Семен Кирсанов - Лирические произведения

ДОМА

Дома стоят, как люди, —                                         разные.Одни хлопочут перед садом.Другие —                 брошенные, праздные —молчат — им ничего не надо.

Одни —             дымят из труб обугленных,а в дождь готовы перепиться.Другие —              как старухи буклями —свисают серой черепицей.

И есть дома                    с душою запертой,и есть с душонкою прожженной,и есть распахнутые                                 запросто,и есть дома-молодожены.

И есть дома —                      одни остались имвикторианские боскеты;стоят вдвоем они                                 до старостии держат белые букеты.

А есть еще                     дома бездомные,с отчаяньем в высоких окнах;пустуют             комнаты огромные,как руки старых безработных.

Дома живут,                      дома стареются,каминным сердцем пламенеют,дома грустят,                      дома надеются,дома робеют и не смеют.

А то им вместе                        слиться хочетсяи шумно выйти на дорогу,сходя с ума                   от одиночества,хотят раскрыться и не могут,

И кисеею                  закрываются,прикрыв глаза после обеда…А люди            на траве валяются,припав щекой к велосипедам.

НА ТРАВЕ

Маргаритки росли в траверукоделием на канве;после дождичка в четвергспал я в Лондоне на траве.

Тучи двигались в синевена восток, может быть, к Неве;так я думал, глазами вверхлежа в Лондоне на траве.

Шпили множились в голове,как Вестминстера дубль W;в Девятнадцатый плыл я век,лежа в Лондоне на траве.

В гости к царствующей вдове,к деревянным столам тавернпуть держал я, глазами вверхлежа в Лондоне на траве.

Но сквозь окна в сплошной листвеприплывал я опять к Москве,к тишине подмосковных рек,лежа в Лондоне на траве.

К золотой, в небесах, главе,к недописанной там главея приплыл, не поднявши век,лежа в Лондоне на траве.

В ЛОНДОНЕ

Был Лондон,                 был и есть.Теперь я в это верю,раз я имею честьгулять           по Рассел-скверу.Был Лондон,                      был и есть.И я в нем тоже «мистер»,и есть             и Ист и Вест,Ист-Энд есть                         и Вестминстер.

А вдалеке,                 в Москве,у церковки румяной,казалось —                   Рассел-скверлишь место из романа,лишь лист из БСЭс парламентом,                           с туманом…Так, Лондон есть?                             — Yes, сэр,он здесь, и без обмана.

Он здесь —                    огромный центркомпаний и колоний,он — «Таймс»                          с колонкой цен,он — Нельсон на колонне,он — город королев,где мирные,                   как пониединорог и левприставлены                         к короне.

Он — город часовыхв давнопрошедших позах,подстриженной травы,живых головок                          Грёза,ораторов в садах,седеющих спортсменови стрелок,              что всегдадрожат на «переменно».

Он — всем известный видиз книжки               «Принц и нищий»,он — магазин,                        где твидиз клетчатой шерсти́щи,он — город деловой,он — котелок и зонтик.Он — Лондон.                         У негонет никаких экзотик.

Да, Лондон был и естьпри Тауэре,                   при Темзе,хотя не перечестьк нему моих претензий,что он,              как человек,застрявший в прошлом веке,его Двадцатый векпохож       на Fin de Siécle.

И Лондон погруженв себя же,                  то есть в Лондон,и в ресторане он,как проповедь, преподано том,           как надо сесть,как пудинг есть,                          как по́ридж…Да, Лондон был и есть.Его не переспоришь.

Есть фирмы —                  …Сын и Ко,камины в каждом доме,и равнодушье ковсему на свете,                            кроместолицы островной,где правят                     англичане,к которой остальнойвесь мир —                  лишь примечанье.

И чинный клерк                              сей мирпросматривает мельком;мир набран,                        как пунктир,петитом самым мелким.А Нил?           А Кипр?                            А Крит?И это вроде мир же!Нет,         он ему закрытстолбцами сводок биржи.

А все же              Лондон естьпрекрасный и воскресный;он как театр                    без мест,но с уличным оркестром.И в кружку                  горсть монетмне было бросить лестно,притом,            что нищих нетв сословьях королевства.

Рабочий класс,                            ты где?Бастуешь, или терпишь,или про черный деньна сердце                порох теплишь?Но ты          в раю надежд,в саду старинной песни,в рассрочку                    твой коттедж,есть пенсия, есть пенсы,есть, наконец, трава,чтоб отдохнуть на славу.Но где               твои права?А Лондон —                       твой по праву.

Да, Лондон был и есть,каким в прошедший век был,и захотелось сестьв вагон,                идущий в Мегби,по шпалам сквозь туманпробраться                  незнакомцемв тот Диккенса роман,что так и не закончен.

Не плохо               и с толпойспуститься в Антерграунд, —там       каменной трубойк тебе стихи нагрянут…Но чтобы сверху                              внизузнать его серьезно —понадобится                       жизньподробная,                    как проза.

Да, приоткрыть бы дверьв уединенный домик,где жизнь              уже теперьне диккенсовский томик,да и не те сверчки…Но и узнать                 не просто,как чувствует толчкиподземные                  сей остров.

Да, Лондон был и есть,и, несомненно,                           будет.И про него Гефест,конечно,                не забудет.Но должен он учестьшарообразность света,что, кроме этих мест,вокруг него —                          планета;

что общей                     этот шарокутан атмосферой,что если где пожар,то всюду             пахнет серой,и если гром,                         то весьон сотрясает воздух,а жить нам —                     только здесь,а не на дальних звездах.

И должен он понять,помалости трезвея,что мир —               не экспонатБританского музея.Об этом факте вестьему принесть — я волен.А тем,           что Лондон есть, —гуд морнинг,                   я доволен.

БУДУЩИМ ЛЮДЯМ