Бенедикт Лившиц - Полутораглазый стрелец
189. ЛОКОНЫ
Подчеркивая томность взгляда,Где грусть и торжество слиты,Два локона, как два снаряда,Для ловли сердца носишь ты.
Закручен туго, каждый сроссяС щекой, но ты легко могла бПриладить оба, как колеса,К ореховой скорлупке Маб.
Иль это лука КупидонаДва золотые завиткаСлились в кольцо, прильнув влюбленноК виску крылатого стрелка?
Но с миром чисел я в разладе:Ведь сердце у меня одно.Так чье же на соседней прядиПовиснуть рядом с ним должно?
ЛЕКОНТ ДЕ ЛИЛЬ
190. ЯГУАР
За дальней завесью уступов, в алой пенеВсю местность выкупав, отпламенел закат.В пампасах сумрачных, где протянулись тени,Проходит трепета вечернего разряд.
С болот, ощеренных высокою осокой,С песков, из темных рощ, из щелей голых скалПолзет, стремится вверх средь тишины глубокойГлухими вздохами насыщенный хорал.
Над тинистой рекой воспрянув из туманов,Холодная луна сквозь лиственный шатерНа спины черные всплывающих каймановНакладывает свой серебряный узор.
Одни из них давно преодолели дремуИ голода уже испытывают власть,Другие, к берегу приблизившись крутому,Как пни шершавые, лежат, раскрывши пасть.
Вот час, когда в ветвях, присев на задних лапах,Прищуривая глаз и напрягая нюх,Прекрасношерстый зверь подстерегает запах,Живого существа чуть уловимый дух.
Для предстоящих битв он держит наготовеИ зуб и коготь. Весь в стальной собравшись ком,Он рвет, грызет кору и в предвкушеньи кровиОблизывается пунцовым языком.
Согнув спиралью хвост, он бешено им хлещетДревесный ствол, затем, приняв дремотный вид,Сникает головой на лапу и, в зловещеПритворный сон уйдя, неявственно храпит.
Но, вдруг умолкнув и простершись бездыханнейГранитной глыбы, ждет, укрытый меж ветвей:Громадный бык идет неспешно по поляне,Задрав рога и пар пуская из ноздрей.
Еще два-три шага, и, ужасом объятый,Бык замирает. Льдом сковав ему бокаИ плоть его сверля, горят во мгле агаты,Два красным золотом налитые зрачка.
Шатаясь, издает он жалобные стоны,Мычит, влагая в рев предсмертную тоску,А ягуар, как лук сорвавшись распрямленный,На шею прыгает дрожащему быку.
От страшного толчка чуть не до половиныВонзает в землю бык огромные рога,Но вскоре, яростный, в бескрайние равниныМчит на своей спине свирепого врага.
По топям, по пескам, по скалам и по дюнам,Необоримых чащ пересекая тьму,Стремглав проносятся, облиты светом лунным,Бык с хищным всадником, прикованным к нему.
И, миг за мигом в даль все глубже отступая,Отходит горизонт за новую черту,И там, где ночь и смерть, еще идет глухаяБорьба кровавых тел, сращенных на лету.
ХОСЕ-МАРИЯ ДЕ ЭРЕДИА
191. ВИДЕНИЯ ЭМАЛИ
В приюте сумрачном, где ропщет атанор,Беснуется в ночи огонь неугомонный,И, попирая все природные законы,Эмаль кладет на медь роскошный свой узор.
Из-под кистей моих встает, смущая взор,Былых чудовищ сонм, искусством воскрешенный:Кентавры, Пан и Сфинкс и детища Горгоны,Пламекрылатые Пегас и Хризаор.
Ахиллову ли скорбь и смерть ПенфесилеиИль Эвридике вслед пришедшего ОрфеяУ врат Аидовых изображу сейчас?
Победу ли над псом Гераклову в Аверно,Иль деву в трепете средь полумглы пещерной,Где лалом светится Дракона страшный глаз?
ШАРЛЬ БОДЛЕР
192. СООТВЕТСТВИЯ
Природа — темный храм, где строй столпов живыхРоняет иногда невнятные реченья;В ней лесом символов, исполненных значенья,Мы бродим, на себе не видя взоров их.
Как дальних отгулов прерывистая хрияНам предстоит порой в единстве звуковом,Так в соответствии находятся прямомВсе краски, голоса и запахи земные.
Меж ароматами есть свежие, как плотьМладенца, нежные, как музыка гобоя,Зеленые, как луг. Другие — расколоть
Хотят сознание, и, чувства беспокояПорочной роскошью и гордостью слепой,Нас манят фимиам, и мускус, и бензой.
193. ИДЕАЛ
Нет, ни красотками с зализанных картинок —Столетья пошлого разлитый всюду яд! —Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,Ни ручкой с веером меня не соблазнят.
Пускай восторженно поет свои хлорозы,Больничной красотой пленяясь, Гаварни —Противны мне его чахоточные розы:Мой красный идеал никак им не сродни!
Нет, сердцу моему, повисшему над бездной,Лишь, леди Макбет, вы близки душой железной,Вы, воплощенная Эсхилова мечта,
Да ты, о Ночь, пленить еще способна взор мой,Дочь Микеланджело, обязанная формойТитанам, лишь тобой насытившим уста!
ПОЛЬ ВЕРЛЕН
194. МАРИНА
Океан, в которомЗвонок плеск волны,Мечется под взоромТраурной луны,
И, вгрызаясь резчеВ неба бурый мрак,Блещет в нем зловещийМолнии зигзаг.
В судороге пьянойКаждый новый валПляшет, плещет рьяноВдоль подводных скал,
А по небосводу,Рыща напролом,Рвется на свободуУраганный гром.
195. A POOR YOUNG SHEPHERD *
Я боюсь поцелуя:Он — пчелиный укус,Днем и ночью влачу яСтраха тягостный груз.Я боюсь поцелуя!
Но глаза хрупкой Кэт —Словно пара агатов,И лица ее цветОбольстительно матов.Ах, мне нравится Кэт!
Завтра день Валентина,И предстать должен яПеред нею с повинной…Где ж решимость мояВ страшный день Валентина?
Мы помолвлены с ней —Это было бы счастье,Если б в лучший из дней,Тайной мучимый страстью,Я не млел перед ней!
Я боюсь поцелуя:Он — пчелиный укус.Днем и ночью влачу яСтраха тягостный груз.Я боюсь поцелуя!
* Бедный пастушок (англ.). — Ред.
196.
В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь,В промозглом воздухе платанов голых вязь,Скрипучий омнибус, чьи грузные колесаВраждуют с кузовом, сидящим как-то косоИ в ночь вперяющим два тусклых фонаря,Рабочие, гурьбой бредущие, куряУ полицейского под носом носогрейки,Дырявых крыш капель, осклизлые скамейки,Канавы, полные навозом через край, —Вот какова она, моя дорога в рай!
197. ПОСЛЕДНЕЕ ИЗЯЩНОЕ ПРАЗДНЕСТВО
Расстанемся друг с другом навсегда,Сеньоры и прелестнейшие дамы.Долой — слезливые эпиталамыИ страсти сдерживавшая узда!
Ни вздохов, ни чувствительности ложной!Нам страшно сознавать себя сродниБаранам, на которых в оны дниНапялил ленты стихоплет ничтожный.
Жеманясь и касаясь лишь слегкаУтех любви, мы были смешноваты.Амур суровый требует расплаты —И кто осудит юного божка?
Расстанемся же и, забыв о том,Что блеяли недавно по-бараньи,Объявим ревом о своем желаньиОтплыть скорей в Гоморру и Содом.
198. САТУРНИЧЕСКАЯ ПОЭМА
