Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

<1907>

«Я погибну, но вместе со мной не умрут…»

Я погибну, но вместе со мной не умрутПролетарские песни мои.Знаю я, что к могиле моей не придутНи друзья, ни слепые враги.

Далеко за тюрьмой, где клубится туман.Без обряда схоронят меня,И покроет могилу колючий бурьянС первым зноем горячего дня.

А зимой, когда вьюга заплачет над нейИ ковром снеговым опахнет,Зазвенят мои песни по шири степей,И, быть может, хоть внук до любимых людейБуйный ветер тогда донесет.

Я умру, но со мною в тюрьме не умретМуза-узница, крошка моя.И в последний мой час лишь она обовьетГрустной песней и лаской меня.

<1911>

ФИЛИПП ШКУЛЕВ[186]

«Гуди призывом благодатным…»

Гуди призывом благодатным,Смелей, настойчивей гуди,И всех, кто спит в родной отчизне,На дело общее буди.

Несися вдаль по горным кручам,По стогнам бедных деревень,Где под ярмом тяжелой долиСтрадают люди ночь и день.

Гуди призывом благодатным,Чтоб наш измученный народРазрушил цепи роковыеИ сбросил вековечный гнет…

Гуди, набат, гуди сильнее,Гуди над Русью без конца…Пусть от твоих ударов мощныхДрожат холодные сердца.

<Апрель 1912>

Мы кузнецы, и дух наш молод…

Мы кузнецы, и дух наш молод,Куем мы к счастию ключи!Вздымайся выше, тяжкий молот,В стальную грудь сильней стучи!Мы светлый путь куем народу —Мы счастье родине куем…В горне желанную свободуГорячим закалим огнем.Ведь после каждого удараРедеет тьма, слабеет гнет,И по полям родным и ярамНарод измученный встает.

<Май 1912>

«Яснеет даль, все ярче блики…»

Яснеет даль, все ярче блики.Рассвет, собратья, недалек;Я вижу радостные лики,Я вижу огненный поток…Редеет мрак!Бегут весенние потоки,Зарницы пышут и горят,Они о счастье недалеком,О счастье светлом говорят…Идет весна!Чу, слышен звон… То звук набата,Он нас зовет на пир весны,Все дали заревом объяты,И люди радости полны,И в сердце звон!Конец засилью темной ночи,Оно уйдет за грань веков,Яснеют страждущие очиРодимых братьев и отцов…Светлеет мир!

<Май 1912>

САМОБЫТНИК[187]

Гребцы[188]

Не страшась борьбы упорной,Неустанно день за днемМы по бездне моря чернойВ даль заветную плывем.

В первом радостном обманеЦель казалась нам близка…Но кругом в седом туманеПотонули берега…

Уж одни гребцы усталиВ волны весла опускатьИ сырой туманной далиЗолотого солнца ждать.

Мы гребцов усталых сменимИ, бесстрашно, в свой черед,Дружно волны моря вспенив,Смело двинемся вперед!

1912

«Не говори в живом призванье…»

Не говори в живом призваньеМне слова гордого «поэт».Мы — первой радости дыханье,Мы — первой зелени расцвет.Разрушив черные оконца,Мы жаждем миром опьянеть.Еще не нам, не знавшим солнца,Вершиной гордою шуметь.Еще неведомой тревогойПолна восторженная грудь,И очарованной дорогойМы только начали свой путь.Придет пора, порыв созреет,Заблещет солнцем наша цель.Поэта мощного взлелеетРабочих песен колыбель.И он придет как вождь народный,Как бури радостный раскат,И в песне пламенной, свободнойИ наши песни прозвучат.

1914

АЛЕКСЕЙ ГАСТЕВ[189]

Первый луч

Чуть раздались, приоткрылись облака седой зимы.Зовы верхние мятежные услышали вдруг мы.Улыбнулись, заискрились солнца раннего лучи,В снег сбежали и разбились блеском пурпурной парчи.И поднялись люди кверху от тоскующей земли,Забуянили надежды, окрыленные вдали.О, не скоро, не так скоро к нам весна с небес придет,Нет, не скоро хоры песен светлых с моря приведет.Но поверьте: мы натешимся, взовьемся, полетим,Хороводы мы с гирляндами цветными закружим.Мы забрызжем, мы затопим весь цветами старый мир,Солнцу, звездам слышен будет наш бескрайный хмельный пир.Мы согреем, мы осветим, мы сожжем всю жизнь весной,Мы прокатимся, промчимся по земле шальной волной,Мы ударим!Приударим!Мы по льдинам,По твердыням,Мы… Да что тут говорить?Беспощадно зиму будем мы разить и хоронить!

<1913>

Дума работницы

Я сегодня утром по полю гуляла,Дожидалась в травке, как пробьет гудок,Я в тропинках дивных счастье все искала,Я в овражках чудных сорвала цветок.Думала, мечтала, зорьку вопрошала:Не опять ли к нивкам брошенным пойти?Так в душе легко бы, вольно бы мне стало,Так легко бы счастье давнее найти.Но пути-дороженьки все-то позабыты,Старый дом разрушен, прудики разрыты,Сон мой детский, ранний жизнью погребен.Загулял, забегал, зазвонил призывно,Застонал надрывным голосом гудок:Встань скорей, работай быстро, непрерывно,Заведи сверлильный чистенький станок.Но и не печалься, не гляди тоскливоВ старые сказанья, заглуши их стон,А беги к надеждам новым торопливо,Живо откликайся на машинный звон.Ты укрась машины свежими цветами,Лаской, нежной грезой отумань, обвей,Смелыми оденься, облачись мечтами,Алые знамена на станках развей.

<1913>

ДМИТРИЙ СЕМЕНОВСКИЙ[190]

Кузнец

Товарищ, скорее за дело!Недаром ты встал до зари.Остывший свой горн разъяри,Чтоб пламя рвалось и гудело,И крепче, сильней и смелейВ железо горячее бей.

Металлов могучим владыкойСтой в злой, мятущейся мглеИ век золотой на землеИз века железного выкуй!

Вся в зареве горна, рукаВерна, и тверда, и метка.

1913

Товарищ

Весенним дыханьем, нежданно и ново,Меж нами промчалось заветное слово,Заветное имя одно:— Товарищ! —Как песня звучит нам оно.

То — песня во славу труда-миродержца,То — мост, переброшенный к сердцу от сердца,То — братьям от братьев привет.— Товарищ! —Прекрасней воззвания нет.

Из темных подвалов, из глуби подпольяПомчал оно на простор, на раздольяКипящих толпой площадей.— Товарищ! —То — новое имя людей.

Лучистее взгляды, смелее улыбки,И кажется: майским сиянием зыбкимВся жизнь озарилась до дна.— Товарищ! —Мы — сила, мы — воля одна.

<Осень 1917>

АЛЕКСАНДР БЛАГОВ[191]

Дума

В разгаре машинного шума,Под мерные взмахи ремней,Нередко отрадная думаВ душе возникает моей.

И греет, и ласково светитНадеждой, что время придет —И жизнью счастливой на светеРабочий народ заживет.

Поймет он, откинув тревогиПокорной, позорной судьбы,Что нет ему кроме дороги,Как только дорога борьбы.

И встанет он дружной семьею,За брата — униженный брат,И солнце тогда над страноюЗаблещет яснее в сто крат.

1914