Валерий Брюсов - Том 2. Стихотворения 1909-1917
1913
Imatra
У круглого камня
Белея, ночь приникла к яхте,Легла на сосны пеленой…Отава, Пейва, Укко, Ахти,Не ваши ль тени предо мной?
Есть след ноги на камне старом,Что рядом спит над гладью вод.Туони! ты лихим ударомЕго отбросил от ворот!
Бывало, в грозные хавтаймы,Неся гранитные шары,Сюда, на тихий берег Саймы,Вы все сходились для игры.
Где ныне косо частоколомВдали обведены поля,Под вашим божеским футболомДрожала древняя земля.
И где теперь суровый шкиперФарватер ищет между скал,Когда-то Юмала-голкиперЛицо от пота омывал.
Былые матчи позабыты,И вы — лишь тени в белой мгле, —Но тяжкие мята-гранитыЛежат в воде и на земле.
1913
Вуоксенниска
Сайма
Лодка, порывистым ветром качаема,Килем валы опененные режет.Снова прибоями сизая СаймаСтарые камни прибрежия нежит.
Видны извилины берега пестрого;Дачи и сосны, пески и граниты…Вырос над волнами маленький остров,Пеной, как кружевом, нежно повитый.
Справа — утесы: лишь ели да верески;Срыв недоступный — коричнев и зелен.Ветер навстречу, упорный и резкий,Свищет надменно из древних расщелин.
Слева — по светлому склону рассеяны,Белые виллы, с ласкающим садом,В воду глядятся, как смотрят в бассейныЖены гаремов прищуренным взглядом.
Сайма ласкает, почти успокоена,Нас, и гранит, и садовые флоксы,Чтобы потом, исступленно и знойно,Броситься грудью на камни Вуоксы.
8 июля 1913
Вуоксенниска
Неведомый прохожий
Я — неведомый прохожий
В суете других бродяг…
«Urbi et оrbi»Закат над морем
Над морем из серого крепа,На призрачно-розовом шелке,Труп солнца положен; у склепаСтоят паруса — богомолки,Пред ними умерший владыкаНедавно горевшего дня…Ложатся от алого ликаПо водам зигзаги огня.
Вот справа маяк полусонныйВзглянул циклопическим взором;Весь в пурпуре, диск удлиненныйСовпал с водяным кругозором;И волн, набегающих с силой,Угрюмей звучат голоса…Уже над закрытой могилой;Померкнув, стоят паруса.
20 июля 1913
Noordwijk-aan-Zee
Над северным морем
Над морем, где древние фризы,Готовя отважный поход,Пускались в туман серо-сизыйПо гребням озлобленных вод, —
Над морем, что, словно гигантский,Титанами вырытый ров,Отрезало берег британскийОт нижнегерманских лугов, —
Бреду я, в томленьи счастливомНеясно-ласкающих дум,По отмели, вскрытой отливом,Под смутно-размеренный шум.
Волна набегает, узорноИзвивами чертит песокИ снова отходит покорно,Горсть раковин бросив у ног;
Летит красноклювая птица,Глядя на меня без вражды,И чаек морских вереницаПрисела у самой воды;
Вдали, как на старой гравюре,В тумане уходит из глаз,Привыкший к просторам и к буре,Широкий рыбацкий баркас…
Поют океанские струныНапевы неведомых лет,И слушают серые дюныЛюбовно-суровый привет.
И кажутся сердцу знакомыИ эти напевы тоски,II пенные эти изломы,И влажные эти пески,
И этот туман серо-сизыйНад взрытыми далями вод…Не с вами ли, древние фризы,Пускался я в дерзкий поход?
5 июля 1913
Scheveningen
Океан и дюны
Рушатся волн белопенные гребни,Глади песков заливает прилив;Море трубит все надменней, хвалебнейДревний любовный призыв.
Слушают дюны: привычны им песниС детства знакомого друга-врага;Пусть он грозит: год за годом чудеснейДальше растут берега.
Новой грядой выдвигаются дюны,Груди свои поднимают, — а он,Вечно влюбленный, и сильный, и юный,Страстью былой распален.
Рушатся белые гребни все ближеК дюнам недвижным; их сдвинутый рядСмело встречает насильника. Чьи жеСилы в борьбе победят?
Миг — и впились опененные губыПрямо в высокие груди-сосцы…Чу! то играют отзывные трубы:Слиты в объятьи бойцы…
9 июля 1913
Noordwijk-aan-Zee
В Голландии
Эти милые, красно-зеленые домики,Эти садики, в розах и желтых и алых,Эти смуглые дети, как малые гномики,Отраженные в тихо-застывших каналах, —
Эти старые лавки, где полки уставленыРядом банок пузатых, давно закоптелых,Этот шум кабаков, заглушенный, подавленный,Эти рослые женщины в чепчиках белых, —
Это всё так знакомо, и кажется; в сказке я,И готов наважденью воскликнуть я: vade![14]Я с тобой повстречался, Рембрандтова Саския?Я в твой век возвращен, Адриан ван Остаде?
13 июля 1913
Leiden
К северному морю
Я пришел с тобой проститься, море,Может быть, на долгие года.Ты опять — в сверкающем уборе,В кружевах из пены, как всегда.
И опять валы неутомимоТы стремишь на сглаженный песок,Как в те дни, когда впервые — РимаТы вдали заметило значок.
Те же ветры сумрачные дули,Те же облака бесстрастно шли,В дни, когда отсюда строгий ЮлийВел на диких бриттов корабли.
И туман над ширью океанскойТак же плыл, торжественно-суров,В дни, когда сзывал Вильгельм ОранскийЗа свободу родины бойцов.
А когда озолотило чудоАмстердам, и Лейден, и Анвер, —Те же дали видели отсюдаГальс, Ян Стен, Гоббема и Фермер.
Кесарю, Вильгельмам, чародеямКисти — лепетало ты привет.Тем же гулом ласковым лелеем,Я теперь тебе шепчу ответ.
Проходи, о, море, неизменнымСквозь века, что поглощают нас,И узором, призрачным и пенным,Покрывай пески в урочный час!
Июль 1913
Noordwijk-aan-Zee
Зимнее возвращение к морю
Я скорей тебя увидел снова,Чем я ждал, простор соленых вод,Но как грустно, грозно и суровоТы влачишь валы на твердый лед!
Набегает черный вал с разбега,Белой пены полосой повит,На предел белеющего снега, —И покорно стелется, разбит.
Облака, как серые громады,Медленно над далями плывут,Словно эти дымы моря — радыОтдохнуть, свершив свой летний труд.
Рыжих сосен поросли на дюнахЖдут, когда наступит черный мрак,Вспыхнут огоньки на мерзлых шкунах,Завращает красный глаз маяк.
Здравствуй, море, северное море,Зимнее, не знаемое мной!Новое тебе принес я горе,Новое, не бывшее весной!
Успокой, как летом, и обрадуйБесконечным ропотом валов,Беспредельной сумрачной усладойВолн, идущих сквозь века веков!
18 декабря 1913
