Всеволод Рождественский - Стихотворения
157. «Мне снились березы, дорога большая…»
Мне снились березы, дорога большая.Там, где-то на Каме, в глухом городке,Тебя над остывшею чашкою чаяЯ видел с письмом, позабытым в руке.
Метель надо мною кружилась, стонала,Катился орудий разбуженный гром,А мне всё казалось, что в грохот вокзалаСпеша, задыхаясь, мы рядом идем.
Я видел себя на площадке вагонаВ суровой шинели (ремни вперехлест),Я слышал твой голос, почти заглушенныйРастущим безжалостным стуком колес.
И я просыпался. В холодные щелиВрывалась поземка. От взрывов дрожа,Всё так же роняли угрюмые елиМорозную пыль на окно блиндажа.
Ворчал, закипая в печурке чугунной,Над розовым пламенем мой котелок,И вновь погружался я в сумрак безлунный,И снова от вьюги уйти я не мог.
Но утро настало. И, слушая длинныйУже утихающей бури рассказ,Всё так же лечу я равниной пустыннойНад пылью снегов, разделяющей нас.
Конверт твой у сердца в моем полушубке…И что это — пальцев любимых огоньИль только тепло чуть дымящейся трубкиПривычно согревшей сухую ладонь?
Январь 1943158. «Весь день метель кружилась на раздолье…»
Весь день метель кружилась на раздолье,След заметая легким рукавом,Шатался лес, и мутно было в поле…Но месяц встал над дремлющим селом.
Широкий двор перерезают тени,Блестит окна холодная слюда…На мягкие, пушистые ступениГлядит зеленоватая звезда.
А там, средь туч, в бегущие туманыВысокий месяц правит свой челнок,И кажется — украдкою СветланаСкользит к воротам бросить башмачок.
Заветный час и тайны и гаданья…Как хрупок воздух, заковавший даль!Одно неосторожное дыханье —И зазвенит он, рухнув, как хрусталь.
Что загадать? Какой поверить тайне?Как воскресить забытое давно?В такую ночь тревожней и печальнейЗдесь на полу начерчено окно.
В такую ночь мне на сердце ложитсяКолючей пылью легкий звездный свет.В такую ночь и ей давно не спится…Мой дальний друг… разлуки словно нет!
Февраль 1943159. МОГИЛА БОЙЦА
День угасал, неторопливый, серый,Дорога шла неведомо куда,И вдруг, под елкой, столбик из фанеры —Простая деревянная звезда.
А дальше лес и молчаливой речкиОхваченный кустами поворот.Я наклонился к маленькой дощечке:«Боец Петров» и чуть пониже — год.
Сухой венок из побуревших елок,Сплетенный чьей-то дружеской рукой,Осыпал на песок ковер иголок,Медлительно скользящих под ногой.
А тишь такая, точно не бывалоНи взрывов орудийных, ни ракет.Откуда он? Из Вологды, с Урала,Рязанец, белорус? Ответа нет.
Но в стертых буквах имени простогоВстает лицо, скуластое слегка,И серый взгляд, светящийся сурово,Как русская равнинная река.
Я вижу избы, взгорья ветровые,И, уходя к неведомой судьбе,Родная, непреклонная Россия,Я низко-низко кланяюсь тебе.
28 февраля 1943160. РОДНАЯ ПЕСНЯ
В годину лихих испытаний,Великих утрат и невзгодМне легче, как только затянетЛюбимую песню народ.
Живое наследье столетий,Она родилась не из книг.Сложил ее лучший на свете,Правдивый и смелый язык.
Когда запевают про Волгу,Про гордый конец Ермака,Дорога не кажется долгойИ всякая тяжесть легка.
В солдатской обветренной долеПоем мы — и сердца не жаль! —Про ласточку в синем раздолье,Про девичье горе-печаль,
Про месяц в решетке острожной,Про топот полночных копытИ тот колокольчик дорожный,Что вновь под дугою звенит.
Ее чудотворная силаВсегда нам о самом родном —О русской душе — говорилаСвободным своим языком.
Март 1943161. «И я служу народу моему…»
И я служу народу моему…Быть может, той единственной строкою,Которую твердит, готовясь к бою,Артиллерист в грохочущем дыму;«И я служу народу моему!»
Когда в ночи, взрывая дождь и тьму,Взвивается сигнальная ракета,Чтоб взять на цель последнюю тюрьму, —Строкою, славящей победу света,И я служу народу моему.
И в час, когда на солнечной полянеСойдемся мы при кликах ликований,Я, как заздравный кубок, поднимуСтрофу мою. — В годину испытанийИ я служил народу моему!
3 апреля 1943162. ФРОНТОВОМУ ДРУГУ
В простой бревенчатой избушке,В сугробах, в сумраке лесномНедостает нам только кружкиДа Родионовны с чулком.
Вот так же волком вьюга злится,Метет поземкой у ворот,Да где-то за морем синица,О нас не думая, живет.
Темно в окошке. Вдруг ракета —Косого света полоса —Прорежет высь, и дрогнут где-тоТяжелым грохотом леса.
Снег отряхнув на полушубке,Друзья к нам сходятся порой,Чтоб у печурки сесть и трубкиЗажечь лучинкой круговой.
Мы помним дружбу фронтовую,Избушку в пляшущем огне.Вот почему я так пируюСейчас с тобой наедине.
А если снова расставаньеСулит нам ладожская гать,«Ну что ж! — скажу я. — На прощаньеДай по-мужски тебя обнять!»
24 ноября 1943163. «Когда слова случайны и просты…»
Когда слова случайны и простыИ медленно беседы ткется пряжа,Чужие, непривычные чертыМне кажутся подобием пейзажа.
Есть лица, где проходят облакаНад сонною холмистою равниной,Есть лица — как вечерняя река,Где дремлет город с крепостью старинной.
В одни посмотришь — голубым дождемСверкает сад, сбегающий отлого,В другие — тускло светит старый домИ тянется осенняя дорога.
Но у тебя, не знаю почему,Такой простор коричневого взгляда,Что я гляжусь в него — и не пойму,Откуда в нем и сумрак и прохлада.
Совсем простое русское лицо —Уж кажется, чего на свете проще,Но словно утром вышел на крыльцоВ росу и щебет соловьиной рощи.
Я узнаю и солнце, и дождиВ твоем лице — всю русскую погоду,И, что бы ни случилось впереди,Люблю его всё больше год от году.
Быть может, ты лишь тем и хороша,Что лишь в тебе с веселой простотоюЖивет моя вечерняя душаИ вижу только я тебя такою!
Осень 1943164. «Ты хочешь знать, как это было…»
Ты хочешь знать, как это было,Как ты пришла ко мне во сне?Судьба, должно быть, так судилаВ глухой болотной стороне.
Так горестно, неутомимоТебя искал я в дни тревог!Но ты скользила тенью дымаВдоль фронтовых моих дорог.
Порой касатки быстрый росчеркПо небу, полному огня,Напомнит легкий, смелый очеркБровей, коснувшихся меня.
То в глуби озера лесногоТы улыбнешься, как восход,То горько сказанное словоНа сердце льдинкой упадет.
Но в этот раз всё было проще,Не так, как виделось уже.Был язычок коптилки тощейВ сыром и темном блиндаже.
Запела дверь. Хочу привстать я —И вижу: луч висит сквозной.А в том луче, в знакомом платье,Ты — как тогда, перед войной.
Да, это ты! Твое дыханье,Твои шаги… И, так легка,Мне на плечо в ночном сияньеЛегла горячая рука…
Но тут проснулся я, не веря,Не понимая, где я сам.Шла ночь. Из чуть прикрытой двериТянуло стужей по ногам.
Сверкала ель. Луна сжигалаСнега безжалостным огнем.И в том молчанье ясно стало,Что вновь друг друга мы найдем.
12 декабря 1943165. РОМАШКА
