Константин Бальмонт - Том 2. Стихотворения

Изменчивость

Одуванчик Желтым был,Сделался седым.Жар огня меня слепил,Но над ним был дым.

Листья были изумруд, —Желто-красен лес.Ну, так что ж, зови на судПроизвол Небес.

Все непрочно, мол, вокруг,Хрупки жемчуга.Мне же мил мой вешний луг,Любы и снега.

И прекраснее всегоВ сне, чье имя — дым,То, что каждый миг егоДелает иным.

Зима

Поля затянуты недвижной пеленой,Пушисто-белыми снегами.Как будто навсегда простился мир с Весной,С ее цветками и листками.

Окован звонкий ключ Он у Зимы в плену.Одна метель поет, рыдая.Но Солнце любит круг. Оно хранит Весну.Опять вернется, Молодая.

Она пока пошла бродить в чужих краях,Чтоб мир изведал сновиденья.Чтоб видел он во сне, что он лежит в снегах,И вьюгу слушает как пенье.

Одуванчик

В бесконечности стремленья бесконечность достиженья,Тот, кто любит утро Мая, должен вечно ждать Весны.В каждом миге быстролетном светоносность есть внушенья,Из песчинок создаются золотые сны.

Миг за мигом в Небе вьются звездовидные снежинки,С ветром падают на Землю, и лежат как белый слой.Но снежинки сон лелеют, то — цветочные пушинки,Нежный свежий одуванчик с влажною Весной.

Снежинки («На детскую руку упали снежинки…»)

На детскую руку упали снежинки,На малом мизинчике восемь их было число.Различную форму являли пушинки,И все так мерцали воздушно-светло.Вот крестики встали, вот звезды мелькнули,Как мягок сквозистый их свет.Но детские пальчики чуть шевельнули, —И больше их нет.

Фей

Мне девочка сказала:Ты — мой Волшебный Фей.О, нужно очень малоДля полевых стеблей!

Им дай лишь каплю влаги,Им дай один лишь луч,И цвет расцветшей сагиВ безгласности певуч.

Светлоголовке малойЯ сказку рассказал.Я был пред тем усталый,Пред тем я духом пал.

Из слез моих незримых,Из смеха уст моих,Я слил — о серафимахПрозрачно-светлый стих.

И цвет раскрылся алыйВ устах мечты моей,И я — не мрак усталый,А я — Волшебный Фей.

Тоньше

Чем тоньше влажный прах, чем Влага бестелесней,Тем легче пенности слагают кружева.Чем ты в своих мечтах свободней и небесней,Тем обольстительней, чудеснейТвои слова.

Русалка («В лазоревой воде, в жемчужных берегах…»)

В лазоревой воде, в жемчужных берегах,Плыла русалка в блеске чудномОна глядела вдаль, скользила в тростниках,Была в наряде изумрудном.

На берегах реки, из цельных жемчугов,Не возникало трав на склонах.Но нежный изумруд был весь ее покров,И нежен цвет очей зеленых.

Над нею догорал оранжевый закат,Уже зажглась Луна опалом.Но устремляла вдаль она лучистый взгляд,Плывя в течении усталом.

Пред ней звезда была меж дымных облаков,И вот она туда глядела.И все роскошества жемчужных береговЗа ту звезду отдать хотела.

Светлый мир

Тонкий, узкий, длинный ходВ глубь земли мечту ведет.Только спустишься туда,Встретишь замки изо льда.

Чуть сойдешь отсюда вниз,Разноцветности зажглись,Смотрит чей-то светлый глаз,Лунный камень и алмаз.

Там опал снежит, а тутРасцветает изумруд.И услышишь в замках техФлейты, лютни, нежный смех.

И увидишь чьих-то ногТам хрустальный башмачок.Льды, колонны, свет, снега,Нежность, снежность, жемчуга.

Тонкий, узкий, длинный ходВ этот светлый мир ведет.Но, чтоб знать туда пути,Нужно бережно идти.

Злые чары

Книга заклятий

Долго ночь меркнет; заря свет

запала, мгла поля покрыла.

Кровавые зори свет поведают;

черные тучи с моря идут; хотят

прикрыть четыре солнца; а в них

трепещут синие молнии.

Отсветы раковин

О, жемчуг слов, отысканный в морских глубинах сердца, твои узоры красивы, но смысл твой горек, как морская вода.

Зов («Я овеян дыханьями многих морей…»)

Я овеян дыханьями многих морей,Я склонялся над срывами гор,Я молился ветрам: «О, скорее, скорей!»,Я во всем уходил на простор.

Я не знаю цепей, я не ведаю словВозбранить чьи б то ни было сны,Я для злейших врагов не хотел бы оков,А желал бы улыбки весны.

Я не знаю тоски, я сильнее скорбейНа разгульном пиру бытия,Я овеян дыханьями вольных морей,Будьте вольными, братья, как я!

Но если

Но если ты снежныйИ если морозный, —Хотя я и нежный,Все ж буду я грозный.

Рожденный от светаНе знает врага,Но силой приветаРастопит снега.

Я вечная силаДуши полновольной,Не помнить, что было,Восторг мой безбольный.

Но если ты вдвое,Да мучить других, —Иное, другоеРасскажет мой стих.

Оргия жизни

Орел точит когти. Крадется волк прерий.Сова направляет окольный полет.Безжалостны птицы. Без жалости звери.Безжалостность — свойство всех тех, кто живет.

Верховные гении этого мира,Зарезанным горлом мы кормим свой день.Нам трупы животных — услада для пира,Тут нежная дева — бесчувственный пень.

Нередко мы думаем, будто растеньяСуть алость улыбки и нежный цветок.Нет, в мире растений — борьба, убиенье,И петли их усиков — страшный намек.

Ухватят, удушат, их корни лукавы,И цвет орхидеи есть лик палача.Люблю я растенья, но травы — удавыИ тонкость осоки есть тонкость меча.

Талисманы

Судьба на утре дней дала мне талисманы,Число их было три, и разны смыслы их.Один меня повел в неведомые страны,И там я в первый раз влюбленный был жених.

Другой мне изъяснил искусство завладеньяСердцами, — я сердец покорных не сочту.А третий мне явил тропинку нисхожденья —Не в глубину земли — в меня, в мою мечту.И первый талисман, смеясь, я бросил в Море,

Второй швырнул в окно, быть может, подниму.Но третий талисман — звезда в моем уборе,Я верую теперь ему лишь одному.

Пир любви

Я бросил весело бокал.Ребенок звонко хохотал.Спросил его, чего он так.Сквозь смех он молвил мне: — Чудак!

Бокал любви разбил, но вновьЗахочешь пить, любить любовь. —И в тот же миг — о, как мне быть? —Я захотел любить и пить.

Куски я с полу подобрал,Из них составил вновь бокалНо, весь израненный, я вновьНе сладость пил, а только кровь.

Грех

Кто создал безумное слово,О, слово постыдное: — Грех!Чуть смоешь пятно, вот оно означается снова,Мешает, меняет, глушит, и уродует смех.

Как жалкий воришка,Запрячется в спальню, в углу притаится как мышь,И смотрит — меж двух не случится ли в ласках излишка, —Скривится, чу, шорох: «Довольно», «Не более», «Лишь».

Лишь то, а не это. Лишь тот, а не с этой, а с тою.Вот только. Вот столько. Шипенье, шуршанье змеи.О, дьявол убогий, кропишь ты святою водою,Но где освятил ты поганые брызги свои?

Прочь! Прочь, говорю я!Здесь грешен лишь тот, кто осмелится вымолвить: «Грех».О, свежесть ручьев! О, смеющийся звук поцелуя!Весна и разливы! Счастливый ликующий смех!

Смена чар