Юнна Мориц - Стихи
Спиртом, марлей, орущей рассадой.
Вербный прут на витрине мясной,
Радуй сердце! Пожалуйста, радуй!
Серебрись, мой воздушный, звени!
Ты мой стройный,
Мой дымчатый, вербный,
Ты не плачь, ты меня извини,
Я бегу - закрывается хлебный!
Ю.Мориц
------
ПЕРВОБЫТНОЕ
Привычка жить в тисках
животного инстинкта,
Кошмары созерцать
и полнить вымена,
Рождаться и рождать
из фосфора и цинка
Чтоб не кончалась плоть
и длились времена.
Привычка тосковать
и выть от одиночеств,
Вынюхивая след
себе подобных стад,
Чтоб тосковать и выть
в ярме имен и отчеств,
И плуг любви тащить
с восхода на закат.
Привычка няньчить свет,
чья узкая полоска
Сквозь мрак сочится к нам,
как божье мумие,
Чтоб лепестки огня
над столбиками воска
Очеловечили скотину и зверье.
x x x
Не трудно быть новым, но трудно быть вечным.
Афоризм
Терпеть не могу афоризмов! Доверясь
Их чопорной магии, звонам кузнечным,
Впадаешь, к примеру, в такую вот ересь:
"Не трудно быть новым, но трудно быть вечным".
Я это прочла и кинжальчик булатный
Вонзила в сей перл, и за выспренным словом
Увидела смысл совершенно обратный:
Как трудно быть вечным, как трудно быть новым!
Я это прочла в дневнике у певуньи,
У сверстницы из иноземного края,
И вижу: сидит она там в новолунье
И перлами сыплет, на лире играя,
И хочется ей в этом мире суровом
(Как всем нам!) блеснуть откровеньем сердечным.
Но трудно быть новым, ох, трудно быть новым!
И трудно быть вечным, ох, трудно быть вечным!
Тоска афоризма, кривлянье двуличья
Что вечным быть трудно, а новым не трудно!
Не надо напяливать маску величья
И лгать так жемчужно и так изумрудно!
Побойся пустыни, стоящей за словом,
За этим кинжальчиком остроконечным!
Как трудно быть вечным. Как трудно быть новым.
И как все трудней быть и новым, и вечным.
ПРИЗНАНИЕ
Я люблю счастливый случай,
Я люблю везучий день,
Я мечтаю быть живучей,
Не висеть на волоске!
Ради этого годами
Мне, как видите, не лень
Переписываться с вами
Хворостиной на песке.
Если нет воображенья
И терпенья ни на грош,
От такого напряженья
Невзначай с ума сойдешь
И в плохое окруженье
Попадешь как дважды два!
Вообще-то быть поэтом
Надо много вещества!
Ю.Мориц
------
ПАУЗА ИЗМЕНЫ
Что за смех сквозь слезы?
С мясом рвуться узы!
Что-то многих сразу
Разлюбили Музы.
Родилась из пены
Пауза измены,
Мои братцы бьются
Головой о стены.
Вычурные позы
Носом землю пашут
Это наши Музы
Нашим ручкой машут.
На эстраду розы
Юноши бросают,
А поэтов Музы,
Разлюбив, бросают.
Слезы и угрозы,
Море обаянья,
Ризы и круизы,
Лесть и покаянья,
Дуракавалянье
Все ведет к разрухе!
Наше смерть - кривлянье
Старца и старухи.
Ни античной позы,
Ни лихих затрещин
Так бросают Музы
Хор мужчин и женщин.
Берегись, ребяты!
Не резвись в ухмыле!
Да, не вы - рогаты,
Но не вас любили!
За такие рожки
Вы бы, мои крошки,
Поползли под пушки.
Неча бить в ладошки!
Музы наши, Музы,
Что же вы, куда вы?
Чьи это гипнозы,
Где эти удавы?
Хуже нет заразы!
Где сверкнет секира?
Озверели Музы
Бросили кумира,
Ничего не взяли,
Нет, не разорили!
Пышную кумирню
Даром подарили.
Но с какой цикутой
Этот скарб сравнится?
Что за гений лютый
В Музах коренится!
И к каким красавцам
Наши Музы мчатся,
Еле успевая
С прежними прощаться?
Что-то их не видно,
Что-то их не слышно,
В чьи объятья мчатся
Музы так послушно.
Горе, горе - сердцу,
Если Музам цену
Подглядит сквозь дверцу,
Уличив измену!
x x x
В моих ветвях - шептанье, пенье, свист,
Красот летучесть, и ползучесть безобразин.
Я расцветаю, если воздух чист
И даже если воздух гнил и грязен.
Я тень ращу и скапливаю свет,
По всей природе солнце рассевая.
Где нет меня, там благодати нет,
Там гладь безглазая, трясина вековая.
Кто много странствовал, тот радовался мне,
Мое зеленое увидев солнце в поле,
И обнимал меня наедине,
И целовал всегда по доброй воле,
И, боже упаси, не забывал,
И вечно слышал мой далекий запах
Кого бы в губы, в грудь ни целовал,
Каких младенцев ни баюкал в лапах.
Меня, меня он вызывал из тьмы,
В тоске хмельной забыться сном отчаясь!
И с ним вдвоем шумели, пели мы,
Всю ночь в обнимку на ветру качаясь...
Он сыновьям привил ко мне любовь,
И дочерям, и внукам устремленным.
Когда свернется в нем исчерпанная кровь,
Я развернусь над ним огнем зеленым.
Бессмертен тот, кто был в меня влюблен,
В глубокой тайне приближаясь год от года.
О боже, сколько у меня имен
Не только Музыка, Поэзия, Природа!..
СТРОФА
Косточкой вишневой
В мякоти заката...
Все, что стоит жизни,
Очень облакато.
Ю.Мориц
------
ВЕЧЕР ПОЭЗИИ
Никому не посвящается
I.
Старый лысый пупсик Другая половина
На пустой эстраде Сидит переживает,
Возле микрофона Что молодежь к поэту
Сладенько поет. На вечер не идет.
Полный зал старушек И обе половины
Чмокает губами, Все время ждут момента,
Смакуя этой лирики Чтоб наконец устроить
Горошек мозговой. Большой Аплодисмент!
Минут за тридцать-сорок Но что-то им мешает,
Ползала укачало Как мелкая зевота
Волною задушевной, Мешает объясниться
Пленительной, как сон. В пламенной любви.
II.
- Поэт, расскажите свою биографию!
- В три с половиной года
Я печатал стихи. На машинке.
Однажды, гуляя с няней
В летний день на Страстном бульваре,
Я увидел Огромные Ноги
Двести сорок восьмого размера!
На ногах стоял Человек
Неимоверного роста,
Был он с большой буквы
И очень звучал гордо.
Я подумал, что это памятник,
И стал на него карабкаться.
Но памятник левой рукой
Подхватил мою пухлую попку
И поднял меня, как на лифте,
В свою великанскую высь.
Это был совершенно живой Маяковский,
Он сказал:"А что-то в нем есть,
В этом кудрявом пупсике!
Какая-то искра божья,
Какая-то интеллигентность,
Возвышенная духовность!"
Об этом же говорили
Ахматова, Пастернак,
Репин, Куприн, Шаляпин,
Кустодиев, Капабланка,
Раневская и Заболотский,
Эйнштейн и Агата Кристи,
Ландау и Сименон.
Потом я ходил в кружок,
Где были одни поэты.
Они друг друга чехвостили,
Контузили и тузили
До полной потери сознанья,
До сотрясенья мозгов,
И, невзирая на лица,
Резали правду-матку,
Вонзали холеру в бок,
Всем говорили гадости,
Всех посылали на фиг
И смешивали с дерьмом.
По этой причине многие
Вернулись с войны прозаиками,
Драматургами, сценаристами,
Артистами и медсестрами.
Поэтов осталось мало,
Сегодня их нет совсем.
Ходят ко мне молодые
И подают надежды,
Но им уже за пятьдесят.
Если б не Вознесенский,
Они бы давно пробились.
Но шум, трескотня эстрады
Наделали нам вреда
И погубили многих,
Отсюда - падение нравов,
Пошлая грубость вкусов,
Хищенья, приписки, взятки,
Гонка вооружений,
Экологический кризис,
Воздушные террористы,
Шантаж, спекуляция, пьянство
И матери-одиночки.
(По залу распространяется
Слезоточивый газ...)
- Пожалуйста, что-нибудь спойте!
Исполняет арию герцога
Из оперы "Риголетто".
СТО ЛЕТ НАЗАД
Я крикнула однажды недоучкам
Сто лет назад, такого-то апреля
Я крикнула по молодости лет,
Что рабский ум, бесчуственный,
бесстыжий,
Чудовище развратной Конъюнктуры
Врет - и не может Пушкина любить!
Меня трясло. Арба катила дальше.
Над марганцевым фаршем тухлой фальши
Повис тяжелый, зверский, спертый вздох.
Я лаяла на ветер: - Да, зубрили!
Да, классе в третьеми к елке серебрили
Руслана и Людмилу, но любили
Лишь анекдот! И в этом весь подвох!
Невежесть вашу обеляет Пушкин,
Но свежесть вам являет Золотушкин,
Жуликоватый парень и рифмач,
Он души вам тетешкает ретиво
Белибердой любви и детектива,
Но эта смесь питательна на диво
И популярна, как в холеру врач!
Арба катила. Пенилась клоака.
Я голову теряла, но однако
Я лаяла на ветер, как собака:
- Не поминайте Пушкина вотще!
Ведь богом есть и честь, и стыд, и совесть,
И Белкина пронзительная повесть,
И Командор в нетлеющем плаще!
Мне моментально голову срубили.
