Аполлоний Родосский - Аргонавтика

     Так говорил он. Пророчеству вняв, веселились герои:

     Рады все были домой возвратиться. Лишь Идмона участь

     Скорбь вызывала. Уж солнце устойчивый день миновало,

     Светлые пашни вновь покрылись тенью утесов,

450  Сумрак вечерний спешил сменить уходящее солнце.

     Той порой они все, насыпав на бреге песчаном

     Густо листву, возлегли по порядку близ моря седого.

     Яства пред ними обильные с чудным вином появились,

     Кравчие черпали щедро вино и кружки носили.

455  Пили они, и шумно вразброд меж собою болтали.

     Юность ведет себя так, когда на пирах выпивает.

     Радостно все веселятся, и нет своеволию места.

     Лишь один Эсонид, свое волненье скрывая,

     Полный тревоги лежал, печальному мужу подобно.

460  Это подметив, Ид упрекнул его голосом зычным:

     «Друг Эсонид! Что за думу в душе обращаешь?

     Нам поведай о ней! Неужели тебя подавляет

     Страх, подступая? Страх пугает только трусливых.

     Пусть он узнает копье мое буйное! Им я в сраженьях

465  Славу других на себя принимаю. Мне и не нужно,

     Чтобы Зевес осенял мне копье губительной дланью.

     Труд твой не завершен, коль Ид идет за тобою,

     Будь хоть противником бог. Таким меня из Арены

     Ты с собою берешь борцом себе на подмогу».

470  Кончил. Руками обеими кубок держа пред собою,

     Начал пить, не смешавши вино. Вином оросились

     Губы и щеки в темном пушке. Кругом зашумели

     Разом все. Поднялся Идмон и в лицо ему молвил:

     «О безумец! До срока беду ты себе замышляешь.

475  Крепкое, видно, вино на беду тебе дерзкое сердце

     Раздувает в груди, презирать богов побуждая?

     Есть еще речи другие, благие, которыми можно

     Друга взбодрить, а ты сказал нечестивое слово.

     Есть преданье о тех, кто прежде с богами тягался:

480  Алоады то были, а с ними тебе не равняться

     Мужеством. Их обоих смирили быстрые стрелы

     Сына Лето, хоть и были оба они всемогущи».

     Молвил. Ид Афареид в ответ заливается смехом

     И, ему подмигнув, отвечает дерзостной речью:

485  «Ну-ка скорей возвести и мне своим прорицаньям

     Гибель, подобную той от богов, что отец твой устроил

     Алоадам, но помни сказать, избегнешь ли здравым

     Рук моих, если тебя уличат в пророчестве лживом!»

     В гневе кричал он. И ссора меж ними уже закипела,

490  Но товарищи окриком громким обоих смирили.

     Не дал им воли Ясон. Меж тем Орфей взял рукою

     Левой кифару свою и начал готовиться к песне.

     Пел он о том, как некогда суша, небо и море,

     Между собой единую форму являя на диво,

495  В пагубной распре затем двинулись врозь друг от друга.

     И как в эфире всегда постоянное место имеют

     Звезды, и как пути луны неизменны и солнца.

     Как были созданы горы и с шумом текущие реки

     С нимфами вместе самими, и все живое родилось.

500  Пел он о том, как сначала Офйон и с ним Евринома

     Океанида над снежным Олимпом владыками были,

     И как под натиском силы Офион Кроносу сдался

     С Реей, супругой его, и в волнах они оба исчезли.

     Пел, как Кронос и Рея средь блаженных Титанов царили,

505  Зевс пока маленьким был, пока, разумея по-детски,

     Жил в пещере Диктейской; киклопы, земли порожденье,

     Не собирались еще укреплять его силу перуном,

     Громом и молнией, Зевсу принесшими грозную славу.

     Кончил Орфей, и форминга дивноголосая смолкла.

510  Смолк и он, но сидели они, головами поникнув.

     Слух еще у всех был охвачен чарами звуков.

     Песня пропетая всех осенила таким наслажденьем.

     Встали недолго спустя. Развели возлиянье для Зевса,

     Чтобы им залить алтарный огонь, как ведется.

515  И улеглись и сну предались в ожиданье рассвета.

     А когда, засверкав очами ясными, Эос

     Взором окинула Пелиона крутые вершины.

     И по брегам зашумело ветром гонимое море,

     Первым Тифис поднялся. Товарищей он будить начал:

520  Им предстояло вступить на Арго и налаживать весла.

     Тут загудел Пелионский Арго и залив Пагасийский —

     Время пришло кораблю в далекий путь направляться.

     В киля среднюю часть Афина сама поместила

     Доску чудесную ту, что взяла из додонского дуба.

525  Друг за другом взойдя, на палубу встали герои,

     Как им раньше жребий велел грести по порядку.

     Каждый из них к своему веслу уселся спокойно.

     На середине Анкей и могучая сила Геракла

     Сели. А возле Геракла дубина лежала, и гнулось

530  Днище Арго под ногами его. Вот убрали канаты,

     Вот вино возливать стали чистое в море. Ясон же

     Со слезами очи отвел от родимой отчизны.

     Все остальные, подобно тем, кто ведет хороводы,

     Славя Феба в Дельфах ли, в Делосе ль, близ ли Йемена,

535  И под формингу, вокруг алтаря в едином круженье

     В такт ногами проворными землю стремительно топчут, —

     Так и они под кифару Орфея веслами били

     Моря воду тугую. Кругом же волны плескались

     Пеной, а здесь и там бежали темные струи,

540  Страшно кипя и бушуя. Под силой мужей многомощных

     Несся корабль, и под солнечным светом сверкали, как пламя,

     Снасти его, а за ним непрерывно белели дорожки,

     Словно заметная глазу тропинка на поле зеленом.

     В день тот все боги смотрели вниз с широкого неба

545  И на чудный корабль, и на сонм мужей боговидных,

     Тех героев, что плыли тогда. А на горных вершинах

     Нимфы Пелейские в страхе виду тому изумлялись,

     Глядя как на творенье Афины великой Итонской,

     Так на героев самих, сотрясающих весла руками.

550  Даже Хирон, сын Филиры, вблизи волны седовласой

     Стопы мочил, рукою могучей привет посылая

     Путникам, их провожая и много желая вернуться.

     С ним и супруга стояла, в руках поднимая Ахилла,

     Сына Пелея, чтобы мог отца увидеть младенец.

555  Лишь когда обогнули герои берег залива

     С помощью мудрого знанья Тифиса, смелого сына

     Гагния, это ведь он двумя руками искусно

     Гладким кормилом владел, держа его твердо и ровно, —

     Сразу высокую мачту в гнездо они вставили прямо

560  И укрепили канатами, с двух сторон натянув их,

     Парус с нее спустили и на верхушке связали.

     Звонкий ветер на парус напал. Они же канаты

     Прочно со всех сторон закрепили за гладкие скобы

     И спокойно неслись вкруг Тисейского длинного мыса.

565  Начал петь для них под формингу стройную песню

     Сын Эагра про судов заступницу в море,

     Достославную родом своим Артемиду. Она ведь,

     Скалы морские храня, бережет и землю Иолка.

     Меж тем рыбы морские, из подводных глубин поспешая,

570  Прыгали, малые и большие, по влажной дороге,

     Словно за пастырем сельским несметные овцы и козы

     Следом плетутся во хлев, вдоволь насытясь травою,

     Он же идет впереди, играя на звонкой свирели

     Чудную песню пастушью, — вот так проплывали и рыбы.

575  Ветер попутный Арго уносил все дальше и дальше.

     Скоро вместе с утром Пеласгов край плодородный

     Скрылся. Герои прошли уже Пелионские скалы,

     Двигаясь вдаль непрестанно. Исчез и мыс Сепиадский.

     Вот показался приморский Скиаф. Вдали стали видны

580  Город Пиресии и на тихом Магнесии бреге

     Виден стал и Долопский курган. К нему-то под вечер,

     Одолевая ветер противный, пристали герои.

     Тут во славу Долопа они среди мрака ночного

     В жертву овец принесли волне бушевавшего моря.

585  Отдых здесь длился два дня, а на третий корабль отпустили

     Снова в дорогу отплыть, растянув по возможности парус.

     Берег тот и теперь «Арго Отпустивший» зовется.

     Дальше оттуда, поплыв, миновали они Мелибею,

     Видя берег приморский крутой и ветру открытый.

590  На заре же совсем вблизи увидали Гомолу,

     Плотно к морю прильнувшую. Быстро ее миновали.

     Долго не медлили и сквозь потоки реки Амира

     На Арго пронеслись. А там Евримены и скалы

     Морем омытые Оссы с Олимпом узрели. Потом же

595  Склоны Пеллены и мыс Канастрейский они обогнули