Крылья - Полина Михайловна Разницина
Кто не сворует, тот точно о чем-то приврет.
Все так смешно с высоты пробежавших годов.
Мил и наивен счастливый бесхлопотный рой
Глупых мальков, ненаученных подлостью слов,
Неразлепивших глаза, несеченых судьбой.
Мы же все видим, все слышим с тобой…
Мы же с тобою такие взрослые люди!
Глупость и скуку умеем в одно не мешать.
Мы научились любить и мы правильно любим.
Мы научились учиться и ровно дышать.
Мы не стихийны, не рушим в порыве, не плачем.
Мы не смеемся, когда больше к месту молчать.
Мы управляем собой. Управляем судьбой и удачей.
Прежде чем в душу ворваться – привыкли стучать…
Мы же с тобою такие взрослые, да?
Ты правда веришь в осмысленность этой бравады?
Мы же с тобою глядим наперед всегда…
Только мне так и не ясно, что значит – Надо?
(3 марта 2021)
***
В твоей сказке о черном свете
Я ищу себе белый луч.
Видишь солнце как ярко светит!
Блещет радуга из-за туч,
Изогнулись в травинках капли
И как звезды горят в ночи
Незатушенные тобой
Фонари, темных улиц лучи.
В твоей сказке нет места месту,
Все сужается и кричит,
Только я распеваю песню,
Песня в горле моем горчит,
Вырывается, обнимает,
Загорается, греет, звенит.
Может, петь я совсем не умею,
Ну так это не важно, пойми.
Ты закрасил все черной краской,
Даже рот мне пытался зашить,
Только песня струится с пальцев,
Лезет с ситца моей души,
Проливается и вертится,
Не дается тебе никак.
Можешь злиться, можешь не злиться.
Буду петь и да будет так.
Мажешь краской. Сжимаешь стены.
Тушишь солнце и топишь луну.
Режешь провод лампы настенной,
Душишь громкую тишину.
Только что-то блестит в овраге:
Заблудившийся светлячок.
Успокойся же, бога ради.
Все безумства твои ни о чем.
Он трепещет ко мне крылами,
Он ползет ко мне по земле.
Светлячки твоих глаз слезами,
Светлячки на утопшей луне.
Светлячки как солдаты света
Атакуют больную ночь.
И я вижу и знаю где ты,
Светлячки освещают дождь
И полянку, где ты, угрюмый,
Кистью толстой кругом частишь
И бормочешь:"Только подумай!
А была же такая тишь!
Была мертвая, страшной, темной,
Зашуршали в траве враги.
Если бог не поможешь, что же,
Значит, дьявол, хоть ты помоги!"
Моя песня не знает тени.
Я пою ее. Я пою.
Я в краю мимолетных видений
Над бездонным колодцем стою,
А на дне его звезды светят,
И не тонут, морскими став,
И медузой Луна всплывает,
Только в щелку забился страх,
Окружаемый теплым светом
Он сжимается и пищит.
Но как только полоска белым
По загривку его прошуршит,
Он раскроет глаза сознаньем,
Он расправится и взлетит,
Он победою и признаньем
Обернется и обратит
Весь свой черный, дурной характер
В белый-белый, нескладный стих,
Такой детский, такой наивный,
Словно сорванный с губ чужих,
Словно сделанный ради смеха,
Только что-то зацепит в нем.
Это "что-то" слегка нелепо.
Это "что-то" вовек мое.
Если падать на дно колодца-
Только к звездам, к медузе луне.
Чтобы сверху слепило солнце,
Отбеленное по весне,
Чтобы мимо летели чашки
И Алиса во след:"Привет!"
А внизу расторопный кролик
Мне оставил с письмом конверт:
"Я не знаю, что будет дальше,
Но опаздываю уже.
Я спешу, как положено, жить,
А твоей нерадивой душе
Вот и звезды, и свет, и мысли,
Сколько хочешь – давай, возись.
(Ну и дура, что любишь письма.
Смски быстрей, окстись!)"
И тогда, окунувшись с сердцем
В хоровод голубеющих вод
Говорить бы с улыбкой яркой:
"Бедный кролик, ну что ж, ну вот…
Значит глупым, за то счастливым
Нам останется время цедить,
И растягивая глотками
Жадно, мерно и долго пить."
Чтоб ответить всему на свете,
Чтобы раз и за раз решить:
И на дне, на камнях колодца
Светит кто-то и можно жить.
Не бывает, прости уж, тени,
Чтобы съела весь белый свет.
Не бывает. Ты мне не веришь?
Ты считаешь, что это бред.
Ну прости меня, бога ради,
Козлоного ради прости,
Отпусти мне мои подарки,
И грехи мои отпусти.
Я пою и пою свою песню.
И не важно, что плохо пою.
Эта песня со мною вместе.
Эта песня о том, что люблю,
Как люблю и как преданно верю,
Как пою у земли на краю.
Замолчать, извини, не смею.
Я люблю…Очень…
Свет люблю.
(21 декабря 2020)
Неприличное поведение
А нынче шабаш. Ты не там.
Пусть зелье льется по котлам,
Пусть кубки ведьма поднимают,
Пусть много ведьмы понимают.
Сядишь-глядишь. Луна полна.
В кого, Луна, ты влюблена?
Сидишь-глядишь. Примята рожь.
Ты не приедешь?
Ну так что ж…
Луна страшна. Сильна – едва ли.
Слаба, как всякий злой обман,
Которым сердце заверяли,
Который был не тут, так там.
Сидишь-глядишь. Поешь тихонько,
Но встрепенешься, волю дашь…
А мыслей много! Много столько,
Что никому не передашь.
Сидишь – глядишь. Луна красива?
Ты, несчастливая, счастлива.
Счастливей всех. И вот Луна
Тебе на счастье суждена.
Болтаешь с сердцем. Но молчит.
Лишь гулко и тепло. Стучит.
Стучит и рвется. Замирает.
Все ведьмы по ночам летают,
Кружат в полночной тишине,
А ты решила: «Не по мне.»
Тебе вдруг стало все равно,
На то что было всем важно,
И что казалось так ценно
Теперь «оценивать» смешно.
Сидишь-глядишь. Луна молчит.
Приличным ведьмам не под стать
Пытаться стать чуть человечней,
Любить, лелеять и не лгать.
Ползут полоски по траве,
И Тучи в небе проплывают,
Но разве Тучи понимают,
Но разве кто-то понимает,
Но разве можно говорить,
Когда не знаешь, как же быть?
И ты молчишь. Опять молчишь.
Молчанья лучше не сказать.
И ты глядишь. Опять глядишь.
И пробуешь себя понять.
***
Стихи не помогают. Надоели.
Вмещая в них по капле, еле-еле,
Печатая без рифмы и без сна,
Пока в душе твоей безумствует весна
И ветер завывает в голове,
Гуляя по поросшей там траве,
Швыряя по мирам твое сознанье,
И руша все к чертям, но наяву,
За ветер зацепившись улетаешь,
Уносит, вырывает на корню.
Не можешь ухватиться, удержаться,
Пытаешься, но тщетно, уцелеть.
Желаешь одного-не поддаваться.
Желаешь научиться как стерпеть,
Как вынести, как выжить, где укрыться?
Как стрелки бы от сердца отвести?
Как только бы вздохнуть,
Как только б не забыться?
Как быть и как не быть?
Как жить и не любить?
Хватаешься, цепляешься всей силой.
