Шауль (Саул) Черниховский - Избранные стихи Черниховского
Вот — расщепленные буки, на стволах грибы сидят...
В буке — ласочки жилище, а в кустах таится клад.
Робко мышь глядит из норки... Груды хвои, муравьи...
Брошена прозрачным свитком кожа старая змеи.
Утром ястреб заунывно прокричит в пустую даль,
Ночью захохочет филин, пробуждающий печаль...
Запах листьев прошлогодних, сосен пряный аромат...
Там, в траве, семьею тесной подосинники сидят.
Боровик, валуй, масленок[6] и пурпурный мухомор!
Здравствуйте, живите, будьте! Всех равно ласкает взор.
Жизнью тихой, жизнью смирной суждено вам здесь прожить,
И болеть, и в чарах леса волховать и ворожить...
Молча внемлю звукам леса я, Адама сын немой;
Чуждый миру их, иду я одинокою тропой.
О, когда б цветов и злаков речь могла мне быть слышна,
И вела б со мной беседу благовонная сосна!
Верно есть, кто понимает говор листьев, шепот вод,
С недозрелой земляникой речи грустные ведет;
Кто целует, сострадая, расщепленный ствол сосны,
Кто поймет качанье дуба, шепот ветра, плеск волны;
Верно есть, с кем чарой ночи рад делиться скромный гриб,
Кто играет с водолюбом, что к пузырикам прилип;
Кто с улыбкой умиленья смотрит на гнездо дроздов,
Глупой ящерице кличет: "Тише, берегись врагов!"
Есть же кто-нибудь, кто в скорби на себе одежды рвет,
Слыша, как топор по лесу с тяжким топотом идет!
Есть же холм уединенный духов и лесных дриад,
Где волшебным, властным словом чародеи ворожат.
Верно есть в глубокой чаще, весь в морщинах, царь лесной, —
Словно дуба векового ствол, расколотый грозой;
На его густые кудри солнце льет лучи, чтоб жечь
Этот мох зелено-серый, ниспадающий до плеч;
Борода его — по пояс, мрачен взор из-под бровей,
Словно сумрака лесного темный взгляд из-за ветвей...
Верно есть меж тонких сосен легкий замок тишины,
Сладкий всем, кого томили жизни тягостные сны...
Верно есть лесные девы, быстрые, как блеск меча,
Смутные, как сумрак леса, легкие, как свет луча.
Стан их гибок и прозрачен; удивленно-грустный взгляд —
Словно мотылек весенний, словно ручеек меж гряд.
В длинных косах, на одеждах — водяных цветов убор...
Их воздушным хороводом заплетен угрюмый бор
В те часы, когда над прудом виснет голубой туман,
А луна, бледна, ущербна, льет на землю свой дурман.
1910
Перевод В. Ходасевича
СМОТРИ, ЗЕМЛЯ
Смотри, земля, как расточительны мы были!
В твое мы лоно — тайник благословенный —семена зарыли...
То не жемчужинки гречихи, не зерна полновесные пшеницы,
Не семя легкое овса, не золотого ячменя крупицы.
Смотри, земля, как расточительны мы были:
Цвет гордый, свежий, лучезарный мы зарыли.
Их поцелуем первым солнце целовало,
Душистой прелестью полны, так скромно венчики скрывались.
Едва лишь до полудня, едва узнав недоуменной боли час,
Еще роса на лепестках, и свет во снах, —они ушли от нас.
Бери, земля! Сынов мы наших лучших отдаем тебе —
Цвет юности, сердцами и делами чисты все.
Их день почти еще не начался.Надежды ждали их.
И лучше этих нет у нас. А ты?Видала ль где таких?
Укрой ты бережно их всех. И семя прорастет.
Сам-сто родится хлеб величия и силы,святыня родины взойдет.
Благословенна жертва. Смертной мукой они нам жизнь купили...
Смотри, земля, как расточительны мы были!
Перевод М. Ялан-Штекелиса
«Говорят: есть земля такая...»
* * *
Говорят: есть земля такая,
Земля, опаленная солнцем...
Где она, земля эта?
Где оно, это солнце?
Говорят: есть земля такая,
Стоит на семи столпах,
Семь звезд, семь планет светлых
Цветут на её холмах.
Земля, где свершилось всё,
О чем человек мечтал.
Каждого, кто на землю эту ступал,
Рабби Акива встречал.
Мир тебе, Акива!
Мир тебе, Акива, рабби!
А где все святые наши,
Где великие Макаби?
Отвечал каждому Акива,
Отвечал Акива, рабби:
Весь народ Израиля свят,
И ты, мой друг, — Макаби!
Перевод А.Воловика
Песня в исполнении Ярдены БарКохба и хора "Банот БарОн", музыка Наоми Шемер
http://www.youtube.com/watch?v=nxdNt68-S4I
ДОЧЬ РАВВИНА И ЕЕ МАТЬ
— Ах, мама, мамочка! Опять
тот рыцарь здесь — взгляни!
И днем он тут, и ночью — тут,
вон — прячется в тени!
— Ах, доченька! Стряслась беда
с тобою и со мной!
Поверь, в несчастный день тебя
увидел этот гой!
— Сказал он, мама: "Проклял Бог
Израиля детей.
На этом свете и на том
вы — мерзость средь людей!"
— Ах, детонька! Пусть сгинет тот,
кто Бога оскорбил!
А ты — раввина дочь, твой род
всегда почтенным был.
— Ах, мама, мамочка! Сказал
мне рыцарь молодой:
"Околдовала ты меня.
Я нынче сам не свой".
— Ах, доченька! Беда, беда!
Меня терзает страх.
Куда бежать нам от него?
Мы у него в когтях!
– Ах, мама! Он мне говорит:
"Одену в кружева,
ты будешь в золоте ходить.
Пусть злобствует молва!"
— Ах, дочь моя! Когда в огонь
толкнет тебя солдат,
с балкона будет он смотреть,
как кружева горят!
Перевод Б. Камянова
К МИРИАМ
Пускай промелькнул, как ночной звездопад,
Я в небе Вселенной твоей,
Пускай ещё власть колдовскую хранят
Обломки хрустальных оков,
Прошу, не кляни ты меня, пожалей,
Прошу, не бросай мне в лицо гневных слов.
Пускай я в багряный букет твоих роз
Вложил безобразный репей,
В бокал наслаждений и девичьих грёз
Добавил змеиную кровь,
Прошу, не кляни ты меня, пожалей,
Прошу, не суди ты меня, не злословь.
Пускай, вспоминая былую любовь,
Надежды и пыл юных дней,
Ты холод прощанья почувствуешь вновь
И боль от несбывшихся снов,
Прошу, не кляни ты меня, пожалей,
Прошу, не ищи для меня горьких слов.
Я ныне за всё благодарен тебе —
За прелесть наивных страстей,
За трепетный шёпот, подобный мольбе,
За тайный чарующий зов...
Прошу, не кляни ты меня, пожалей,
Прошу, удержись от взыскующих слов.
Тебя не забыть мне. Уходят, спеша,
Дни стынущей жизни моей.
Беременна скорбью больная душа,
Раскаянье — щит мой и кров.
Прошу, не кляни ты меня, пожалей,
Прошу, не бросай мне безжалостных слов.
Перевод Я. Либермана
ФАНТАЗИЯ
В эту ночь — ни луны, ни единой звезды,
С каждым часом темней и темней.
И подобны зловещим гигантам ряды
Устремленных во мрак тополей.
В эту ночь наполняют весь мир чудеса,
Заблудившихся тайн хоровод.
Многоокая тьма пялит злые глаза
Сквозь затянутый мглой небосвод.
В эту ночь там, где вечная спит тишина,
Пробуждается Тот, Кто Велик.
В эту ночь где-то всхлипывает волна,
Где-то слышится жалобный крик,
Где-то шепчутся листья на спящих ветвях,
Стонут сучья деревьев сухих.
В эту ночь на далеких безмолвных горах
Бродят призраки предков моих.
Перевод Я. Либермана
ПЕСНЯ ЛЮБВИ
Я вижу, что песню любви оскопят —
мы уже от нее далеки-далеки;
но будет чуть слышно звенеть ее лад —
о молитвы субботние, вы мне близки.
Потому впереди остывающих слов
огонь — он не гаснет ни ночью ни днем,
он могуч даже в шепоте наших основ —
Песнь песней, ты в сердце моем.
Перевод А. Кобринского
СТОРОЖЕВАЯ ПЕСНЯ
Арабов деревня и наша
в глубокой долине... Поздно —
ни зги не видать в округе,
а в небесах — там звездно.
Звезда моя поднебесная,
ты свет моего напева,
влюблен я в твое мерцание —
то вправо оно, то влево.
Но чу... это звук железистый!..
О, Боже — Сиона дрожь
звездную чую — кто он,
поднесший к точилу нож?
