Но будет свет! - Надежда Кутьёва
Век двадцать первый
так пришёл.
Что он сулит
безликой цифрой?
Посадят ли кого на кол,
иль всё увязнет
в бездне мифов?
Закрыты лица,
брови злы,
и темно время
пред рассветом.
Но верю:
на пределе тьмы
воспрянет
бедная планета.
* * *
Тьма наступила,
дальше – выход:
последний год,
последний день,
и право
на последний выпад,
И лишь луны
ущербной
тень
накроет мир.
Не снятся сны
уже невесте
на новом месте…
Молчи.
Найди пределы тьмы:
жизнь – сон.
Жди белизну зимы.
* * *
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть …
Ужасный век, ужасные сердца!
А.С. Пушкин
Один продал за так,
другой был тайный враг,
а третий – за пустяк,
четвёртый не хотел
остаться не у дел –
лишиться антител…
И ровным строем – марш.
Какой нелепый шарж!
* * *
Рождество на востоке
отстало на год –
замело
все пути и решения.
Ни исхода, ни всходов –
метёт да метет,
но когда-то
придёт
потепление.
Службы – в масках,
народы шумят у границ,
помощь будет не тем
и не сразу.
Вот рождественский ангел
среди двух столиц
рассыпает пургу.
Черт из сказки
снова месяц похитил
и спрятал в рукав,
репликат черевичек подарен.
Но в борьбе
тьмы со снегом
рогатый лукав –
ангел тих
и в интригах бездарен.
* * *
Болтовня
за соседним столиком
проникает
и бьёт по темени.
Время
строит всем
отношения,
все
себя довели
до коликов,
до простуды
и до бездарности.
Рассчитай всё –
ответ не сходится.
Каждый
сам на себя
охотится
в обрамлении
общей парности.
* * *
Метёт
милейший белый снег –
погода
на полгода.
В разгар зимы
замедлен бег
планеты.
Куаркоды
среди застывшей суеты –
и в этом
смысла не найти.
Иди в кафе –
нельзя в музей,
хоть штамм
уже не страшен.
Среди
навязчивых идей –
ковид –
форпостной башней.
Быть может,
нам вернут назад -
пустотность
сытых
жизней.
А может быть, –
война и ад,
а может,
всё зависнет.
Метёт
уже который день.
«Молчи», –
твердит природа.
И я молчу.
Я – словно тень.
Гляжу на всё,
как в воду.
* * *
Застроенный дом,
и сумрак небес
печальны,
пока
никто не пролез,
поставив скамьи,
сюда.
А снег пеленой
накрыл всё огни…
Всяк
в сердце живой
всегда.
* * *
Туман обещанный –
жизнь в ноль.
Душа повешена,
в столб – гол.
И белой россыпью
стук в дверь.
В смертельной поступи
дню верь,
что дальше следует.
Снег (сгинь!),
что исповедует
тьмы синь.
Аншлаг на небесах –
сто бед.
Смотри глаза в глаза –
тьмы – нет.
* * *
Остерегайся мартовских ид.
У. Шекспир
Остерегайся
мартовских ид
и тишины в ночи.
Замысел Высших
прочно прошит –
встань, о тоске молчи.
Выйди, вздохни —
за окном – рассвет,
гордо иди в Сенат.
Тем, кто убьёт,
передай привет,
и не смотри назад.
ЧАСТЬ 4. ВОЙНА
* * *
Яснеет небо
на полмира –
весна идёт
в расцвете утр.
Уже промчался
всадник мора,
теперь – война.
Разрыв минут,
и всё
мерещится игрою,
и каждый
бредит о своём.
Весна
какой-то мир откроет –
разрушен старый.
Что найдём?
* * *
Над страною
сгустились тучи:
здесь темно,
но и там не лучше.
Кличут вороны –
рыщут падаль.
Вероятно,
так было надо –
стать изгоем
и быть неправой
для забывших,
где лево-право.
Будет битва.
Мой путь
намечен:
ОСТАЮСЬ
СО СТРАНОЙ
НАВЕЧНО.
* * *
Что прошло,
то уже неважно.
Этот мир,
очевидно, спятил:
если смерти
не будет дважды,
то не стоит
играть с ней в прятки.
Небо ясно,
и дом на месте.
Всё пройдёт,
даже то, что сложно.
В пепле фейков
доходят вести,
и исчезнет все то,
что ложно.
* * *
Мне снился город,
где идёт война.
Мне снился город,
где идёт весна.
Там порт и море.
Бердянск иль Ейск?
Наш иль не наш?
Вообще, он есть?
Многоэтажки
и завалов тьма.
Сады проснулись —
не сойти б с ума
от их цветенья
и чумы-войны.
Мне снился город,
где и мы не мы.
* * *
Холоднее не будет –
ведь всё же —
весна.
Вся земля
искромсована ранами.
Но рассвет неизбежен:
воспрянь ото сна,
новый день
неизвестно-желанный!
Обещает июнь
шёпот трав,
грохот войн.
Всё живое
стремится к цветению:
зелень, вишни и небо.
Смотри:
ты живой!
Кому – плен,
кому – свет и спасение.
* * *
Ненависть
лишь ненависть плодит.
К сожалению,
в этом мире страшно.
А из окон –
тёплый южный вид:
новостройки,
тополя и пашни,
устаревший жестяной завод,
сад, забор —
разлом былого быта.
Брата брат
сегодня не поймёт –
всех в расчет.
Земля окрест разбита.
* * *
Каждый видит
то, что хочет,
кто-то делает,
что может.
Если летом
шли цветочки,
ягодки потом
положат.
Озверевшая планета
смотрит
спутниками в стекла.
Кто-то
держит нос
по ветру –
не ко всем
судьба жестока.
Где же правда?
В мракобесии
ярче виден
отблеск света.
Хочешь
окна занавесить –
распахни
и жди
ответа.
Раскол
Протяжна песнь,
и замкнуты замки –
Сибирь глядит
раскосою метелью.
Пройдут столетия —
замкни
свои круги:
пространства, ветер, ели.
Здесь
каждый прав
и спорит
сквозь века –
взмахнет перстом
неистовый Аввакум.
Мудрость земли
сойдет на дурака,
а умный кто,
тот от ума заплакал.
Как правильно креститься —
всё равно.
Куаркоды в наличии –
без смысла.
Когда покоя
сердцу не дано,
война, рабы и времена
зависли.
В грязь сапогом.
Смелее! Ровен шаг.
Ещё немного –
может быть, настанет
весна.
Смотри:
Gismeteo не враг.
А кто же враг?
Лишь песнь
протяжно манит…
* * *
Провожала
мать,
провожала
дочь
эшелон солдат.
Вот они идут
в златорусый лес –
если мир вверх дном,
небеса окрест.
А они – идут,
сапогами –
в грязь
(эти взгляды
жгут!),
в небеса –
за нас.
Как же мне
помочь?
Помолюсь
о том,
чтоб остался
дом,
чтоб встречались
в нём.
* * *
В окнах – темнота.
На Луне – окно
в мир,
который нам
видеть не дано.
В небе – тишина.
Так далёка степь!
Сгрызана на треть
здесь луна,
а впредь
истончится и
в темноту уйдёт.
Сколько же ночей
в темноте пройдёт?
Веки подними!
За окном не зги…
Нечисть прогони!
Вий, повой и сгинь!
* * *
Какой чернотой
