Стихи разных лет - Борис Валерьевич Башутин
в бесконечный простор
Смерть в глазах догорает
и искрам нету числа
Заклинаю вас
Молча прошу
на коленях кровавых
шепчу в глубине
мягкой ночи:
«Опомнитесь!»
Холод песчаный
беззвучный
каменный
отвечает мне
отвечает нестерпимой
густой пустотой.
Задохнулись от горького крика,
клейменые ложью
и ропотом
Уходите медленно
все дальше и дальше
Тревога в ваших следах вздыхает
«В любом искушенье…»
В любом искушенье
великая милость
в горе бездонном – голос Творца
Лесная дорога от храма
в брод, через реку
к дому
сладка и беспечна
Близится жатва —
нивы жаждут серпа.
Женщина —
летняя полночь
Хлеб необычно мягкий
Квасной
Тайна завета Господня
Ледяная вода,
когда губы сухие не в силах
промолвить: «Пить…»
Ты ведь знаешь, что нам
ничего не осталось
только
молиться и плакать ночью
и славить творенье утром,
а после сидеть
в одиноком раздумье,
читать, если можем, книги
или работать
и слушать звуки природы
и помнить всех живых
и ушедших от нас
в края
неземные
Ты ведь знаешь, женщина,
как красивы деревья
и травы сухие
и корни приятны на ощупь
Лианы так необычны
Ты ведь знаешь, женщина,
лучше меня,
что такое мужчина
что такое любить и жалеть
Ты ведь знаешь, правда?
«Грехи закапывали в землю…»
Грехи закапывали в землю
Умывались рассветом и псалмами
Канон Троице —
Целебные травы Господни
Я становился податливым ветром,
сборщиком фруктов,
шелковой нитью
цветом трав
учился любить нелюбимых
любить даже тех,
кого не способен любить.
Я видел следы Господни
рядом с босыми ногами
паломниц в белых платках
Я видел руки Господни,
укрывавшие нас от врагов.
Грехи уходили вместе с трудами
вместе с тяжестью бревен
и с каждым ведром навоза,
с каждым замесом молочной извести
с каждым ударом топора
И сердце открывалось шире
Комната становилась все чище
И лики женщин прекрасней
И демоны злее,
Когда песок иорданский
блестел в наших грязных ладонях…
«Лопнули ветхие четки…»
Лопнули ветхие четки
в пальцах сухих
и упали в ночное небо —
Вспыхнули новые звезды
Пробуждаются птицы
Скоро рассвет
Тихий голос читает псалмы:
«Милость и суд воспою тебе Господи»
Сладкий запах прелой листвы
Воздух прозрачен
Воздух упруг
«Помяни щедроты твоя, Господи…»
Укрой нас от черных пут
«Укрой меня…»
Укрой меня,
Мне холодно и сыро
Осенний ливень – на моем плече
В часовне тают свечи
Время стонет
в ладонях ледяных
На полотне
бездарной жизни
странные распевы
забытых дел
Беспечные слова —
плоды гнилые
и седые стены
нас разделили
Пустотой греха.
Укрой меня,
здесь так темно и сыро
здесь сотни лестниц,
лабиринтов, галерей
здесь тишина
как тягостная сила
мне давит шею
и дыхание ночей
мне опаляет веки
Серый странник
присел на краешек стола
молчит и ждет
Укрой меня,
ведь скоро станет ясно
кто умер
кто родился
кто прощен
«В сердце моем – теплая медь…»
В сердце моем – теплая медь
Руки умыты горячим свинцом
Над головою – бесовская плеть
Леший следит за моим ремеслом
В доме – ни звука
Распахнута дверь
Высохло масло в лампаде
Полынь
у изголовья постели
и ночь
ветром закрыла Псалтирь.
«Бабье лето – золотая нить…»
Бабье лето – золотая нить
из небесного полотна
Кто дарит ее,
чтобы к раздумью склонить
взглянуть на мир
с той стороны зеркального стекла…
Я смотрю из окна
на эту зрелую женщину
мудрую, нежную
с такими ласковыми глазами
и огненным ликом
и не знаю,
есть ли надежда
на новую встречу
Кто еще помнит о нас?
Кто способен утешить нас
как младенцев?
Вернуться в святую купель
В колыбель из осеннего
свежего ветра и листьев,
прикоснуться несмело
к пшеничной груди
бабьего лета,
прошептав: «Сохрани…»
Что еще остается нам?
Слышишь напев
молитвенный и глубокий
слова простые и сильные
Ты – из ребра моего бессмертного,
из рек моих сокровенных,
родников голубых
моих губ
и чистейших желаний
сотворена
Женщина —
пламенная осень
Последняя осень
перед новой войной.
«Анна спит…»
Анне Ранцане
Анна спит.
Не стыдись своих слез
Не стыдись преклоненных колен
перед Распятьем
Одиночества не стыдись.
В слове твоем сплетаются
травы жизни и смерти,
рассвет затихает
в яблочных зернах.
Анна спит.
Видит светлые сны
видит старые липы
у дома,
которому молится,
видит руки
словно корни растений —
старого мастера руки,
мнущие глину
Печь,
откуда выходят фигурки
краски
кисти простые…
Анна спит.
А утром
Колодец от инея стонет
замерзший колодец,
присыпанный снегом
Анна, проснись!
Пора за водой
и за болью.
«Видно кем-то я проклят…»
Видно кем-то я проклят
(но кем и когда?)
