Притчи. Стихи. Рассказы 1-15 - Никита Белугин
Но прежде чем описать сцену с водителем — которая достойна внимания — сначала нужно описать и небольшую сцену с лесником, — тем более, что человек этот хороший и любо-дорого хотя бы прочитать о таких людях, не говоря уж о встречах с подобными.
Добрый сначала планировал приехать на своей Ладе, погрузить в вызванную Газель дерево, а затем сопроводить грузовую машину на своей, — а вернее будет сказать, провести до своего адреса. Но машина его невзначай сломалась; поломка была несерьёзной, но тем не менее лучше было не ехать, хотя машина была и на ходу. И Добрый даже был рад проехать на общественном транспорте, «будто с личным водителем» — смеялся он про себя по дороге.
Он приехал заранее, к двум часам, а с водителем Газели он договорился на три. Он понимал, что дед лесник хоть и добрый, но доброта его тоже имеет некоторые материальные причины. Причина бесплатности леса была в том, что лес валялся наверно уже не первое, а может и не второе лето. Но Доброму какая разница? Лес был приличный, не смотря на то, что несколько был поеден личинкой жука «короеда», — ну а то, что он мок под дождём, то тут «не было бы счастья, да несчастье помогло», то есть если бы брёвна и жерди были очищены от коры, то не завелась бы личинка, но зато лес подгнил бы, а так, хоть под корой он был немного подъеден, но зато кора уберегла саму древесину от дождя и от гнили. Впрочем, справедливости ради, скажем, что обтёсаное дерево может и с десяток лет пролежать под дождём и быть пригодным для стройки; впрочем, так же нужно и заметить, что и короед это не жук, с смешным названием «Типограф», которые обитают в домах, — личинка же уличного жука короеда, с названием «Усач», питается поверхностным слоем дерева и греется самой корой, тогда как домашний жук точит всю древесину без разбора, не взирая ни на какую глубину и жёсткость.
Словом, лес был на четвёрку, но лесник, знакомый с вредностью клиентов, не рискнул его продавать; ведь клиент как рассуждает: «я же плачу деньги цельные, необорванные — так почему же я за них должен *приобретать* неполноценный товар».
Вышло ни без накладок. Когда Добрый выбрал из кучи древесины пригодный и нужный по параметрам для его стройки лес, он пошёл отблагодарить благодетеля. Лесник был дома и вышел на стук в окно.
«Айда, пройди.» — пригласил лесник в свой двор. К слову сказать, двор тоже был как бы характеристикой его доброты, потому что не имел ворот, а был по-сути из трёх стен и любой мог бы войти в него «без стука», ну и украсть что ни будь тоже мог. Правда была при дворе собака без привязи, дворняга, — Добрый давно заметил её, когда возился с древесиной поодаль и с опаской предчувствовал неприятности с её стороны — он понимал, что она хоть и мирная по видимому, может кинуться, исходя из защиты дома когда он приблизится. Так и вышло. Когда Добрый прошёл во двор, собаки ещё не было, она куда-то отлучалась. Во дворе у лесника был ещё какой-то мужик, то ли рабочий, то ли просто друг или родственник. И вот Добрый с благодарной улыбкой стал отдавать вознаграждение; двое, лесник и его друг стояли рядом, куря сигаретки, и тут влетела дворняга и стала истерически лаять и пытаться укусить. Добрый, вместо того, что бы «испугаться», стал наотмашь махать своими кулаками возле её брызжашей слюнями пасти, и даже один раз угодил ей по черепушке, после чего она не прекратила кидаться, но стала более опаслива.
Лесник кричал на неё «фу!», а вот второй человек, видимо недалёкий, хотя наверно тоже добрый, как и лесник, и с наружностью тоже сухой и твёрдой, но глупые слова промолвил он:
— Да не бойся! Чего ты машешь?
Видимо сложно ему было представить себя на месте Доброго, и видимо мелькающие кулаки Доброго напомнили ему чувство собственной опасности, — видимо он не ожидал, что в чужом дворе возможно быть как бы на правах хозяина и давать кому-то колотушек, пусть и справедливо, — но ему, видимо, сама такая постановка казалась несправедливой. Тем не менее, он, пусть и не совсем будучи согласен, как-то инстинктивно наконец догадался и принял действенные меры по удалению пса, вместо «фу» и «Шарик, прекрати».
3
Добрый отдал леснику тысячу рублей, лесник молча взял её и в глазах его было видно, что он не имеет больше причин задерживать своего бесплатного клиента, так же не было и оценки в его глазах — много это, или мало, тысяча рублей. Добрый же, когда размышлял над этим вопросом, решил твёрдо, что сумма эта самая подходящая для символического награждения, учитывая, что у кого другого он купил бы эти же самые материалы тысяч за шесть. И отдай он, например, две тысячи вместо одной, то это было бы уже слишком и цена эта так сказать «не верила» доброте старца лесника; ну и соответственно, отдай он меньше, то слишком бы это смотрелось неуважительно всё к той же доброте. К слову о ценах вообще, то модный в то время брус стоил тысячу за одну штуку…
И вот, наконец, вспотевший и вымотавшийся от тяжёлой работы, Добрый сидел рядом с водителем Газели, молодым парнем, чуть может постарше Доброго, который во время погрузки Добрым древесины, стоял возле и наблюдал с самым ленивым видом. Есть такое правило у грузоперевозчиков — никому не помогать, по крайней мере бесплатно, из клиентов, — и Добрый был в курсе него. И правило должно выполняться, не взирая ни на какие муки совести — это понимал и твёрдо усвоил перевозчик за годы работы, — как солдат на войне, он не должен никогда ни к кому чувствовать участия и не должен никого жалеть.
И вот какая хитрая штука, судьбоносная штука, предвосхитила эту поездку. Добрый долго искал подходящую Газель, — ему всё время попадались Газели с крытым кузовом и короткие… Ему же нужна была газель длинная и желательно открытая, то есть без
