваша ширь дрожитПод солнечною гладьюНеба.

Жаворонок,Выше,Громче,Громче,надо мной!Сердце просит,Сердце хочетЗахлебнутьсяМайскою волной.

Знаю:СкороНа широкой нивеБудут косыВ золоте звенеть.На деревнеНет меня красивей,На деревнеНет меня дельней!

Ой, цвети,Цвети, кудрявая рябина,Наливайтесь, грозди,Соком вешним.Я намедни,Я намедни у овинаЦеловаласьС миленькимнездешним.

1921

«На улыбку тихую зари…»

На улыбку тихую зариУлыбается и дикий камень.Я пришел железо примиритьС нежными степными васильками.

Край ты мой, советский край!Родина моя — дубы да клены.Разогнал я песенную ратьПо лесам зеленым.

Звонче, звонче, звездный листопад!За бугор катись, моторик-месяц!Чуть заметна мятная тропа —Я иду у синих перелесиц.

За рекой горланит буйный кочет,Мельница стрекочет за рекой.Вижу: тополь на опушке хочетМне махнуть рукой.

Братец мой, зеленоглазый братец,Мне понятен твой язык простой.Я в осиновой родился хате,На соломе золотой.

Говорят, что мать моя, бывало,Любливала ельник величать,В ельнике зеленом укрывалась,В зелени купалась у ключа.

Над водой склоняются кусты.Значит голос родника не замер.Потому-то, милый, как и ты,Я горю зелеными глазами.

Не могу смотреть я равнодушноНа раздумье тихое берез.В этот мир бурьянов непослушныхСердце я рабочее принес.

Вам, поля, теперь сказать хочу я:Поутру гоните росы в луг.На селе, в моем саду ночуетМой железный друг.

Не косися, филин, боязливо,Коростель, по-прежнему стучи!Завтра в полдень он пройдет по нивам,Рукава по локти засучив.

Знаете, мне явь иная снится:Будет жить орел на корпусах.Ведь живут же голуби в столице,Ходят же трамваи по овсам.

На селищах, за плетневой ригой,Там, где грач садится на пенек,В эту ночь от радости запрыгалЭлектрический зверек.

По-иному о судьбе гадая,Я узнал, что будет впереди.Кучерявься, роща молодая!Черная черемуха, гуди!

На улыбку тихую зариУлыбается и дикий камень.Я хочу железо примиритьС нежными степными васильками.

1925

Тракторный пахарь