Антология - Песни и романсы русских поэтов

В. А. Жуковский

Песни и романсы создавались Жуковским (1783–1852) между 1806 и 1836 годами. При жизни поэта почти все они были положены на музыку его другом, композитором-любителем А. А. Плещеевым.[89] Последний имел в своем имении в деревне Черни Орловской губернии домашний театр, где ставились сочиненные им оперы и комедии. Дружба Жуковского с Плещеевым приходится на 1811–1817 годы, когда поэтом и композитором совместно и была написана бо́льшая часть романсов.[90] Особенно значительны созданные при жизни поэта романсы М. И. Глинки; кроме публикуемых, это «Бедный певец» (1826), «Утешение» (1826), «Голос с того света» (1829), «Победитель» (1832). Из современников Жуковского музыку на тексты его стихов писали также А. Алябьев («Песнь бедняка»), Д. Бортнянский (кантата «Певец во стане русских воинов»), М. Виельгорский («На древней высоте»), А. Вейраух (цикл), А. Верстовский («Три песни скальда», «Певец»), А. Даргомыжский («К востоку, всё к востоку…», «Изменой слуга паладина убил…», «Счастлив, кто от хлада лет…» и др.), Д. Кашин («Слава на небе солнцу высокому…»), Н. Норов («Воспоминание»), М. Яковлев («Не узнавай, куда я путь склонила…») и другие композиторы. Позже к его стихотворениям обращались А. Аренский («Лесной царь», «Кубок», «Старый рыцарь»), А. Глазунов («Любовь»), А. Гречанинов («Мальчик с пальчик»), А. Рубинштейн («Весеннее чувство», «Листок», «Ночь», «Сон»), Ц. Кюи («Розы расцветают»), А. Танеев («Устал я…»), М. Ипполитов-Иванов («Нормандская песня», «Призыв») и др. Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются: «Громобой», «Жалоба», «Узник к мотыльку, влетевшему в его темницу», «Песня» («К востоку, всё к востоку…»).

     Дубрава шумит;     Сбираются тучи;     На берег зыбучий     Склонившись, сидитВ слезах, пригорюнясь, девица-краса;И полночь и буря мрачат небеса;И черные волны, вздымаясь, бушуют;И тяжкие вздохи грудь белу волнуют.

     «Душа отцвела;     Природа уныла;     Любовь изменила,     Любовь унеслаНадежду, надежду — мой сладкий удел.Куда ты, мой ангел, куда улетел?Ах, полно! я счастьем мирским насладилась:Жила, и любила… и друга лишилась.

     Теките струей     Вы, слезы горючи;     Дубравы дремучи,     Тоскуйте со мной.Уж боле не встретить мне радостных дней,Простилась, простилась я с жизнью моей:Мой друг не воскреснет; что было, не будет…И бывшего сердце вовек не забудет.

     Ах! скоро ль пройдут     Унылые годы?     С весною — природы     Красы расцветут…Но сладкое счастье не дважды цветет.Пускай же драгое в слезах оживет;Любовь, ты погибла; ты, радость, умчалась;Одна о минувшем тоска мне осталась».

Мой друг, хранитель-ангел мой,О ты, с которой нет сравненья,Люблю тебя, дышу тобой;Но где для страсти выраженья?Во всех природы красотахТвой образ милый я встречаю;Прелестных вижу — в их чертахОдну тебя воображаю.

Беру перо — им начертатьМогу лишь имя незабвенной;Одну тебя лишь прославлятьМогу на лире восхищенной,С тобой, один, вблизи, вдали.Тебя любить — одна мне радость;Ты мне все блага на земли;Ты сердцу жизнь, ты жизни сладость.

В пустыне, в шуме городскомОдной тебе внимать мечтаю;Твой образ, забываясь сном,С последней мыслию сливаю;Приятный звук твоих речейСо мной во сне не расстается;Проснусь — и ты в душе моейСкорей, чем день очам коснется.

Ах! мне ль разлуку знать с тобой?Ты всюду спутник мой незримый;Молчишь — мне взор понятен твой,Для всех других неизъяснимый;Я в сердце твой приемлю глас;Я пью любовь в твоем дыханье…Восторги, кто постигнет вас,Тебя, души очарованье?

Тобой и для одной тебяЖиву и жизнью наслаждаюсь;Тобою чувствую себя;В тебе природе удивляюсь.И с чем мне жребий мой сравнить?Чего желать в толь сладкой доле?Любовь мне жизнь — ах! я любитьЕще стократ желал бы боле.

С тех пор как ты пленен другою,Мальвина вянет в цвете лет;Мне свет прелестен был тобою;Теперь — прости, прелестный свет!Ах! не отринь любви моленья:Приди… не сердце мне отдать,Но взор потухший мой принятьВ минуту смертного томленья.

Спеши, спеши! близка кончина;Смотри, как в час последний свойТвоя терзается МальвинаСтыдом, любовью и тоской;Не смерти страшной содроганье,Не тусклый, безответный взглядТебе, о милый, возвестят,Что жизни кончилось страданье.

Ах, нет!.. когда ж Мальвины мукуНе услаждает твой приход,Когда хладеющую рукуОна тебе не подает,Когда забыт мой друг единый,Мой взор престал его искать,Душа престала обожать, —Тогда — тогда уж нет Мальвины!

  О милый друг! теперь с тобою радость!  А я один — и мой печален путь;  Живи, вкушай невинной жизни сладость;В душе не изменись; достойна счастья будь…Но не отринь в толпе пленяемых тобоюТы друга прежнего, увядшего душою;Веселья их дели — ему отрадой будь;    Его, мой друг, не позабудь.

  О милый друг, нам рок велел разлуку:  Дни, месяцы и годы пролетят,  Вотще к тебе простру от сердца руку —Ни голос твой, ни взор меня не усладят.Но и вдали моя душа с твоей согласна;Любовь ни времени, ни месту неподвластна;Всегда, везде ты мой хранитель-ангел будь,    Меня, мой друг, не позабудь.

  О милый друг, пусть будет прах холодный  То сердце, где любовь к тебе жила, —  Есть лучший мир; там мы любить свободны;Туда моя душа уж всё перенесла;Туда всечасное влечет меня желанье;Там свидимся опять; там наше воздаянье;Сей верой сладкою полна в разлуке будь —    Меня, мой друг, не позабудь.

Минутная краса полей,Цветок увядший, одинокой,Лишен ты прелести своейРукою осени жестокой.

Увы! нам тот же дан удел,И тот же рок нас угнетает:С тебя листочек облетел —От нас веселье отлетает.

Отъемлет каждый день у насИли мечту, иль наслажденье.И каждый разрушает часДрагое сердцу заблужденье.

Смотри… очарованья нет;Звезда надежды угасает…Увы! кто скажет: жизнь иль цветБыстрее в мире исчезает?

Раз в крещенский вечерок    Девушки гадали:За ворота башмачок,    Сняв с ноги, бросали;Снег пололи; под окном    Слушали; кормилиСчетным курицу зерном;    Ярый воск топили;В чашу с чистою водойКлали перстень золотой,    Серьги изумрудны;Расстилали белый платИ над чашей пели в лад    Песенки подблюдны.

Тускло светится луна    В сумраке тумана —Молчалива и грустна    Милая Светлана.«Что, подруженька, с тобой?    Вымолви словечко;Слушай песни круговой,    Вынь себе колечко.Пой, красавица: „Кузнец,Скуй мне злат и нов венец,    Скуй кольцо златое;Мне венчаться тем венцом,Обручаться тем кольцом    При святом налое“».

— «Как могу, подружки, петь?    Милый друг далёко;Мне судьбина умереть    В грусти одинокой.Год промчался — вести нет,    Он ко мне не пишет;Ах! а им лишь красен свет,    Им лишь сердце дышит…Иль не вспомнишь обо мне?Где, в какой ты стороне?    Где твоя обитель?Я молюсь и слезы лью!Утоли печаль мою,    Ангел-утешитель».

Вихрем бедствия гонимый,Без кормила и весла,В океан неисходимыйБуря челн мой занесла.В тучах звездочка светилась;«Не скрывайся!» — я взывал;Непреклонная сокрылась;Якорь был — и тот пропал.

Всё оделось черной мглою,Всколыхалися валы;Бездны в мраке предо мною,Вкруг ужасные скалы.«Нет надежды на спасенье!» —Я роптал, уныв душой…О безумец! ПровиденьеБыло тайный кормщик твой.

Невиди́мою рукою;Сквозь ревущие валы,Сквозь одеты бездны мглоюИ грозящие скалы,Мощный вел меня хранитель.Вдруг — всё тихо! мрак исчез;Вижу райскую обитель…В ней трех ангелов небес.

О спаситель-провиденье!Скорбный ропот мой утих;На коленах, в восхищенье,Я смотрю на образ их.О! кто прелесть их опишет?Кто их силу над душой?Всё окрест их небом дышитИ невинностью святой.

Неиспытанная радость —Ими жить, для них дышать;Их речей, их взоров сладостьВ душу, в сердце принимать.О судьба! одно желанье:Дай все блага им вкусить;Пусть им радость — мне страданье;Но… не дай их пережить.

Кольцо души-девицыЯ в море уронил;С моим кольцом я счастьеЗемное погубил.

Мне, дав его, сказала:«Носи, не забывай!Пока твое колечко,Меня своей считай!»

Не в добрый час я неводСтал в море полоскать;Кольцо юркнуло в воду;Искал… но где сыскать!..

С тех пор мы как чужие,Приду к ней — не глядит!С тех пор мое весельеНа дне морском лежит!

О ветер полуночный,Проснися! будь мне друг!Схвати со дна колечкоИ выкати на луг.

Вчера ей жалко стало:Нашла меня в слезах!И что-то, как бывало,Зажглось у ней в глазах!

Ко мне подсела с лаской,Мне руку подала,И что-то ей хотелосьСказать, но не могла!

На что твоя мне ласка,На что мне твой привет?Любви, любви хочу я…Любви-то мне и нет!

Ищи, кто хочет, в мореБогатых янтарей…А мне мое колечкоС надеждою моей.

«Скажи, что так задумчив ты?  Всё весело вокруг;В твоих глазах печали след;  Ты, верно, плакал, друг?»

— «О чем грущу, то в сердце мне  Запало глубоко;А слезы… слезы в сладость нам;  От них душе легко».

— «К тебе ласкаются друзья,  Их ласки не дичись;И что бы ни утратил ты,  Утратой поделись».

— «Как вам, счастливцам, то понять,  Что понял я тоской?О чем… но нет! оно мое,  Хотя и не со мной».

— «Не унывай же, ободрись;  Еще ты в цвете лет;Ищи — найдешь; отважным, друг,  Несбыточного нет».

— «Увы! напрасные слова!  Найдешь — сказать легко;Мне до него, как до звезды  Небесной, далеко».

— «На что ж искать далеких звезд?  Для неба их краса;Любуйся ими в ясну ночь,  Не мысля в небеса».

— «Ах! я любуюсь в ясный день;  Нет сил и глаз отвесть;А ночью… ночью плакать мне,  Покуда слезы есть».

Минувших дней очарованье,Зачем опять воскресло ты?Кто разбудил воспоминаньеИ замолчавшие мечты?Шепнул душе привет бывалой;Душе блеснул знакомый взор;И зримо ей минуту сталоНезримое с давнишних пор.

О милый гость, святое Прежде,Зачем в мою теснишься грудь?Могу ль сказать: живи надежде?Скажу ль тому, что было: будь?Могу ль узреть во блеске новомМечты увядшей красоту?Могу ль опять одеть покровомЗнакомой жизни наготу?

Зачем душа в тот край стремится,Где были дни, каких уж нет?Пустынный край не населится,Не Узрит он минувших лет;Там есть один жилец безгласный,Свидетель милой старины;Там вместе с ним все дни прекрасныВ единый гроб положены.

В двенадцать часов по ночамИз гроба встает барабанщик;И ходит он взад и вперед,И бьет он проворно тревогу.И в темных гробах барабанМогучую будит пехоту:Встают молодцы егеря,Встают старики гренадеры,Встают из-под русских снегов,С роскошных полей италийских,Встают с африканских степей,С горючих песков Палестины.

В двенадцать часов по ночамВыходит трубач из могилы;И скачет он взад и вперед,И громко трубит он тревогу.И в темных могилах трубаМогучую конницу будит:Седые гусары встают,Встают усачи кирасиры;И с севера, с юга летят,С востока и с запада мчатсяНа легких воздушных коняхОдин за другим эскадроны.

В двенадцать часов по ночамИз гроба встает полководец;На нем сверх мундира сюртук;Он с маленькой шляпой и шпагой;На старом коне боевомОн медленно едет по фрунту;И маршалы едут за ним,И едут за ним адъютанты;И армия честь отдает.Становится он перед нею,И с музыкой мимо егоПроходят полки за полками.

И всех генералов своихПотом он в кружок собирает,И ближнему на ухо самОн шепчет пароль свой и лозунг;И армии всей отдаютОни тот пароль и тот лозунг:И Франция — тот их пароль,Тот лозунг — Святая Елена.Так к старым солдатам своимНа смотр генеральный из гробаВ двенадцать часов по ночамВстает император усопший.

Н. Ф. Грамматин