Ольга Берггольц - Сборник стихотворений
Сентябрь 1941
[Источник]
Песня дочери
Рыженькую и смешнуюдочь баюкая свою,я дремливую, ночнуюколыбельную спою,
С парашютной ближней вышкиопустился наземь сон,под окошками колышетголубой небесный зонт.
Разгорелись в небе звезды,лучики во все концы;соколята бредят в гнездах,а в скворечниках скворцы.
Звездной ночью, птичьей ночьюпотихоньку брежу я:«Кем ты будешь, дочка, дочка,рыженькая ты моя?
Будешь ты парашютисткой,соколенком пролетать:небо – низко, звезды – близко,до зари рукой подать!
Над зеленым круглым миромраспахнется белый шелк,скажет маршал Ворошилов:«Вот спасибо, хорошо!»
Старый маршал Ворошиловскажет: «Ладно, будем знать:в главный бой тебя решил ястаршим соколом послать».
И придешь ты очень гордой,крикнешь: «Мама, погляди!Золотой красивый орден,точно солнце, на груди…»
Сокол мой, парашютистка,спи… не хнычь… время спать…небо низко,звезды близко,до зари рукой подать…
1936
[Источник]
Призывная
Песенкой надрывноюочертивши темя,гуляли призывникиостатнее время.
Мальчишечки русые –все на подбор,почти что безусые…Веселый разговор!..
Дни шатались бандами,нарочно напылив,украшены бантамитальянки были их.
Дышали самогонкой,ревели они:«Прощай, моя девчонка,остатние дни!»
Им было весело,таким молодым,кто-то уж привесилжестянку звезды…
Мальчишечки русыешли в набор,почти что безусые…Веселый разговор!..
1927 или 1928
[Источник]
Пусть голосуют дети
Я в госпитале мальчика видала.При нем снаряд убил сестру и мать.Ему ж по локоть руки оторвало.А мальчику в то время было пять.
Он музыке учился, он старался.Любил ловить зеленый круглый мяч…И вот лежал – и застонать боялся.Он знал уже: в бою постыден плач.
Лежал тихонько на солдатской койке,обрубки рук вдоль тела протянув…О, детская немыслимая стойкость!Проклятье разжигающим войну!
Проклятье тем, кто там, за океаном,за бомбовозом строит бомбовоз,и ждет невыплаканных детских слез,и детям мира вновь готовит раны.
О, сколько их, безногих и безруких!Как гулко в черствую кору земли,не походя на все земные звуки,стучат коротенькие костыли.
И я хочу, чтоб, не простив обиды,везде, где люди защищают мир,являлись маленькие инвалиды,как равные с храбрейшими людьми.
Пусть ветеран, которому от родудвенадцать лет, когда замрут вокруг,за прочный мир, за счастие народовподымет ввысь обрубки детских рук.
Пусть уличит истерзанное детствотех, кто войну готовит, – навсегда,чтоб некуда им больше было детьсяот нашего грядущего суда.
1949
[Источник]
Разведчик
Мы по дымящимся следамтри дня бежали за врагами.Последний город виден нам,оберегаемый садами.
Враг отступил.Но если онуспел баллоны вскрыть, как вены?
И вот разведчик снаряженочередной полдневной смены.И это – я.И я теперьвступаю в город, ветра чище…Я воздух нюхаю, как зверьна человечьем пепелище.И я успею лишь одно –бежать путем сигнализаций:«Заражено,заражено»…
…И полк начнет приготовляться.Тогда спокойно лягу я,конец войны почуя скорый…. . . . . . . . . . . . . . . .А через часвойдут друзьяв последний зараженный город.
1940
[Источник]
Романс стойкого оловянного солдатика
1 В синем сапоге,на одной ноге,я стою пред комнаткой твоей…Буки не боюсь,не пошелохнусь –всюду помню о любви своей!
Пусть и град, и гром,пусть беда кругом –я таким событьям только рад.Охватив ружье,с песней про Нее –крепче на ноге держись, солдат.
2 В синем сапоге,на одной ноге,под твоим окошечком стою.Буки не боюсь,не пошелохнусь,охраняю милую мою.
Пусть беда кругом,пусть и град, и гром –никогда не отступай назад!Охватив ружье,с песней про Нее –крепче на ноге держись, солдат!
Осень 1940
[Источник]
Стихи о ленинградских большевиках
Нет в стране такой далекой дали,не найдешь такого уголка,где бы не любили, где б не зналиленинградского большевика.
В этом имени – осенний Смольный,Балтика, «Аврора», Петроград.Это имя той железной воли,о которой гимном говорят.
В этом имени бессмертен Ленини прославлен город на века,город, воспринявший облик гневныйленинградского большевика.
Вот опять земля к сынам воззвала,крикнула: «Вперед, большевики!»Страдный путь к победе указалаЛенинским движением руки.
И, верны уставу, как присяге,вышли первыми они на бой,те же, те же смольнинские стягивысоко подняв над головой.
Там они, где ближе гибель рыщет,всюду, где угроза велика.Не щадить себя – таков обычайленинградского большевика.
И идут, в огонь идут за ними,все идут – от взрослых до ребят,за безжалостными, за своими,не щадящими самих себя.
Нет, земля, в неволю, в когти смертиты не будешь отдана, покабьется хоть единственное сердцеленинградского большевика.
Сентябрь 1941
[Источник]
Стихи о себе
И вот в послевоенной тишинек себе прислушалась наедине…. . . . . . . . . . . . . . . .Какое сердце стало у меня,сама не знаю, лучше или хуже:не отогреть у мирного огня,не остудить на самой лютой стуже.
И в черный час зажженные войною,затем чтобы не гаснуть, не стихать,неженские созвездья надо мною,неженский ямб в черствеющих стихах.
Но даже тем, кто все хотел бы сгладитьв зеркальной, робкой памяти людей,не дам забыть, как падал ленинградецна желтый снег пустынных площадей.
Как два ствола, поднявшиеся рядом,сплетают корни в душной глубинеи слили кроны в чистой вышине,даря прохожим мощную прохладу, –так скорбь и счастие живут во мнеединым корнем – в муке Ленинграда,единой кроною – в грядущем дне.
И все неукротимей год от года,к неистовству зенита своегорастет свобода сердца моего,единственная на земле свобода.
1946
[Источник]
«…Третья зона, дачный полустанок»
…Третья зона, дачный полустанок,у перрона – тихая сосна.Дым, туман, струна звенит в тумане,невидимкою звенит струна.
Здесь шумел когда-то детский лагерьна веселых ситцевых полях…Всю в ромашках, в пионерских флагах,как тебя любила я, земля!
Это фронт сегодня. Сотня метровдо того, кто смерть готовит мне.Но сегодня – тихо. Даже ветранет совсем. Легко звучать струне.
И звенит, звенит струна в тумане…Светлая, невидимая, пой!Как ты плачешь, радуешься, манишь,кто тебе поведал, что со мной?
Мне сегодня радостно до боли,я сама не знаю – отчего.Дышит сердце небывалой волей,силою расцвета своего.
Знаю, смерти нет: не подкрадется,не задушит медленно она, –просто жизнь сверкнет и оборвется,точно песней полная струна.
…Как сегодня тихо здесь, на фронте.Вот среди развалин, над трубой,узкий месяц встал на горизонте,деревенский месяц молодой.
И звенит, звенит струна в тумане,о великой радости моля…Всю в крови, в тяжелых, ржавых ранах,я люблю, люблю тебя, земля!
1942
