Ирина Бем - Орфей: Стихотворения
ПРОЩАНЬЕ С ЛЕТОМ
А вот уж и осень!Как я проглядела весну,И знойное звонкое лето,И тяжесть колосьев,И в каплях смолистых сосну,И пенье кузнечиков где-то.Как я прогляделаИ звездную синь васильков,И алость пушистую маков,И ширь без предела –Бегущий, шумящий покровВолнуемый алчущих злаков!Но всё уже смолкло:Отблагоухал сенокос,Давно отшумели колосья;Угрюмая осень,Незваный, непрошеный гость,Охапками листья уносит.
1946«Как хороша осенняя пора!..»
Как хороша осенняя пора!Как балует дарами осень!Прозрачен воздух, тихи вечера,И неба манит ласковая просинь.
Подсолнечники в зелени садовЗа солнцем солнца тянут золотые,И яблони под тяжестью плодовК земле клонятся ветками густыми.
А на прилавках – дыни, виноград,Колосья тучные тяжелой кукурузыИ снятые с песчаных жарких грядТяжелые кровавые арбузы.
Цвет осени – цвет крови и вина…Теперь земля за тяжкое усилье,За верный труд должна платить сполна,Как сказочная чаша изобилья.
1956В ПОИСКАХ БОГА
«Благословенны пахоты и нивы…»
Благословенны пахоты и нивы,В горячем солнце спящие снопы,И пахаря тяжелые стопы,И вол, бредущий поступью ленивой.
И хоть не мне в числе их веселиться,Благословенны те, кому в гумноГосподь ссыпает счастье, как зерно,Своей неравно мерящей десницей.
1939МОЛИТВА
Как древле, Господи, Тобой прощенный НойУвидел выси, всплывшие, как мели,И первой ветви радостную зеленьНад укрощенных вод голубизной,
И нам увидеть дай прощенные поля,И грады, спящие во тьме ночной беспечно.И, всё забыв, пусть вновь о мире вечномМолиться смеет страдная земля.
1940«Глас Бога в древней Иудее…»
Глас Бога в древней ИудееСлыхал и пастырь, и пророк.Куст загорался, пламенея,И знал Мойсей, что это Бог.
И я молила Провиденье,Да ниспошлет душе моейНа миг единый ощущеньеБезмерной светлости своей!
Как свой огонь пещерный житель,Я этот миг бы сбереглаИ Богу в светлую обительВ годину смерти отдала.
1953ЭЛЕГИЯ
Куда идти? Кому молиться,К ногам кого в слезах припасть?Как пережить, как перебиться,Перетерпеть злых дней напасть?
Теряю с каждым днем веселость,Своей судьбы не узнаю,С тупым упорством трачу молодостьВ служенье косном бытию.
А годы смотрят вновь сурово.Напрасно счастие зову:Оливовая ветвь в клювуУ голубя залита кровью!
Кто примет души с поля мертвых?Кто смочит раненым уста?И чье бесстрастие простертоНад телом распятым Христа?
Стою перед закрытой дверью,Своей судьбы не узнаю…Куда пойду, кому поверю,С кем разделю печаль свою?
1950КУДА ИДТИ?
Куда идти? К Спасителю Христу,Распятому за нас при Понтии Пилате.Три страшных дня… но вот уже несутБлагую весть апостолы и братья:
Христос воскрес! Упасть к его ногам,Забыв и ложный стыд и меру,И знать, что никому уж не отдамВоскресшую из пепла веру.
За вечный дар божественной любви,За дар бессмертья, купленного кровью,Спасителю, прими мои хвалы,Прими мои скупые славословья!
1969МАРИЯ
Христос идет и щедрыми рукамиЦелит, благословляет и дает.А мать его, кротчайшая из жен,Лишь тем славна меж нами,Что матерью была его.
У матери младенец на руках,И руки связаны священной клажей:Она легка, как белый пух лебяжий,Она томит, как беспричинный страх…
«Тебя три дня мы ищем. Мать всё плачет,Вся истомилась, нет на ней лица!»«Мне место в доме моего отца», –Им отвечает терпеливо мальчик.
Мария – мать. Младенец на руках –Блаженное, томительное бремя…Остановись, остановись, о время!Повремени, предчувствий горьких страх!
1969СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
КИЕВ
Зачем не твоя, о Киев,Стремительная веснаНавеяла мне впервыеВлюбленные бредни сна?
Весна… Разве вёсны такиеБывают на Западе, тут?Спит зимнею спячкой Киев,А к утру весна: бегут.
Летят, спотыкаясь, кубаремК Крещатику вниз ручьи,На улицах снег неубранныйВ тенях голубых журчит.
Потоки, грязней, чем с фабрики,С восторгом несут заразНа бурых волнах корабликиИ с улиц весенних грязь.
Проспавшись, громкоголосые,Под толщею снеговой,Христосуются с колесамиБулыжники мостовой.
И весь этот шум, этот рокот,Всё к небу, всё ввысь, как хвала,Всё к тверди, где в синих потокахПолощутся колокола…
1935НА СМЕРТЬ Н.ГРОНСКОГО
Смерть по выбору, смерть не на плахе,В взмахе юности светел и чист,Как к причастию, в белой рубахеУмирает в горах альпинист.
И пилот, с высоты самолетаОбрываясь… Там синяя твердьИ последнее счастье полета –Может быть – побежденная смерть.
О, поэт, так ли мнил ты последнюю встречу?Город, сутолочь, шум, поворот…И внезапно, и навзничь – убит, изувеченВ подземелье, в парижском метро!
Или смерть, как любовь – тот же жребий?Не дано – и не должно нам сметь –Даже этой утехи последней –Выбирать по плечу себе смерть?
1936«Ты шел дерзновенной эмблемой отваги…»
Ты шел дерзновенной эмблемой отваги,Корабль, сквозь дни и века,И груды упругой и вспененной влагиТвои разрезали бока.
Твои паруса напрягали муссоны,Их рвал налегающий шквал…А солнечным утром из Лиссабона,Упрямый, ты вновь отплывал.
И снова дул ветер, шальной и раскосый,Гнул мачты и гнал паруса,Трепал увлажненные брызгами космы,Репенилось море, и знали матросы,Что им не вернуться назад.
1936«Прекрасное слово – гордость!..»
Прекрасное слово – гордость!Как горных раскатов звук,Как стали каленой твердость,Как смелых сплетенье рук.
Но гордость – только подножьеИному слову, и нестьНадежней, светлей и твержеКороткого слова – честь.
1937ОЛЕРОН
Да, море сегодня спокойно,Оно неподвижно лениво,Как пляж, обнаженный отливом,Где барки лежат на мели:Чуть слышно дыханье прибоя,Когда наступает отлив.
А завтра, быть может, оно потемнеет,Грядами свинцовыми встанут валы,И ветер погонит из вспененной мглыИх дикие орды на вымерший берег.Не там ли вчера мы стояли, и елиРоняли янтарные капли на вереск?
1937ПРАГА
Ветер рвет у ограды сиреневый куст,Ветер треплет полотнища флагов;Я сегодня, тоскуя, опять поднимусьНа один из холмов, что над Прагой:
Ширь какая, как воздух туманно лучист!Оглянись: вот она на ладони,В голубых испареньях весенних ночей,Как купальщица, плещет и тонет,
Валом каменных глыб заливая простор,По холмам из столетья в столетье…Каждый свод в этом городе, каждый костел –Дней твоих молчаливый свидетель.
И когда ты идешь по нему не спеша,То ты видишь, что каждая встреча,То ты видишь, что каждый твой день и твой шагНа камнях этих улиц отмечен.
Жизнь моя, дней моих незатейливый свет,Мир моей ученической кельи!Разве может над вами склоненный поэтВстрепенуться и петь, чтоб запели,
Чтобы, вторя ему, зашумели года,Чтоб сомкнулись разбитые звенья,Как сплетаются ветви на глади прудаВ новом, сказочном отображеньи?
Мой привет тебе, город, моя колыбель,Ты, как юность моя, неотъемлем!Я когда-нибудь горечь здесь прожитых днейПодниму как сладчайшее бремя…
1937«Люблю зиму…»
