Отговорила роща золотая… Новокрестьянская поэзия - Антология
Чужой весны камнистого откоса
И песенки тоскующей Айше.
«Стучит мороз в обочья…»
Стучит мороз в обочья
Натопленной избы…
Не лечь мне этой ночью
Перед лицом судьбы!
В луче луны высокой
Торчок карандаша…
…Легко ложится в строку
Раскрытая душа…
И радостно мне внове
Перебирать года…
…И буковками в слове
Горит с звездой звезда…
И слова молвить не с кем,
И молвить было б грех…
…И тонет в лунном блеске
Собачий глупый брех…
1929
«Ты умирать сбираешься так скоро…»
Ты умирать сбираешься так скоро,
И я с тревогой слушаю тебя.
Страшусь я смерти, как ночного вора,
Во всех, во всем златую жизнь любя.
И жду я, – вот в ночи придет громила
С отмычкою от тела и души,
И смеркнет облик дорогой и милый,
И я остануся один в тиши.
Меж тем, глянь, утром против на погосте,
Как в молоке, в цвету плывут кусты,
И гонят из-за них лихую гостью
Руками распростертыми кресты.
1922
«У меня в избенке тесной…»
У меня в избенке тесной
Пес лохматый гложет кость.
Я ж пою со страху песню,
Что придет чудесный гость.
Верба шапку ниже клонит,
За прясло выходит ель.
За рекой к вечерне звонят,
За рекой поет свирель.
Да пройдет он только мимо,
В окна стукнет только раз
В одинокий, в нелюдимый,
В огневой вечерний час.
Не войдет он, не прогонит
Непозванную беду —
Только на ходу уронит
Под окно мое звезду.
От звезды свечу затеплю,
За вечерье сяду с ней:
И вода ли, песня, хлеб ли
Станут слаже и вкусней.
Буду я сидеть за свечкой;
Вспоминать и не жалеть.
Будет петь сверчок за печкой
И в избе моей светлеть.
Посветлеет моя хата,
Потеплеет мой кафтан,
И не страсть, что пес лохматый
Воет у ворот в туман.
1922, 1923
«Улюсь, Улюсь, лесная речка…»
Улюсь, Улюсь, лесная речка,
Ты увела меня в леса,
С одной веревочной уздечкой,
С луконцем звонкого овса.
Вчера коня ловил-ловил я:
Хотел с полос возить снопы —
И вот набрел по чернобылью
На невозвратные тропы.
Меж кочек шуркнули дорожки.
И я один и не боюсь.
Ой, сколько пьяники, морошки
По мху разбросила Улюсь.
И словно манит тонкой кистью
Черемухи росяный куст,
И слышится мне шорох листьев
И шопот человечьих уст:
Останься здесь, сбери бруснику,
Малину в сумку собери
Да помолись златому лику
Неугасающей зари.
Здесь на тебя былые предки
Глядят, склонивши седины,
И в думы их вплелися ветки,
И в быль несгаданные сны.
Здесь до зари у тихой речки
Горит всю ночь звезда-огонь,
А для твоей простой уздечки
Пасется золотистый конь.
Здесь сквозь туман синеют села,
Пылает призрачная Русь.
Останься ж здесь в плену веселом,
В лесу у голубой Улюсь.
1922
«Упрятана душа под перехват ребра…»
Упрятана душа под перехват ребра…
Душа – как торба, снаряженная в дорогу,
И разной всячинки в ней понемногу —
И медной мелочи, и серебра…
Один пешком, другой трясется на возу,
Всю жизнь, как по столбам, отсчитывая по дням.
И золото любви у всех в исподнем,
На самом дне завернуто внизу!
Равно мы все плохи… равно все хороши!
И часто человек лишь потому хороший,
Что за душою у него ни гроша,
А может, даже нет совсем души?
И потому есть люди, добрые со зла,
В себе того не замечающие даже:
У сердца нашего, как у поклажи,
Есть два конца от одного узла!
Упрятано оно под перехват ребра,
Как торба, взятая в безвестную дорогу.
И разной всячинки в нем понемногу:
И зла про всех, и про себя добра!..
1929
«Уставши от дневных хлопот…»
Уставши от дневных хлопот,
Как хорошо полой рубашки
Смахнуть трудолюбивый пот,
Подвинуться поближе к чашке…
…Жевать с серьезностью кусок,
Тянуть большою ложкой тюрю,
Спокойно слушая басок
Сбирающейся за ночь бури…
Как хорошо, когда в семье,
Где сын – жених, а дочь – невеста,
Уж не хватает на скамье
Под старою божницей места…
…Тогда, избыв судьбу, как все,
Не в диво встретить смерть под вечер,
Как жницу в молодом овсе
С серпом, закинутым на плечи.
1928
«Ушла любовь с лицом пригожим…»
Ушла любовь с лицом пригожим,
С потупленной улыбкой глаз, —
Ты прожила, и я жизнь прожил,
И не для нас вверху луна зажглась.
Красуяся венцом в тумане,
На облаке луна лежит,
Но ни тебя она не манит,
Ни больше мне она не ворожит…
Прошли веселые отжинки,
На стражу встал к воротам сноп,
И тихо падают снежинки
