Михаил Лермонтов - Том 1. Стихотворения
Эпиграммы
1 Есть люди странные, которые с друзьямиОбходятся как с сертуками:Покуда нов сертук: в чести – а тамЗабыт и подарен слугам!..
2 Тот самый человек пустой,Кто весь наполнен сам собой.
3 Поэтом (хоть и это бремя)Из журналиста быть тебе не суждено;Ругать и льстить, и лгать в одно и то же время,Признаться, – очень мудрено!
4. Г-ну П… Аминт твой на глупца походит,Когда за счастием бежит;А под конец так крепко спит,Что даже сон другим наводит.
5 Стыдить лжеца, шутить над дуракомИ спорить с женщиной – всё то же,Что черпать воду решетом:От сих троих избавь нас, боже!..
6 Дамон, наш врач, о друге прослезился,Когда тот кончил жизнь; поныне он грустит;(Но не о том, что жизни друг лишился):Пять раз забыл он взять билеты за визит!..
К Грузинову
Скажу, любезный мой приятель,Ты для меня такой смешной,Ты муз прилежный обожатель,Им даже жертвуешь собой!..Напрасно, милый друг! КоварныхК себе не приманишь никак;Ведь музы женщины – итак,Кто ж видел женщин благодарных?..
Наполеон
Где бьет волна о брег высокой,Где дикий памятник небрежно положен,В сырой земле и в яме неглубокой –Там спит герой, друзья! – Наполеон!..Вещают так: и камень одинокой,И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон!..
Но вот полночь свинцовый свой покровПо сводам неба распустила,И влагу дремлющих валовС могилой тихою Диана осребрила.[9]Над ней сюда пришел мечтатьПевец возвышенный, но юный;Воспоминания стараясь пробуждать,Он арфу взял, запел, ударил в струны…
«Не ты ли, островок уединенный,Свидетелем был чистых днейГероя дивного? Не здесь ли звук мечейГремел, носился глас его священный?Нет! Рок хотел отсюда удалитьИ честолюбие, и кровь, и гул военный;А твой удел благословенный:Принять изгнанника и прах его хранить!
Зачем он так за славою гонялся?Для чести счастье презирал?С невинными народами сражался?И скипетром стальным короны разбивал?Зачем шутил граждан спокойных кровью,Презрел и дружбой и любовьюИ пред творцом не трепетал?..
Ему, погибельно войною принужденный,Почти весь свет кричал: ура!При визге бурного ядраУже он был готов – но… Воин дерзновенный!..Творец смешал неколебимый ум,Ты побежден московскими стенами…Бежал!.. И скрыл за дальними морямиСледы печальные твоих высоких дум.………………Огнем снедаем угрызений,Ты здесь безвременно погас:Покоен ты; и в тихий утра час,Как над тобой порхнет зефир весенний,Безвестный гость, дубравный соловей,Порою издает томительные звуки,В них слышны: слава прежних дней,И голос нег, и голос муки!..
Когда уже едва свет дневный отраженКристальною играющей волноюИ гаснет день: усталою стопоюИдет рыбак брегов на тихий склон,Несведущий, безмолвно попирает,Таща изорванную сеть,Ту землю, где твой прах забытый истлевает,Не перестав простую песню петь…»………………Вдруг!.. Ветерок… Луна за тучи забежала…Умолк певец. Струится в жилах хлад;Он тайным ужасом объят…И струны лопнули… И тень ему предстала.«Умолкни, о певец! Спеши отсюда прочь,С хвалой иль язвою упрека:Мне всё равно; в могиле вечно ночь,Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!Пускай историю страстейИ дел моих хранят далекие потомки:Я презрю песнопенья громки;Я выше и похвал, и славы, и людей!..»
Пан
(В древнем роде)
Люблю, друзья, когда за речкой гаснет день,Укрывшися лесов в таинственную сеньИли под ветвями пустынныя рябины,Смотреть на синие, туманные равнины.Тогда приходит Пан с толпою пастухов;[10]И пляшут вкруг меня на бархате лугов.Но чаще бог овец ко мне в уединеньеЯвляется, ведя святое вдохновенье:Главу рогатую ласкает легкий хмель,В одной руке его стакан, в другой свирель!Он учит петь меня; и я в тиши дубравыИграю и пою, не зная жажды славы.
Жалобы турка
(Письмо. К другу, иностранцу)
Ты знал ли дикий край, под знойными лучами,Где рощи и луга поблекшие цветут?[11]Где хитрость и беспечность злобе дань несут?Где сердце жителей волнуемо страстями?И где являются поройУмы и хладные и твердые как камень?Но мощь их давится безвременной тоской,И рано гаснет в них добра спокойный пламень.Там рано жизнь тяжка бывает для людей,Там за утехами несется укоризна,Там стонет человек от рабства и цепей!..Друг! Этот край… Моя отчизна!
* Р. S. Ах! Если ты меня поймешь,Прости свободные намеки;Пусть истину скрывает ложь:Что ж делать? – Все мы человеки!..
К N. N. ***
Не играй моей тоской,И холодной, и немой.Для меня бывает время:Как о прошлом вспомню я,Сердце (бог тому судья)Жмет неведомое бремя!..
* Я хладею и горю,Сам с собою говорю;Внемлю смертному напеву;Я гляжу на бег реки,На удар моей руки,На поверженную деву!
* Я ищу в ее глазах,В изменившихся чертахИскру муки, угрызенья;Но напрасно! Злобный рокНачертать сего не мог,Чтоб мое спокоить мщенье!..
Черкешенка
Я видел вас: холмы и нивы,Разнообразных гор кусты,Природы дикой красоты,Степей глухих народ счастливыйИ нравы тихой простоты!
Но там, где Терек протекает,Черкешенку я увидал, –Взор девы сердце приковал;И мысль невольно улетаетБродить средь милых, дальных скал.
Так дух раскаяния, звукиПослышав райские, летитУзреть еще небесный вид;Так стон любви, страстей и мукиДо гроба в памяти звучит.
Ответ
Кто муки знал когда-нибудьИ чьи к любви закрылись вежды,Того от страха и надеждыВторично не забьется грудь.Он любит мрак уединенья,Он больше незнаком с слезой,Пред ним исчезли упоеньяМечты бесплодной и пустой.Он чувств лишен: так пень лесной,Постигнут молньей, догорает,Погас – и скрылся жизни сок,Он мертвых ветвей не питает, –На нем печать оставил рок.
Два сокола
Степь синея расстилаласьБлиз Азовских берегов;Запад гас, и ночь спускалась;Вихрь скользил между холмов.И, тряхнувшись, в поле дикомСерый сокол тихо сел;И к нему с ответным крикомБрат стрелою прилетел.«Братец, братец, что ты видел?Расскажи мне поскорей».– Ах! Я свет возненавиделИ безжалостных людей.«Что ж ты видел там худого?»– Кучу каменных сердец:Деве смех тоска мило́го,Для детей тиран отец.Девы мукой слез правдивыхВеселятся, как игрой;И у ног самолюбивыхГибнут юноши толпой!..Братец, братец! Ты что ж видел?Расскажи мне поскорей!«Свет и я возненавиделИ изменчивых людей.Ношею обманов скрытыхЮность там удручена;Вспоминаний ядовитыхСтарость мрачная полна.Гордость, верь ты мне, прекраснойЗабывается порой;Но измена девы страстнойНож для сердца вековой!..»
Грузинская песня