Владимир Высоцкий - Лирика

1965

«Мой друг уедет в Магадан…»

Игорю Кохановскому

Мой друг уедет в Магадан —Снимите шляпу, снимите шляпу!Уедет сам, уедет сам —Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,Не чтоб кому-нибудь назло,Не для молвы: что, мол, – чудак, —А просто так.

Быть может, кто-то скажет: «Зря!Как так решиться – всего лишиться!Ведь там – сплошные лагеря,А в них – убийцы, а в них – убийцы…»

Ответит он: «Не верь молве —Их там не больше, чем в Москве!»Потом уложит чемоданИ – в Магадан!

Не то чтоб мне – не по годам, —Я б прыгнул ночью из электрички, —Но я не еду в Магадан,Забыв привычки, закрыв кавычки.

Я буду петь под струнный звонПро то, что будет видеть он,Про то, что в жизни не видал, —Про Магадан.

Мой друг поедет сам собой —С него довольно, с него довольно, —Его не будет бить конвой —Он добровольно, он добровольно.

А мне удел от Бога дан…А может, тоже – в Магадан?Уехать с другом заодно —И лечь на дно!..

1965

«В холода, в холода…»

В холода, в холодаОт насиженных местНас другие зовут города, —Будь то Минск, будь то Брест, —В холода, в холода…

Неспроста, неспростаОт родных тополейНас суровые манят места —Будто там веселей, —Неспроста, неспроста…

Как нас дома ни грей —Не хватает всегдаНовых встреч нам и новых друзей, —Будто с нами беда,Будто с ними теплей…

Как бы ни было намХорошо иногда —Возвращаемся мы по домам.Где же наша звезда?Может – здесь, может – там…

1965

Высота

Вцепились они в высоту, как в свое.Огонь минометный, шквальный…А мы всё лезли толпой на нее,Как на буфет вокзальный.

И крики «ура» застывали во рту,Когда мы пули глотали.Семь раз занимали мы ту высоту —Семь раз мы ее оставляли.

И снова в атаку не хочется всем,Земля – как горелая каша…В восьмой раз возьмем мы ее насовсем—Свое возьмем, кровное, наше!

А можно ее стороной обойти, —И что мы к ней прицепились?!Но, видно, уж точно – все судьбы-путиНа этой высотке скрестились.

1965

Песня про снайпера, который через 15 лет после войны спился и сидит в ресторане

А ну-ка, пей-ка,Кому не лень!Вам жисть – копейка,А мне – мишень.Который в фетрах,Давай на спор:Я – на сто метров,А ты – в упор.

Не та раскладка,Но я не трус.Итак, десятка —Бубновый туз…Ведь ты же на спорСтрелял в упор, —Но я ведь – снайпер,А ты – тапер.

Куда вам деться!Мой выстрел – хлоп!Девятка в сердце,Десятка – в лоб…И черной точкойНа белый лист —Легла та ночкаНа мою жисть!

1965

Песня завистника

Мой сосед объездил весь Союз —Что-то ищет, а чего – не видно, —Я в дела чужие не суюсь,Но мне очень больно и обидно.

У него на окнах – плюш и шелк,Баба его шастает в халате, —Я б в Москве с киркой уран нашелПри такой повышенной зарплате!

И сдается мне, что люди врут, —Он нарочно ничего не ищет:Для чего? – ведь денежки идут —Ох, какие крупные деньжищи!

А вчера на кухне ихний сынГоловой упал у нашей двери —И разбил нарочно мой графин, —Я – мамаше счет в тройном размере.

Ему, значит, – рупь, а мне – пятак?!Пусть теперь мне платит неустойку!Я ведь не из зависти, я так —Ради справедливости, и только.

…Ничего, я им создам уют —Живо он квартиру обменяет, —У них денег – куры не клюют,А у нас – на водку не хватает!

1965

«Перед выездом в загранку…»

Перед выездом в загранкуЗаполняешь кучу бланков —Это еще не беда, —Но в составе делегацийС вами ездит личность в штатском —Просто завсегда.

А за месяц до вояжаИнструктаж проходишь даже —Как там проводить все дни:Чтоб поменьше безобразий,А потусторонних связейЧтобы – ни-ни-ни!

…Личность в штатском – парень рыжий —Мне представился в Париже:«Будем с вами жить, я – Никодим.Вел нагрузки, жил в Бобруйске,Папа – русский, сам я – русский,Даже не судим».

Исполнительный на редкость,Соблюдал свою секретностьИ во всем старался мне помочь:Он теперь по роду службыДорожил моею дружбойПросто день и ночь.

На экскурсию по РимуЯ решил – без Никодиму:Он всю ночь писал – и вот уснул, —Но личность в штатском, оказалось,Раньше боксом увлекалась,Так что – не рискнул.

Со мной он завтракал, обедал,Он везде – за мною следом, —Будто у него нет дел.Я однажды для порядкуЗаглянул в его тетрадку —Просто обалдел!

Он писал – такая стерьва! —Что в Париже я на мэраС кулаками нападал,Что я к женщинам несдержанИ влияниям подверженБудто Запада…

Значит, личность может дажеЗаподозрить в шпионаже!..Вы прикиньте – что тогда?Это значит – не увижуЯ ни Риму, ни ПарижуБольше никогда!..

1965

«Есть на земле предостаточно рас…»

Есть на земле предостаточно рас —Просто цветная палитра, —Воздуху каждый вдыхает за разДва с половиною литра!

Если так дальше, то – полный привет —Скоро конец нашей эры:Эти китайцы за несколько летЗемлю лишат атмосферы!

Сон мне тут снился неделю подряд —Сон с пробужденьем кошмарным:Будто – я в дом, а на кухне сидятМао Цзедун с Ли Сын Маном!

И что – разделился наш маленький шарНа три огромные части:Нас – миллиард, их – миллиард,А остальное – китайцы.

И что – подают мне какой-то листок:На, мол, подписывай – ну же, —Очень нам нужен ваш Дальний Восток —Ох как ужасно нам нужен!..

Только об этом я сне вспоминал,Только о нем я и думал, —Я сослуживца недавно назвалМао – простите – Цзедуном!

Но вскорости мы на Луну полетим, —И что нам с Америкой драться:Левую – нам, правую – им,А остальное – китайцам.

1965

Песня о сумасшедшем доме

Сказал себе я: брось писать, —но руки сами просятся.Ох, мама моя ро́дная, друзья любимые!Лежу в палате – ко́сятся,не сплю: боюсь – набросятся, —Ведь рядом психи тихие, неизлечимые.

Бывают психи разные —не буйные, но грязные, —Их лечат, мо́рят голодом, их санитары бьют.И вот что удивительно:все ходят без смирительныхИ то, что мне приносится, всё психи эти жрут.

Куда там Достоевскомус «Записками» известными, —Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!И рассказать бы Гоголюпро нашу жизнь убогую, —Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.

Вот это му́ка, – плюй на них! —они ж ведь, суки, буйные:Всё норовят меня лизнуть, – ей-богу, нету сил!Вчера в палате номер семьодин свихнулся насовсем —Кричал: «Даешь Америку!» – и санитаров бил.

Я не желаю славы, ипока я в полном здравии —Рассудок не померк еще, но это впереди, —Вот главврачиха – женщина —пусть тихо, но помешана, —Я говорю: «Сойду с ума!» – она мне: «Подожди!»

Я жду, но чувствую – ужехожу по лезвию ноже:Забыл алфа́вит, падежей припомнил только два…И я прошу моих друзья,чтоб кто бы их бы ни был я,Забрать его, ему, меня отсюдова!

Зима 1965/66

Про черта

У меня запой от одиночества —По ночам я слышу голоса…Слышу – вдруг зовут меня по отчеству, —Глянул – черт, – вот это чудеса!Черт мне корчил рожи и моргал, —А я ему тихонечко сказал:

«Я, брат, коньяком напился вот уж как!Ну, ты, наверно, пьешь денатурат…Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,Сядь со мной – я очень буду рад…Да неужели, черт возьми, ты трус?!Слезь с плеча, а то перекрещусь!»

Черт сказал, что он знаком с Борисовым —Это наш запойный управдом, —Черт за обе щёки хлеб уписывал,Брезговать не стал и коньяком.Кончился коньяк – не пропадем, —Съездим к трем вокзалам и возьмем.

Я уснул, к вокзалам черт мой съездил сам…Просыпаюсь – снова черт, – боюсь:Или он по новой мне пригрезился,Или это я ему кажусь.Черт ругнулся матом, а потомЦеловаться лез, вилял хвостом.

Насмеялся я над ним до коликовИ спросил: «Как там у вас в адуОтношенье к нашим алкоголикам —Говорят, их жарят на спирту?!»Черт опять ругнулся и сказал:«И там не тот товарищ правит бал!»

…Все кончилось, светлее стало в комнате, —Черта я хотел опохмелять.Но растворился черт как будто в омуте…Я все жду – когда придет опять…Я не то чтоб чокнутый какой,Но лучше – с чертом, чем с самим собой.

Зима 1965/66