Kniga-Online.club
» » » » Коллектив авторов - Поляна №3 (9), август 2014

Коллектив авторов - Поляна №3 (9), август 2014

Читать бесплатно Коллектив авторов - Поляна №3 (9), август 2014. Жанр: Поэзия издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Интересно, что Ветхий Завет и Новый Завет можно было бы перевести и так: «Ветхий Союз» и «Новый Союз». В Ветхом Завете, написанном преимущественно на древнееврейском языке, 285 раз употреблено слово «б(е)рит», которое можно перевести как договор, обещание (обетование), союз.

Слово «союз» в названии ныне не существующего государства «Союз Советских Социалистических Республик», кстати сказать, на иврите звучит именно как «бер(и)т».

Мы не собираемся оспаривать принятое церковью каноническое слово «Завет». Просто Бог и избранный им народ Израиля, если хорошо задуматься, действительно полностью воспроизвели смысловую (семантическую), логическую «связку» русского слова «союз». Бог и народ сначала долго искали и наконец «нашли» друг друга, затем заключили завет (союз), поместив его в Ковчег Завета, и в результате этот завет-союз, согласно Библии, неразрывен, нерушим. Как в гимне СССР: «Союз нерушимый республик свободных». Или как в гимне РФ: «Братских народов союз вековой».

Надо помнить, что основание любого союза – именно взаимное чувство, духовное единение. Не случайно «рядом» со словом «союз» всегда стоят такие слова, как «со-дружество», «со-гласие», «со-чувствие», «со-вет (да любовь)» и т. д., в которых приставка «со-» несет в себе идею совместности, а корни – идеи различных положительных, добрых человеческих чувств, ценностей, элементов духовной жизни. Очень точно звучит формулировка слова «союзно» в словаре Ф. Поликарпова 1704 г.: «союзно, зри любезно». Архаично, но метко.

Само же слово «союз» состоит из все той же «со-единяющей» приставки «со-» и корня «юз»/«уз», который несет примерно то же значение, что и приставка (в этом смысле «союз» – это словно бы «смысловой аккорд», двойное тавтологическое усиление), но содержит в себе и дополнительный смысл долженствования, обещания, обязательства.

«Союз» – это действительно «добровольные узы», которые принимаются по любви, «любезно», «союзно».

Так что, как говорили наши предки, «живите союзно».

Страх

Этот корень есть во многих индоевропейских языках. В некоторых он имеет то же значение, что и в русском. В некоторых и другие. Если собрать это и другие значения, то, пожалуй, получится прекрасное описание состояния страха.

Вообще-то описать страх не так легко. Попробуйте подобрать подходящие слова. Что такое «страшно»? Есть, конечно, часто встречающиеся метафоры и эпитеты, вроде «похолодеть», «оцепенеть» и т. п. Но хочется описать страх поточнее.

Какие же значения корня «страх» дают нам другие языки? «Превратиться в лед», «стать сосулькой», «стать тугим», «растянуться», «стать прямым», «вытянуться», «опустошиться», «потерпеть поражение», «быть повергнутым наземлю», «торчать», «стать суровым, строгим». Согласимся: оригинальные, образные и точные определения.

Что такое «страх» в русском языке?

«Страх» – это прежде всего 1) сильная боязнь, состояние испуга («испытал сильный страх») и 2) то, что их вызвало («насмотрелся страхов»). Это слово может, кроме того, употребляться в значении наречия или сказуемого в значении в высшей степени, очень, очень много («страх люблю поесть!», «страх какая пробка большая!»).

Надо отметить по крайней мере два оттенка значения слова «страх».

Во-первых, это, как формулирует В. Даль, «сознание ответственности», «ручательство». Мы говорим: «на свой страх и риск», что значит «полностью на свою ответственность». Фразеологизм «на свой страх и риск» современный человек воспринимает как одно целое, и слово «страх» для нас подчас выглядит в нем каким-то даже странным, чужеродным. При чем ту страх?

Наши предки говорили: «отдать что-либо на чей-либо страх», то есть под ответственность, ручательство, под честное слово. Имелось в виду, что человек не обманет, не согрешит. Кстати, часто вместо словосочетания «страх божий», говорили просто «страх», в значении благочестие, боязнь греха.

Это высокое значение слова страх словно бы выветрилось из современного языкового сознания и «перекочевало» в область права. Еще в конце XVIII – начале XIX веков в русском языке появились производные от «страха» – «страховать», «страховой», затем – «страховщик», «страховое право».

Страховое право – конечно же, вещь необходимая. Но это – всего лишь сухая юриспруденция. Здесь не до благочестия. Жаль, «страховой полис» вытесняет «боязнь греха».

Во-вторых, у этого корня есть еще один смысловой оттенок. Воспользуемся еще раз формулировкой В. Даля. Он пишет, что страх – это «сильное опасение, тревожное состояние души от испуга, от грозящего или воображаемого бедствия». Очень современная формулировка, хотя ей – полтора века.

Дело в том, что современный человек действительно охвачен множеством страхов, как мы сейчас говорим, «фобий». Люди боятся потерять работу, испытывают неуверенность в завтрашнем дне, чувствуют ненависть к «чужакам», приезжим (ксенофобия), боясь, что те их вытеснят… Психологи знают десятки фобий, от «аутофобии» (боязнь одиночества) до каких-нибудь уж совсем экзотических «гидрозофобии» (страх вспотеть) или «эритрофобии» (страха покраснеть на людях). Большинство из этих страхов – надуманные, виртуальные. И тем не менее люди этих страхов «терпят поражение», «становятся сосульками» и «опустошаются».

Откуда они – эти страхи-фобии-страшилки (симптоматично, кстати, само словечко)? Может быть, как раз оттого, что страх перестает быть благочестием, ответственностью и ручательством?

Как вы думаете?

Андрей Кунарев

Страшная Светлана (из комментариев к главе V «Евгения Онегина»)

«Все имена говорят».

Ю. Н. Тынянов

Так уж получилось, что пятая глава заняла в «свободном романе» центральное положение, став, фигурально говоря, «магическим кристаллом», призмой, сквозь которую – хотя и смутно – можно различить «даль» сюжета: именно здесь стягиваются нити судеб главных действующих лиц, и в такой тугой узел, что дальнейшее развитие действия может идти только по пути «разрешения» (тем или иным способом) назревших противоречий. Вместе с тем, глава эта по содержанию своему действительно «магическая»: мотив преображения, перевоплощения в ней играет исключительную по своей значимости роль. Собственно, и начинается она с картины природы, преображенной приходом зимы, которая открывается взору героини. Однако важно учесть, что речь идет отнюдь не только (и, может быть, даже не столько) об изменениях визуального порядка – это лишь одна из граней некоего универсального процесса, охватившего все стороны бытия.

Чудеса начинаются буквально с эпиграфа, предваряющего поэтическое повествование. Впрочем, обо всем по порядку.

В первую очередь отмечу, что эпиграф, предпосланный пятой главе «Евгения Онегина», содержит человеческое имя собственное:

О, не знай сих страшных снов

Ты, моя Светлана [1]!

Жуковский.

Эту главу нельзя назвать особенно «антропонимически насыщенной» – по количеству использованных в ней человеческих имен собственных она занимает лишь третье место после глав I (44 антропонима) и VII и VIII (по 31 в каждой). Однако их состав и функциональность в пределах «пятой тетради», думается, существенно отличны от пушкинской практики предыдущих четырех глав. Присмотреться к антропонимической составляющей центральной главы романа заставляет и тот факт, что в наброске окончательного плана «Онегина» поэт дал ей название «Имянины»…

Но вернемся к эпиграфу. Смысл его кажется настолько «прозрачным», что в первом по времени появления полном комментарии к «Евгению Онегину», принадлежащем перу Н. Л. Бродского, он даже не рассматривается – мол, въедливый читатель, проявив минимум усилий, вспомнит и/или найдет эти строки в «избранном» В. А. Жуковского.

В. В. Набоков в своем монументальном исследовании «Онегина» счел необходимым отметить, что крестница и племянница Жуковского Александра Протасова (1797–1829), которой адресованы заключительные строфы «Светланы», «в 1814 г. вышла замуж за незначительного поэта и литературного критика Александра Воейкова, который обходился с ней жестоко и бессердечно, и она в полной мере познала “сии страшные сны”». Кроме того, комментатор упоминает о том, что в беловой рукописи сохранился планировавшийся изначально другой эпиграф, хотя и из той же «Светланы», оборванный на половине заключительного стиха второй строфы [2]:

Тускло светится луна

В сумраке тумана —

Молчалива и грустна

Милая Светлана.

Что, подруженька, с тобой?

Вымолви словечко;

Слушай песни круговой;

Вынь себе колечко. [3]

Гораздо подробнее рассмотрел роль эпиграфа к главе V Ю. М. Лотман. Исследователь справедливо обратил внимание на «заданное эпиграфом “двойничество” Светланы Жуковского и Татьяны Лариной», раскрывающее «параллелизм их народности <…> и глубокое отличие в трактовке образов: одного, ориентированного на романтическую фантастику и игру, другого – на бытовую и психологическую реальность» [4]. Без сомнения, верно указание Ю. М. Лотмана и на то, что Светлана «не бытовое имя (оно отсутствует в святцах), а поэтическое, фольклорно-древнерусский адекват поэтических имен типа “Хлоя” или “Лила”. Именно как поэтический двойник бытового имени оно сделалось прозванием известной в литературных кругах Александры Андреевны Протасовой-Воейковой (Пушкин, конечно, об этом знал, будучи тесно связан с ее другом Жуковским, а также с влюбленным в “Светлану” – Воейкову А. И. Тургеневым и сойдясь в 1826 г. с Языковым, который именно в это время, как дерптский студент, считал своим долгом пылать к ней страстью). А. А. Воейкова, Саша в быту, в поэтизированном мире дружбы, любви, литературы была Светлана» [5]. Однако автор одного из лучших комментариев к «свободному роману», думаю, оказался несколько зажат рамками бытовых и исторических реалий, а потому не уловил одного исключительно важного интонационно-смыслового нюанса выбранного Пушкиным эпиграфа, которому и посвящены настоящие заметки.

Перейти на страницу:

Коллектив авторов читать все книги автора по порядку

Коллектив авторов - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Поляна №3 (9), август 2014 отзывы

Отзывы читателей о книге Поляна №3 (9), август 2014, автор: Коллектив авторов. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*