Владимир Высоцкий - Стихи и песни
Я из дела ушел
Я из дела ушел, из такого хорошего дела!Ничего не унес — отвалился в чем мать родила, —Не затем, что приспичило мне, — просто время приспело,Из-за синей горы понагнало другие дела.
Мы многое из книжек узнаем,А истины передают изустно:«Пророков нет в отечестве своем», —Но и в других отечествах — не густо.
Растащили меня, но я счастлив, что львиную долюПолучили лишь те, кому я б ее отдал и так.Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.
Пророков нет — не сыщешь днем с огнем, —Ушли и Магомет, и Заратустра.Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах — не густо.
А внизу говорят — от добра ли, от зла ли, не знаю:«Хорошо, что ушел, — без него стало дело верней!»Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,Тороплюсь — потому что за домом седлают коней.
Открылся лик — я стал к нему лицом,И он поведал мне светло и грустно:«Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах — не густо».
Я влетаю в седло, я врастаю в седло — тело в тело, —Конь падет подо мной — я уже закусил удила!Я из дела ушел, из такого хорошего дела:Из-за синей горы понагнало другие дела.
Скачу — хрустят колосья под конем,Но ясно различаю из-за хруста:«Пророков нет в отечестве своем, —Но и в других отечествах — не густо».
1973Диалог у телевизора
— Ой, Вань, гляди, какие клоуны!Рот — хоть завязочки пришей…Ой, до чего, Вань, размалеваны,И голос — как у алкашей!
А тот похож — нет, правда, Вань, —На шурина — такая ж пьянь.Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь, —Я — вправду, Вань!
— Послушай, Зин, не трогай шурина:Какой ни есть, а он — родня, —Сама намазана, прокурена —Гляди, дождешься у меня!
А чем болтать — взяла бы, Зин,В антракт сгоняла в магазин…Что, не пойдешь? Ну, я — один, —Подвинься, Зин!..
— Ой, Вань, гляди, какие карлики!В джерси одеты, не в шевьет, —На нашей пятой швейной фабрикеТакое вряд ли кто пошьет.
А у тебя, ей-богу, Вань,Ну все друзья — такая рваньИ пьют всегда в такую раньТакую дрянь!
— Мои друзья — хоть не в болонии,Зато не тащат из семьи, —А гадость пьют — из экономии:Хоть поутру — да на свои!
А у тебя самой-то, Зин,Приятель был с завода шин,Так тот — вообще хлебал бензин, —Ты вспомни, Зин!..
— Ой, Вань, гляди-кось — попугайчики!Нет, я, ей-богу, закричу!..А это кто в короткой маечке?Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала — правда, Вань, —Ты мне такую же сваргань…Ну что «отстань», опять «отстань»,Обидно, Вань!
— Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы —Накрылась премия в квартал!Кто мне писал на службу жалобы?Не ты?! Да я же их читал!
К тому же эту майку, Зин,Тебе напяль — позор один.Тебе шитья пойдет аршин —Где деньги, Зин?..
— Ой, Вань, умру от акробатиков!Гляди, как вертится, нахал!Завцеха наш — товарищ Сатиков —Недавно в клубе так скакал.
А ты придешь домой, Иван,Поешь и сразу — на диван,Иль, вон, кричишь, когда не пьян…Ты что, Иван?
— Ты, Зин, на грубость нарываешься,Все, Зин, обидеть норовишь!Тут за день так накувыркаешься…Придешь домой — там ты сидишь!
Ну, и меня, конечно, Зин,Все время тянет в магазин, —А там — друзья… Ведь я же, Зин,Не пью один!
1973Песенка про Козла отпущения
В заповеднике (вот в каком — забыл)Жил да был Козел — роги длинные,Хоть с волками жил — не по-волчьи выл —Блеял песенки, да все козлиные.
И пощипывал он травку, и нагуливал бока,Не услышишь от него худого слова,Толку было с него, правда, как с козла молока,Но вреда, однако, тоже — никакого.
Жил на выпасе, возле озерка,Не вторгаясь в чужие владения,Но заметили скромного КозликаИ избрали в козлы отпущения!
Например, Медведь — баламут и плут —Обхамит кого-нибудь по-медвежьему,Враз Козла найдут, приведут и бьют:По рогам ему и промеж ему…
Не противился он, серенький, насилию со злом,А сносил побои весело и гордо.Сам Медведь сказал: «Робяты, я горжусь Козлом —Героическая личность, козья морда!»
Берегли Козла как наследника,Вышло даже в лесу запрещениеС территории заповедникаОтпускать Козла отпущения.
А Козел себе все скакал козлом,Но пошаливать он стал втихимолочку:Как-то бороду завязал узлом —Из кустов назвал Волка сволочью.
А когда очередное отпущенье получал —Все за то, что волки лишку откусили,Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал,Но внимания тогда не обратили.
Пока хищники меж собой дрались,В заповеднике крепло мнение,Что дороже всех медведей и лис —Дорогой Козел отпущения!
Услыхал Козел — да и стал таков:«Эй, вы, бурые, — кричит, — эй вы, пегие!Отниму у вас рацион волковИ медвежие привилегии!
Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу,Распишу туда-сюда по трафарету,Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,И ославлю по всему по белу свету!
Не один из вас будет землю жрать,Все подохнете без прощения,Отпускать грехи кому — это мне решать:Это я — Козел отпущения!»
…В заповеднике (вот в каком забыл)Правит бал Козел не по-прежнему:Он с волками жил — и по-волчьи взвыл,И орет теперь по-медвежьему.
1973Смотрины
В. Золотухину и Б. Можаеву
Там у соседа — пир горой,И гость — солидный, налитой,Ну а хозяйка — хвост трубой —Идет к подвалам, —В замок врезаются ключи,И вынимаются харчи;И с тягой ладится в печи,И с поддувалом.
А у меня — сплошные передряги:То в огороде недород, то скот падет,То печь чадит от нехорошей тяги,А то щеку на сторону ведет.
Там у соседей мясо в щах —На всю деревню хруст в хрящах,И дочь — невеста, вся в прыщах, —Дозрела, значит.Смотрины, стало быть, у них —На сто рублей гостей одних,И даже тощенький женихПоет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились —Средь ночи с лая перешли на вой,И на ногах моих мозоли прохудилисьОт топотни по комнате пустой.
Ох, у соседей быстро пьют!А что не пить, когда дают?А что не петь, когда уютИ не накладно?А тут, вон, баба на сносях,Гусей некормленных косяк…Но дело даже не в гусях, —А все неладно.
Тут у меня постены появились,Я их гоню и так и сяк — они опять,Да в неудобном месте чирей вылез —Пора пахать, а тут — ни сесть ни встать.
Сосед маленочка прислал —Он от щедрот меня позвал, —Ну, я, понятно, отказал,А он — сначала.Должно, литровую огрел —Ну и, конечно, подобрел…И я пошел — попил, поел, —Не полегчало.
И посредине этого разгулаЯ прошептал на ухо жениху —И жениха как будто ветром сдуло, —Невеста, вон, рыдает наверху.
Сосед орет, что он — народ,Что основной закон блюдет:Что — кто не ест, тот и не пьет, —И выпил, кстати.Все сразу повскакали с мест,Но тут малец с поправкой влез:«Кто не работает — не ест, —Ты спутал, батя!»
А я сидел с засаленною трешкой,Чтоб завтра гнать похмелие мое,В обнимочку с обшарпанной гармошкой —Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел —И осовел, и опсовел.Он захотел, чтоб я попел, —Зря, что ль, поили?!Меня схватили за бокаДва здоровенных мужика:«Играй, паскуда, пой, покаНе удавили!»
Уже дошло веселие до точки,Невесту гости тискают тайком —И я запел про светлые денечки,«Когда служил на почте ямщиком».
Потом у них была ухаИ заливные потроха,Потом поймали женихаИ долго били,Потом пошли плясать в избе,Потом дрались не по злобе —И все хорошее в себеДоистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,Набычась, а потом и подбочась, —И думал я: а с кем я завтра выпьюИз тех, с которыми я пью сейчас?!
Наутро там всегда покой,И хлебный мякиш за щекой,И без похмелья перепой,Еды навалом,
Никто не лается в сердцах,Собачка мается в сенцах,И печка — в синих изразцахИ с поддувалом.
А у меня — и в ясную погодуХмарь на душе, которая горит, —Хлебаю я колодезную воду,Чиню гармошку, и жена корит.
1973«Штормит весь вечер, и пока…»
