Эдуард Асадов - Избранное
ЧЁРНЫЙ СОН
Сегодня сон мне снился злой-презлой:Как будто я строю в былой квартиреИ в этом моем бывшем микромиреОпять гремит неукротимый бой.
Здесь, в этом доме много-много летМеня хитро и хищно обирали,Мне с кем угодно вечно изменялиИ лгали так, что даже гаснул свет.
И вот сегодня — новая гроза!И женщина, красивая и злая,Сощурив близорукие глаза,Кричит, себя нарочно распаляя!
Она кричит, чтоб совесть заглушить,Чтоб оправдать хмельные похожденья,Запрятать, скрыть любые прегрешеньяИ вообще чтобы не дать мне жить.
А я не отвечаю. Не хочу.Все это абсолютно бесполезно.Я лишь в кулак собрал себя железно,Сижу, курю и холодно молчу…
В гостиной буря и посудный звон,Грохочет стул в падении свободном…И вдруг внезапно ожил телефонЗаливистым звонком междугородным.
— Алло! Вас вызывает Сахалин! —И голос твой… из тысяч узнаваем:— Ну, здравствуй, здравствуй! Ты сейчас один?Как жизнь? И вообще о чем скучаем?
Читала здесь стихи твои сейчас,Тебя тут знают, как в Москве, не меньше,Народу — негде яблоку упасть!В глазах восторг, особенно у женщин!
Постой, постой! Я что-то не пойму:Тебя мои слова не окрыляют?А голос невесёлый почему?Неужто снова молнии сверкают?
Отсюда я — в Хабаровск и Читу.Но если хочешь, сокращу гастролиИ прилечу быстрей, чем верет в поле,Примчусь, переоденусь и приду?
— Спасибо! — говорю. — Держусь как барс.Трудись спокойно. Нервничать не будем.Читай мои стихи хорошим людям.Ведь ты и так со мною всякий час! —
Кладу спокойно трубку на рычагИ вновь упрямо — к пишущей машинке.А за стеной кипит скандальный мракИ брань гремит похлеще, чем на рынке.
Да, здесь любому предадут врагу!И чем ты лучше, тем измены злее!Вдруг чувствую: я больше не могу!И сброшу эту тиранию с шеи!
Довольно! Тихо! Хватит! Пробил час!От гнева я почти что задыхаюсь.— Я ухожу! Немедленно! Сейчас!Встаю. Толкаю дверь… и … просыпаюсь…
Распахнутые окна смотрят в сад…Листва шуршит под ветром спозаранку.В цветочный погружаясь аромат,Свистит на флейте звонкая зарянка…
Стрижи в три чёрных молнии взвилисьИ режут утро, слившись с синевою.А две рябинки юных обнялисьИ кружат вальс над розовой рекою.
И среди этой дачной красотыЯ вновь живу, от гнева отрешаясь!А рядом — ты… А рядом дышишь ты,Во сне чему-то тихо улыбаясь.
И как я рад, что кончилась «война»,Что разорвал я дьявольские сети!Что ты давным-давно моя жена,И женщина, и друг, и все на свете…
И полный этой доброй тишины,Живу я гордой жизнью человека.Пусть только вновь не снятся эти сны,От этих дней и до скончанья века!
13 июня 1993 г. КрасновидовоСТИХИ О ТЕБЕ
Галине Асадовой
Сквозь звёздный звон, сквозь истины и ложь,Сквозь боль и мрак и сквозь ветра потерьМне кажется, что ты ещё придёшьИ тихо-тихо постучишься в дверь…
На нашем, на знакомом этаже,Где ты навек впечаталась в рассвет,Где ты живёшь и не живёшь ужеИ где, как песня, ты и есть, и нет.
А то вдруг мниться начинает мне,Что телефон однажды позвонитИ голос твой, как в нереальном сне,Встряхнув, всю душу разом опалит.
И если ты вдруг ступишь на порог,Клянусь, что ты любою можешь быть!Я жду. Ни саван, ни суровый рок,И никакой ни ужас и ни ни шокМеня уже не смогут устрашить!
Да есть ли в жизни что-нибудь страшнейИ что-нибудь чудовищнее в мире,Чем средь знакомых книжек и вещей,Застыв душой, без близких и друзей,Бродить ночами по пустой квартире…
Но самая мучительная теньЛегла на целый мир без сожаленьяВ тот календарный первый летний день,В тот памятный день твоего рожденья…
Да, в этот день, ты помнишь? Каждый годВ застолье шумном с искренней любовьюТвой самый-самый преданный народПил вдохновенно за твоё здоровье!
И вдруг — обрыв! Как ужас, как провал!И ты уже — иная, неземная…Как я сумел? Как выжил? Устоял?Я и теперь никак не понимаю…
И мог ли я представить хоть на миг,Что будет он безудержно жестоким,Твой день. Холодным, жутко одиноким,Почти как ужас, как безмолвный крик…
Что вместо тостов, праздника и счастья,Где все добры, хмельны и хороши, —Холодное, дождливое ненастье,И в доме тихо-тихо… Ни души.
И все, кто поздравляли и шутили,Бурля, как полноводная река,Вдруг как бы растворились, позабыли,Ни звука, ни визита, ни звонка…
Однако было всё же исключенье:Звонок. Прниятель сквозь холодный мрак.Нет, не зашёл, а вспомнил о рожденье,И — с облегченьем — трубку на рычаг.
И снова мрак когтит, как злая птица,А боль — ни шевельнуться, ни вздохнуть!И чем шагами мерить эту жуть,Уж лучше сразу к черту провалиться!
Луна, как бы шагнув из-за угла,Глядит сквозь стекла с невесёлой думкой,Как человек, сутулясь у стола,Дрожа губами, чокается с рюмкой…
Да, было так, хоть вой, хоть не дыши!Твой образ… Без телесности и речи…И… никого… ни звука, ни души…Лишь ты, да я, да боль нечеловечья…
И снова дождь колючею стеной,Как будто бы безжалостно штрихуяВсе, чем живу я в мире, что люблю я,И все, что было исстари со мной…
Ты помнишь ли в былом — за залом зал…Аншлаги! Мир, заваленный цветами,А в центре — мы. И счастье рядом с нами!И бьющийся ввысь восторженный накал!
А что ещё? Да все на свете было!Мы бурно жили, споря и любя,И все ж, признайся, ты меня любилаНе так, как я — стосердно и стокрыло,Не так, как я, без памяти, тебя!
Но вот и ночь, и грозовая дрожьУшли, у грома растворяясь в пасти…Смешав в клубок и истину, и ложь,Победы, боль, страдания и счастье…
А впрочем, что я, право, говорю!Куда, к чертям, исчезнут эти муки?!Твой голос, и лицо твоё, и руки…Стократ горя, я век не отгорю!
И пусть летят за днями дни вослед,Им не избыть того, что вечно живо.Всех тридцать шесть невероятных лет,Мучительных и яростно-счастливых!
Когда в ночи позванивает дождьСквозь песню встреч и сквозь ветра потерь,Мне кажется, что ты ещё придёшьИ тихо-тихо постучишься в дверь…
Не знаю, что разрушим, что найдём?И что прощу и что я не прощу?Но знаю, что назад не отпущу.Иль вместе здесь, или туда вдвоём!
Но Мефистофель в стенке за стекломКак будто ожил в облике чугонном,И, глянув вниз темно и многодумно,Чуть усмехнулся тонгогубым ртом:
«Пойми, коль чудо даже и случится,Я все ж скажу, печали не тая,Что если в дверь она и постучится,То кто, скажи мне, сможет поручиться,Что дверь та будет именно твоя?..»
1 сентября 1997 г. МоскваГОДОВЩИНА
Перед гранитной стелою стою,Где высечена надпись о тебе.Где ты сейчас: в аду или в раю?И что теперь я знаю о тебе?
Сейчас ты за таинственной чертой,Которую живым не пересечь,Где нынче вечно-тягостный покойИ не звучит ни музыка, ни речь…
Уж ровно год, как над тобой — трава,Но я, как прежде, верить не хочу.Прошу: скажи, ты слышишь ли слова,Что я тебе в отчаяньи шепчу?!
Стою как возле вечного огня.Уж ровно год нас мука развела.Как ты его, Рябинка, провелаТам, в холоде и мраке, без меня?
Но я приду и вновь приму, любя,То, что когда-то было мне дано,Ведь все, что там осталось от тебя,Другим уже не нужно все равно…
А ждать не трудно. В это верю я,Какой там год суровый ни придёт —С тобой там мама рядышком моя,Она всегда прикроет, сбережёт…
Нам вроде даже в числах повезло,Ведь что ни говоря, а именины.Апрель. Двадцать девятое число.Сегодня именинницы Галины…
Ты нынче там, в холодной тишине…И не помочь, хоть бейся, хоть кричи!А как ты птиц любила по весне…И яркие рассветные лучи…
На даче, в нашем сказочном раю,По-прежнему под шумный перезвонОни все прилетают на балконИ ждут хозяйку добрую свою…
Перед гранитной стелою стою,Прости мне все, как я тебе прощу.Где ты сейчас: в аду или в раю?А впрочем, я надежды не таю:Мы встретимся. Я всюду отыщу!
29 апреля 1998 г. МоскваМИНИАТЮРЫ
АРГУМЕНТЫ ЛЮБВИ
От слов о любви звенит голова.Они и красивы, и очень хрупки.Однако любовь — не только слова,Любовь — это, прежде всего, поступки.
И тут никому не нужны лазейки.Доказывай чувства и — весь секрет.А вот если дел за словами нет,Любви вашей стоимость три копейки!
1995 г.* * *
