Владимир Высоцкий - Я не люблю…
«В младенчестве нас матери пугали…»
Вадиму Туманову
В младенчестве нас матери пугали,Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой, —Они в сердцах бранились – и едва лиЖелали детям участи такой.
А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пыльюпо лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?
Мы Север свой отыщем без компа́са —Угрозы матерей мы зазубрили как завет, —И ветер дул, с костей сдувая мясоИ радуя прохладою скелет.
Мольбы и стоны здесь не выживают, —Хватает и уносит их поземка и метель,Слова и слезы на лету смерзают, —Лишь брань и пули настигают цель.
И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пыльюпо лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?
Про все писать – не выдержит бумага,Все – в прошлом, ну а прошлое —былье и трын-трава, —Не раз нам кости перемыла драга —В нас, значит, было золото, братва!
Но чуден звон души моей помина,И белый день белей, и ночь черней, и суше снег, —И мерзлота надежней формалинаМой труп на память схорони́т навек.
А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пыльюпо лучу…К каким порогам приведет дорога?В какую пропасть напоследок прокричу?
Я на воспоминания не падок,Но если занесла судьба – гляди и не тужи:Мы здесь подохли – вон он, тот распадок, —Нас выгребли бульдозеров ножи.
Здесь мы прошли за так на четвертак, за ради бога,В обход и напролом, и просто пылью по лучу, —К таким порогам привела дорога…В какую ж пропасть напоследок прокричу?..
1977Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное – невероятное» из сумасшедшего дома – с Канатчиковой дачи
Дорогая передача!Во субботу, чуть не плача,Вся Канатчикова дачаК телевизору рвалась, —Вместо чтоб поесть, помыться,Уколоться и забыться,Вся безумная больницаУ экрана собралась.
Говорил, ломая руки,Краснобай и баламутПро бессилие наукиПеред тайною Бермуд, —Все мозги разбил на части,Все извилины заплел —И канатчиковы властиКолют нам второй укол.
Уважаемый редактор!Может, лучше – про реактор?Про любимый лунный трактор?!Ведь нельзя же! – год подряд:То тарелками пугают —Дескать, подлые, летают;То у вас собаки лают,То руины – говорят!
Мы кой в чем поднаторели:Мы тарелки бьем весь год —Мы на них собаку съели, —Если повар нам не врет.А медикаментов груды —В унитаз, кто не дурак.Это жизнь! И вдруг – Бермуды!Вот те раз! Нельзя же так!
Мы не сделали скандала —Нам вождя недоставало:Настоящих буйных мало —Вот и нету вожаков.Но на происки и бредниСети есть у нас и бредни —Не испортят нам обедниЗлые происки врагов!
Это их худые чертиБермутят воду во пруду,Это все придумал ЧерчилльВ восемнадцатом году!Мы про взрывы, про пожарыСочиняли ноту ТАСС…Тут примчались санитары —Зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек,Прикрутили к спинкам коек —Бился в пене параноикКак ведьмак на шабаше:«Развяжите полотенцы,Иноверы, изуверцы!Нам бермуторно на сердцеИ бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют —Раскалились добела, —Во как сильно беспокоютТреугольные дела!Все почти с ума свихнулись —Даже кто безумен был, —И тогда главврач МаргулисТелевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит —За спиною штепсель прячет, —Подал знак кому-то – значит,Фельдшер вырвет провода.Нам осталось уколоться —И упасть на дно колодца,И пропасть на дне колодца,Как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети,Навещая нас с утра:«Папы, что сказали этиКандидаты в доктора?»Мы откроем нашим чадамПравду – им не все равно:«Удивительное – рядом,Но оно запрещено!»
Вон дантист-надомник Рудик —У него приемник «Грюндиг», —Он его ночами крутит —Ловит, контра, ФРГ.Он там был купцом по шмуткам —И подвинулся рассудком, —К нам попал в волненье жуткомС номерочком на ноге.
Прибежал, взволнован крайне, —Сообщеньем нас потряс,Будто наш научный лайнерВ треугольнике погряз:Сгинул, топливо истратив,Весь распался на куски, —Двух безумных наших братьевПодобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме,Пребывают в пессимизме, —Их вчера в стеклянной призмеК нам в больницу привезли.И один из них, механик,Рассказал, сбежав от нянек,Что Бермудский многогранник —Незакрытый пуп Земли.
«Что там было? Как ты спасся?» —Каждый лез и приставал, —Но механик только тряссяИ чинарики стрелял.Он то плакал, то смеялся,То щетинился как еж, —Он над нами издевался, —Сумасшедший – что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик,Матерщинник и крамольник:«Надо выпить треугольник!На троих его! Даешь!»Разошелся – так и сыпет:«Треугольник будет выпит! —Будь он параллелепипед,Будь он круг, едрена вошь!»
Больно бьют по нашим душам«Голоса» за тыщи миль, —Зря «Америку» не глушим,Зря не давим «Израиль»:Всей своей враждебной сутьюПодрывают и вредят —Кормят, поят нас бермутьюПро таинственный квадрат!
Лектора́ из передачи!Те, кто так или иначеГоворят про неудачиИ нервируют народ!Нас берите, обреченных, —Треугольник вас, ученых,Превратит в умалишенных,Ну а нас – наоборот.
Пусть – безумная идея,Не решайте сгоряча.Отвечайте нам скорееЧерез доку главврача!С уваженьем… Дата. Подпись,Отвечайте нам – а то,Если вы не отзоветесь,Мы напишем… в «Спортлото»!
1977«Мне судьба – до последней черты, до креста…»
Мне судьба – до последней черты, до крестаСпорить до хрипоты (а за ней – немота),Убеждать и доказывать с пеной у рта,Что – не то это вовсе, не тот и не та!Что – лабазники врут про ошибки Христа,Что – пока еще в грунт не влежалась плита, —Триста лет под татарами – жизнь еще та:Маета трехсотлетняя и нищета.Но под властью татар жил Иван Калита,И уж был не один, кто один против ста.<Пот> намерений добрых и бунтов тщета,Пугачевщина, кровь и опять – нищета…Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, —Повторю даже в образе злого шута, —Но не сто́ит предмет, да и тема не та, —Суета всех сует – все равно суета.
Только чашу испить – не успеть на бегу,Даже если разлить – все равно не смогу;Или выплеснуть в наглую рожу врагу —Не ломаюсь, не лгу – все равно не могу!На вертящемся гладком и скользком кругуРавновесье держу, изгибаюсь в дугу!Что же с чашею делать?! Разбить – не могу!Потерплю – и достойного подстерегу:Передам – и не надо держаться в кругуИ в кромешную тьму, и в неясную згу, —Другу передоверивши чашу, сбегу!Смог ли он ее выпить – узнать не смогу.Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,Я о чаше невыпитой здесь ни гугу —Никому не скажу, при себе сберегу, —А сказать – и затопчут меня на лугу.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!Может, кто-то когда-то поставит свечуМне за голый мой нерв, на котором кричу,И веселый манер, на котором шучу…Даже если сулят золотую парчуИли порчу грозят напустить – не хочу,На ослабленном нерве я не зазвучу —Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!Лучше я загуляю, запью, заторчу,Все, что ночью кропаю, – в чаду растопчу,Лучше голову песне своей откручу,Но не буду скользить словно пыль по лучу!…Если все-таки чашу испить мне судьба,Если музыка с песней не слишком груба,Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, —Я умру и скажу, что не все суета!
1978«Реальней сновидения и бреда…»
Реальней сновидения и бреда,Чуднее старой сказки для детей —Красивая восточная легендаПро озеро на сопке и про омут в сто локтей.
И кто нырнет в холодный этот омут,Насобирает ра́кушек, приклеенных ко дну, —Ни заговор, ни смерть его не тронут;А кто потонет – обретет покой и тишину.
Эх, сапоги-то стоптаны – походкойкосолапоюПротопаю по тропочке до каменных гольцов,Со дна кружки блестящие я соскоблю,сцарапаю —Тебе на серьги, милая, а хошь – и на кольцо!
Я от земного низкого поклонаНе откажусь, хотя спины не гнул.Родился я в рубашке – из нейлона, —На шелковую, тоненькую я не потянул.
Спасибо и за ту на добром слове:Ношу – не берегу ее, не прячу в тайниках, —Ее легко отстирывать от крови,Не рвется – хоть от ворота рвани ее – никак!
Я на гольцы вскарабкаюсь, на сопку тихойсапою,Всмотрюсь во дно озерное при отблескезарниц:Мерцающие ракушки я подкрадусьи сцапаю —Тебе на ожерелие, какое у цариц!
Пылю посу́ху, топаю по жиже, —Я иногда спускаюсь по ножу…Мне говорят, что я качусь все ниже,А я – хоть и внизу, а все же уровень держу!
Жизнь впереди – один отрезок прожит,Я вхож куда угодно – в терема и в закрома:Рожден в рубашке – Бог тебе поможет, —Хоть наш, хоть удэгейский – старыйСангия-мама́!
Дела мои любезные, я вас накрою шляпою —Я доберусь, долезу до заоблачных границ, —Не взять волшебных ра́кушек —звезду с небес сцарапаю,Алмазную да крупную – какие у цариц!
Нанес бы звезд я в золоченом блюде,Чтобы при них вам век прокоротать, —Да вот беда – заботливые людиСказали: «Звезды с неба – не хватать!»
Ныряльщики за ра́кушками – тонут.Но кто в рубашке – что тому тюрьма или сума:Бросаюсь головою в синий омут —Бери меня к себе, не мешкай, Сангия-мама́!..
Но до того, душа моя, по странампо МуравиямПрокатимся, и боги подождут-повременят!Мы в галечку прибрежную,в дорожки с белым гравиемВобьем монету звонкую, затопчем – и назад.
А помнишь ли, голубушка, в денечки нашилетниеБросали в море денюжку – просила тысама?..А может быть, и в озеро те ракушки заветныеЗабросил Бог для верности – самСангия-мама!..
1978Из детства
