Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны
Здесь мы просто обязаны опровергнуть досужую выдумку, что будто бы песню «В землянке» запретил транслировать по радио и записывать на пластинку лично Сталин. Вздорность этой выдумки очевидна. Верховному главнокомандующему всех родов войск, на плечи которого легла колоссальнейшая ответственность за руководство Красной Армией, за организацию работы тыла, по производству вооружений и снабжению сражающейся армии всем необходимым, за международную дипломатию по созданию антигитлеровской коалиции, заниматься подобной ерундой вроде цензуры новых песен, было недосуг. Суть дела была в другом. Некоторые идеологические работники, ведавшие культурой, не могли допустить даже мысли, что солдатской душе требуется ещё что-то, кроме маршеобразных вдохновляющих песен боевой и патриотической направленности. А тут вдруг нечто сугубо личное, лирическое, даже элегическое. По их мнению, в это грозное и тяжёлое время бойцам не должно быть никакого дела до личных переживаний поэта и тем более с его размышлениями о близости смерти. Солдаты должны бить врага!
«О том, что с песней мудрят, - вспоминал А. Сурков, - дознались фронтовики. В моём армейском архиве есть письмо, подписанное шестью армейскими танкистами. Кроме добрых слов в адрес песни и её авторов, там было примечание: танкисты слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти четыре шага», и просили меня: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, - мы-то ведь знаем, сколько шагов до неё, до смерти».
Как видим, фронтовики лучше ощущали и понимали, какие песни им больше по душе. Как бы то ни было, но лирическая песня «В землянке» по праву вошла в число лучших фронтовых песен, и будем надеяться, что наши потомки никогда её не забудут.
Бьётся в тесной печурке огонь.На поленьях смола, как слеза.И поёт мне в землянке гармоньПро улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кустыВ белоснежных полях под Москвой.Я хочу, чтобы слышала ты,Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко,Между нами снега и снега...До тебя мне дойти нелегко,А до смерти четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло!Заплутавшее счастье зови...Мне в холодной землянке теплоОт моей негасимой любви.
ФРОНТОВАЯ ПЕСНЯ
муз. О. Сандлера, сл. Б. Туровского
Было это в 1942 году. В Алма-Ате на Центральной объединённой киностудии художественных фильмов режиссёр Леонид Трауберг снимал кинокартину «Актриса» по сценарию Михаила Вольпина и Николая Эрдмана. В фильме затрагивалась актуальная в то время проблема: где больше пользы могут принести артисты - на своём месте, занимаясь привычным делом, или на фронте, сражаясь с врагом вместе с бойцами. Драматургия фильма строилась на основе взаимоотношений раненного командира Красной Армии Петра Маркова (его играл Борис Бабочкин) и артистки оперетты Зои Стрельникой (её играла Галина Сергеева).
Так как в фильме должны были звучать фрагменты из различных оперетт, то при съёмках возникли непредвиденные трудности: в то время в Алма-Ате нигде нельзя было достать партитуру хотя бы одной какой-нибудь оперетты. К счастью, в Алма-Ату на несколько дней приехал Ансамбль песни и пляски Центрального Дома культуры железнодорожников во главе с руководителем Исааком Дунаевским. Трауберг, зная, что Дунаевский был автором нескольких оперетт, обратился к нему за помощью. Тому не составило большого труда по памяти сделать транскрипции фрагментов из нескольких классических оперетт.
Довольный режиссёр попросил своего спасителя написать также песню, которую должна была исполнить Зоя Стрельникова в конце фильма. Дунаевский согласился и написал несколько вариантов финальной песни, но ни одна из них, по мнению Трауберга, не вписывалась в драматургию фильма. Тут пришла пора ансамблю уезжать из города, и вопрос с песней так и остался нерешённым.
И опять-таки к счастью, в это время на этой же киностудии другой режиссёр - Константин Юдин тоже снимал фильм на военную тематику и где тоже звучали песни.
Картина называлась «Антоша Рыбкин», а музыку к ней писал украинский композитор Оскар Сандлер. Трауберг познакомился с композитором и рассказал ему о своих затруднениях. Тот в свою очередь поведал, что он сочинил в фильму «Антоша Рыбкин» три песни, две из которых в картину вошли, а вот третья, «Фронтовая песня», осталась как бы «бесхозной». Когда Оскар Сандлер здесь же исполнил её, то режиссёр понял, что это как раз то, что ему и требовалось.
Благодаря «Фронтовой песне» О. Сандлера и Б. Туровского финал картины «Актриса» получился впечатляющим.
Артистка фронтовой бригады Зоя Стрельникова простыми, но доходящими до сердца словами песни напутствовала бойцов воинского подразделения командира Маркова: «Помни Отчизна моя, помни Отчизна меня, за тебя, край родной, на бой, на бой!».
Ночь темна, не виднаВ небе луна.Как усталый солдат дремлет война...Только вдали за рекой,Где-то боец молодойПеснь поёт, и звучит тихо она.Ветер злой снег сухойКрутит в кольцо.Вижу я пред собой милой лицо.Девушка, помни меня,Милая, помни меня,С фронта славных побед шлю я привет.Знаю я, у окнаСтарая мать,Вспоминая меня, станет рыдать.Ты не грусти обо мне,Ты не горюй обо мне,Возвратится домой твой сын родной.Снег лежит пеленой, ночка темна...Скоро бой, скоро бой.Слушай, страна!Помни, Отчизна моя,Помни, Отчизна меня:За тебя, край родной - на бой, на бой!
ТЁМНАЯ НОЧЬ
муз. Н. Богословского, сл. В. Агатова
В середине 1942 года группа украинских кинематографистов, эвакуированных в Ташкент, во главе с ведущим режиссёром Киевской киностудии Леонидом Луковым приступила к съёмкам фильма «Два бойца» по повести Льва Славина «Мои земляки». Одну из главных ролей в этой картине блестяще сыграл молодой, но уже известный актёр Марк Бернес. Иллюстративную музыку к фильму пригласили написать Никиту Богословского, с которым Луков снимал все свои фильмы, начиная с «Большой жизни».
По сценарию никакой песни в картине не предполагалось. Но логика развития сюжета была такова, что вопрос о песне возник сам собой.
«Однажды вечером ко мне пришёл Леонид Луков, — вспоминал Н. Богословский, - и сказал: «Понимаешь, не получается у меня сцена в землянке без песни». И так взволнованно и талантливо рассказал мне и тему, и настроение, что я, сев к роялю, сразу, без единой остановки сыграл ему мелодию «Тёмной ночи». Вызвали поэта Владимира Агатова. Он тут же, присев к столу, почти без исправлений написал стихи. Разбудили Бернеса, отсыпавшегося после утомительных съёмок, ночью на студии записали фонограмму, а наутро Луков в декорации уже снимал Бернеса под эту фонограмму».
Фильм «Два бойца» вышел на экраны в октябре 1943 года и имел ошеломляющий успех у зрителей в тылу и на фронте. Значительной частью этого успеха фильм, несомненно, был обязан двум песням, исполняемым персонажем по имени Аркадий - «Шаланды, полные кефали» и «Тёмная ночь».
Первая песня помогала лучше понять характер Аркадия, остроумного, немного насмешливого, но верного товарища, для которого, как и для всякого одессита, не было в мире города лучше, чем родная Одесса. А вот вторая песня - «Тёмная ночь» - актуальностью содержания и замечательным музыкальным оформлением буквально брала за душу, а Марк Бернес настолько талантливо и проникновенно её пел, что многие из зрителей не могли сдержать слёз.
«Тёмную ночь» прекрасно пели и другие артисты - Л. Утёсов, И. Козловский, а за границей её пел даже Пётр Лещенко, но всё же слушателям более всего импонировало сдержанное и проникающее в душу исполнение Марка Бернеса.
С тех пор эта песня стала своеобразной «визитной карточкой» Марка Бернеса, популярного артиста и певца.
В 1944 году Бернес напел «Тёмную ночь» на пластинку, но весь первый тираж был забракован, так как в одном месте фонограммы обнаружились какие-то щелчки и хрип. Невольным виновником дефекта, как выяснилось, стала девушка-оператор студии Галина Журавлёва.
«Когда стали испытывать пластинку, - рассказывал Владимир Агатов, - послышался какой-то хрип. Взяли вторую пластинку - то же самое. Поставили третью, пятую, седьмую - брак. Решили исследовать матрицу. Она-то и оказалась испорченной. Выяснилось, что оператор, записывая голос Бернеса на восковую матрицу, не могла сдержать слёз, и они, падая на звуковые бороздки матрицы, их оплавляли».
