Георгий Иванов - Стихотворения (Полное собрание стихотворений)
<1912>
493
Ветер колеблет колкийШляпы моей края.Перелетают пчелкиВ зелени у ручья.
Пыля, идут богомолки,Хотел бы уйти и я, —Туда, за дальние елки,В синеющие края!..
Но как же книжные полкиИ дом, и сад, и скамья?Ах, снова в висках иголкиЗадвигали острия…
<1912>
494. БРЕД
Я слышал топот множества коней.Лязг стали, воинства глухие клики,И этот шум все делался сильней.
Казалось мне, что призрак огнеликийБезумия несется на меня;А я лежал меж сохлой повилики
Измученный, бессилие кляня,Пытаясь тщетно, вставши на колениПроизнести заклятие огня.
Но вдруг сколь сладкое преображеньеПроизошло. — Лязг, топот, и пожарРастаяли туманом в отдаленьи,
И замолчало пение фанфар;Прохладою целительной смененный,Оставил грудь мою смертельный жар.
Я поднял взор и встретил взор влюбленныйПрелестной девы. Светлой тишинойВсе было полно, лишь прибой бессонный
Звучал вдали, блистая под луной.
<1912>
495
Облаков закатные разводы,Сильно пахнет гретая смола.Волжские слегка дробятся водыПод ударами весла…
Ты моя, или уже чужая?В этот миг ты думаешь о ком?Я тебя печально провожаю,Медленно машу платком.
Тройка ждет, сверкая бубенцамиИ звеня. Все гуще синий мрак.Белый между смуглыми гребцамиТихо гаснет мой маяк.
<1912>
496
Давно угас блистательный Июль,Уж на деревьях — инея подвески.Мои мечты колеблются, как тюльЧуть голубой оконной занавески…
…Любовь прошла и разлучились мы,К кому же я протягиваю руки?Чего мне ждать от будущей зимы, —Забвения или горчайшей муки.
Нет, я не ожидаю ничего…Мне радостно, что нынче вечер ясный,Что в сердце, где пустынно и мертво,Родился звук печальный и прекрасный.
<1912>
497. КИНЕМАТОГРАФ
Воображению достойное жилище,Живей Террайля, пламенней Дюма!О, сколько в нем разнообразной пищиДля сердца нежного, для трезвого ума.
Разбойники невинность угнетают.День загорается. Нисходит тьма.На воздух ослепительно взлетаютШестиэтажные огромные дома.
Седой залив отребья скал полощет.Мир с дирижабля — пестрая канва.Автомобили. Полисмэны. Тещи.Роскошны тропики, Гренландия мертва…
Да, здесь, на светлом трепетном экране,Где жизни блеск подобен острию,Двадцатый век, твой детский лепет раннийЯ с гордостью и дрожью узнаю.
Мир изумительный все чувства мне прельщает,По полотну несущийся пестро,И слабость собственная сердца не смущает:Я здесь не гость. Я свой. Я уличный Пьеро.
498
За трепещущей парусинойВижу сад. Луна над осинойВыплывает. Все ветки голы.Вид — невеселый!
Поздней осени пантомима!Тени цепью несутся мимо.О, фантомы! Их ветер гонит,Снег похоронит.
Зыбкий луч трепещет на лицах,Красной слизи комки — в петлицах,На губах пустая забота,Вкус креозота.
А луна не дышит в тумане,Как в английском старом романе,Где глядят с эстампов на медиЛорды и леди.
499
Все злит меня, но более всегоТоскливое бессилие мое.О, если бы не думать ничего, —Мгновенно унестись в небытие!
И хитрости не надо никакойДля этого — английский пистолетСнять со стены спокойною рукой,Забыв сияние прошедших лет.
Нет больше силы тешиться мечтой,И скучных дум внимать постылый плеск,Но страшен мне насечки золотойТаинственный и безразличный блеск!
500
Всегдашней лихорадкой,Притворною тоской,Ребяческий и сладкийСменяется покой.
С утра — привычный трепетС расчетливостью пью.Рука фигурки лепитИ учит бытию.
Владеет саблей турокИ музыкант смычком…Среди моих фигурокНе вспомню ни о ком.
Да! Сердце бьется скоро,Искусно трепеща,Отчетливы узорыФиглярского плаща.
Мелькают туфли, груди,Прически, рукава —Не мысли и не люди, —Постылые слова.
501. ОСЕНЬЮ
Плывет рассветное сияние,Шуршит увядшая трава,И шепчет ветер увяданияПолузабытые слова.
Среди стволов сверкают просини,Как вспышки синего огня,Но ласков лик туманной осени,Глядящей с неба на меня.
И верит сердце утомленное,Что близок светлый, смертный час,Когда горит душа влюбленнаяВ огне неумолимых глаз.
502. ВЕЧЕРОМ
Заката пламенные ризыПечалью сна окроплены,А на востоке в дымке сизойВстает холодный серп луны.
Ручей журчит в саду старинном,И шепчут листья в полусне,Своим рассказом странно-длиннымТак сладко раня душу мне.
Чу! — Трели песни соловьинойВнезапно оживили сад,И ветерок принес с куртиныЛевкоя пряный аромат.
503. КИТАЙ
Она глядит с причудливых панно,С прозрачных чашек, с вееров мишурныхСтрана, где все прелестно и смешно,Где столько радостей миниатюрных.
Вот светло-золотистый горизонт,Вот лотос розовый колеблет глубь немая,Вот китаяночка, раскрыв свой пестрый зонт,Сидит, забавно ножки поджимая.
Косые глазки ввысь устремлены,Следят за ласточкой над озером красивым.А небеса — сиренево бледны,И лишь на западе заря скользит по ивам…
И чудится: "Забудься, помечтай…" —Щебечет ласточка, и вяз шуршит верхушкой.И в сумерках сияющий КитайМне кажется волшебною игрушкой.
504
Канарейка в некрашеной клетке,Материнский портрет на стене.По-весеннему голые веткиКолыхаются в низком окне.
И чуть слышится гул ледохода……Я — свободен от грусти смешной.Кто сказал, что такая свободаДостается нелегкой ценой!
505
Я вспомнил тот фонтан. Его фонтаном слезПоэты в старину и девы называли.Но мне почудилось благоуханье розИ отблеск янтаря на легком покрывале.Блистательная ночь. Восточная луна.В серале пленница, черкешенка младая,Откинув занавес, в унынье у окнаСледит, как водомет лепечет, ниспадая,Лепечет и звенит о счастии тоски,Которая, как ночь, блаженна и просторна,И с розовой луны слетают голубкиКлевать холодные серебряные зерна.
506. 26 АВГУСТА 1912 Г
Празднуем в этот день славную мы годовщину.Вновь Бородинских знамен шелест волнует сердца.Видит растроганный взор воинств грозные массы,Слышит ухо пальбу, звонкие клики побед.
Но сияньем иным я взволнован сегодня, —Не победами лишь светел двенадцатый год:Юный Пушкин в те дни, миру еще неведом,Первые ласки муз в Царском Селе узнавал.
Верит сердце мое в грядущую славу отчизны!Знаю, — последний герой не скоро умрет на Руси,Но, ответа страшась, судьбу вопросить не смею,Пушкину равный поэт будет у нас когда.
<1912>
