Владимир Маяковский - Сочинения

ПРОЛЕТАРИЙ, В ЗАРОДЫШЕ ЗАДУШИ ВОЙНУ!

– Мистер министр?How do you do?[9]Ультиматум истек.Уступки?Не иду.Фирме Моргандолжен Круппровнотри миллиардаи руп.Обложить облака!Начать бои!Будет добыча —вам пай.Люди – ваши,расходы —мои.Good bye[10]!

«Смит и сын.Самоговорящий ящик»Ящикминистрпридвинул быстр.В раструб трубы,мембране говорящей,сороксекундбубнил министр.Сотое авеню.Отец семейства.Дочьиграетцепочкой на отце.Записалс граммофонавремя и место.Фармацевт – как фармацевт.Пять сортировщиков.Вид водолаза.Серыхмасокнемигающий глаз —уставилив триста баллонов газа.Блокминутуповизгивал лазя,грузяв кузова«чумной газ».КлубыНью-Йоркараскрылись в сроки,разне разнилсяот других разов.Фармацевтсиял,убивши в покерфлеш-роялем– четырех тузов.

Штаб воздушных гаваней и доков.Возд-воен-электрикДжим Уоствключилв трансформаторзаатлантических токовтриста линий —зюд-ост.Авиаторв картек цели полетавграфилпо линейкев линию линия.Ровнов пятьбез механиков и пилотоввзвилисьтристачудовищ алюминия.Треугольник– летящая фабрика ветра —в воздухтриста винтов всвистал.Скорость —шестьсот пятьдесят километров.Девятьтысячметров —высота.Грозой не кривясь,ни от ветра резкого,только —будтогигантский Кольт —над каждым аэросухо потрескивалтокв 15 тысяч вольт.Всталистражей неба вражьего.Кто умер —счастье тому.Знайте,буржуямисжигаемые заживо,последнее изобретение:«крематорий на дому».

Городдышалчто было мочи,спал,никакне готовяськ смертям.Выползлотриста,к дымочку дымочек.Пошлиспиральюснижаться, смердя.Какая-то птица– пустяк,воробушки —падалав камень,горохом ребрышки.Крышарейхстага,сиявшая лаково,в две секундыстала седая.Бесцветный духдома обволакивал,никк земле,с этажей оседая.«Спасайся, кто может,с десятого —прыга…»Словосвелов холодеющем небе;ножки,еще минуту подрыгав,рядомлегли —успокоились обе.Безумныедумали:«Сжалим,умолим».Когдарастаялгаз,повися, —ни человека,ни зверя,ни моли!Жизньбылаи вышла вся.Четыреаэроснизились искоса,лучискрестяогромнейшим иксом.Был труп– и нет.Был дом– и нет его.Жегсветфиолетовый.Обделали чисто.Ни дыма,ни мрака.Взорвали,взрыли,смыли,взмели.И городлежитпогашенной маркойна грязном,рваномпакете земли.

Морган.Жена.В корсетах.Не двинется.Глядя,какшампанское пенится,Морган сказал:– Дарюименинниценемного разрушенное,но хорошее именьице!

Сейчасподытоженавеликая война.Пишутмемуарыистории писцы.Но боль близких,любимых, намещекричитиз сухих цифр.30миллионоввзяли на мушку,в сотняхмиллионовстенанье и вой.Но и этотадпокажется погремушкойрядомс грядущейготовящейся войной.Всеми спинами,по пленам драными,руками,брошеннымина операционном столе,всемив осеньноющими ранами,всей трескотнейвсех костылей,дырами ртов,– выбил бой! —голосом,визгом газовой боли —сегодня,мир,крикни– Долой!!!Не будет!Не хотим!Не позволим!Нациямнетврагов наций.Нациювыдумалмира враг.Выходине с нацией драться,рабочий мира,мира батрак!Иди,пролетарской армией топая,штыкипоследниеатакой выставь!«Фразыо мире —пустая утопия,покане экспроприированкласс капиталистов».Сегодня…завтра… —а справимся все-таки!Виновным – смерть.Невиновным – вдвойне.Сбейтежирныхдюжины и десятки.Миру – мир,война – войне.

СЕВАСТОПОЛЬ – ЯЛТА

В автонасажалиразных армян,рванулись —и мы в пути.Дорога до Ялтыбудто роман:все времянадо крутить.Сначалаавтоподступает к горам,охаживая кряжевые.Вот так и у насвлюбленья пора:намотишь —и мчишь, ухаживая.Автоначинаетпо солнцу трясть,то жаренней ты,то варенней:так сердцетебераспаляет страсть,и грудь —раскаленной жаровней.Привал,шашлык,не вяжешь лык,с кружениемнету сладу.У этиху самыхгроздьев шашлык —совсем поцелуйная сладость.То солнечный жар,то ущелий тоска, —не верьни единой версийке.Который москити который мускат,и кто персюкии персики?И вдруг вопьешься,любовью заливи душу,и тело,и рот.Так разомвстаютоблака и заливв разрывеБайдарских ворот.И сразудороганудней и нудней,в туннель,тормозами тужась.Вот куча камня,и церковь над ней —ужасомвсех супружеств.И сновапочтио скалы скулой,с боковпобелелой глядит.Так ревностьтебяобступает скалой —за камнемлюбовник бандит.А дальше —тишь;крестьяне, корпя,лозойрастилали скаты.Так,свой виноградникпотом кропя,и ярисую плакаты.Потом,пропылясь,проплывают года,трусятсуетнею мышиной,и лишьразвлекаетсемейный скандалслучайнолопнувшей шиной.Когда жокончательноэто доест,распухот моторного гвалта —– Стоп! —И склепомотдельный подъезд:– Пожалтечервонец!Ялта.

ВЛАДИКАВКАЗ – ТИФЛИС

Тольконогавступила в Кавказ,я вспомнил,что я —грузин.Эльбрус,Казбек.И еще —как вас?!На горугоры грузи!Ужена мненикаких рубах.Бродягой, —один архалух.Ужеподо мнойтакой карабах,что Ройльсу —и то б в похвалу.Было:с ордой,загорел и носат,стареевсего старья,я влез,веков девятнадцать назад,вот в этот самыйв Дарьял.Лезгинщики гитарист душой,в многовековом поту,я землюпрошели возделал мушой[11]отсюдапо самый Батум.От этих делне вспомнят ни зги.История —врун даровитый,бубнит лишь,что былицарьки да князьки:Ираклии,Нины,Давиды.Стена —и тознакомая что-то.В тахтахвот этой вот башни —я помню:я велРуставели Шотойс царицейс Тамароюшашни.А послекатился,костями хрустя,чтоб в пенуТереку врыться.Да это что!Любовный пустяк!И лучшерезвилась царица.А дальшея видел —в пробоину скалвот с этихтропиночек узкихна сакли,звеня,опускались войсказолотопогонников русских.Ленивоот жизнивзбираясь ввысь,гитаройдушу отверз —«Мхолот шен эртсрац, ром чемтвисМоуциямаглидган гмертс[12]…»И утро свободыв кровавой росесегоднявстает поодаль.И вотя мечу,я, мститель Арсен,бомбы5-го года.Живилисьв пажахкнязевы сынки,а яежедневнои нановоопять вспоминаювсе синякиот плетоквсех Алихановых.И дальшеистория нашахмура.Я вижуправящих кучку.Какие-то люди,мутней, чем Кура,французов чмокают в ручку.Двадцать,а может,больше вековволокугнетателей узы я,чтоб толькопод знаменем большевиковвоскресласвободная Грузия.Да,я грузин,но не старенькой нации,забитойв ущелье в это.Я —равный товарищодной Федерациигрядущего мира Советов.Ещеомрачаетсядень инойужасомкрови и яри.Мы бродим, мыещене вино,ведь мы ещетолько мадчари[13].Я знаю:глупость – эдемы и рай!Но еслипелось про это,должно быть,Грузию,радостный край,подразумевали поэты.Я жду,чтоб аэров горы взвились.Как женщина,мноюлелееманадежда,что в хвостсо словом «Тифлис»вобьемфабричные клейма.Грузин я,но не кинто озорной,острящийи пьющий после.Я жду,чтоб гудкивзревели зурной,где шлилишь кинто[14]да ослик.Я чтупоэтов грузинских дар,но ближевсех песен в миремне ближевсехи зурни гитарлебедоки кранов шаири[15].Стройво всю трудовую прыть,для стройкине жаль ломаний!ЕслидажеКазбек помешает —срыть!Все равноне видатьв тумане.

ТАМАРА И ДЕМОН