Фиолетовые строки (сборник стихотворений) (СИ) - Петров Андрей Алексеевич
***
Покрепче себя обними,
Подбей себе ласково плед...
Под бред государственных СМИ
Забудется собственный бред.
Повесился жирный твой кот,
С балкона попрыгали сны,
Закончились вести про спорт -
Спортсмены бедны и больны.
И вечер стучится в окно,
Зовет вместе в томную ночь...
По телику крутят кино,
Герою уже не помочь,
Богатый и властный злодей
Зачем-то решил всем вредить...
Все лучше твоих новостей,
Во всем этом можно чуть жить...
Но голос тирана звучит
В анонсе, внушая мотив,
Какой-то размеренный бит -
И ты его любишь почти,
И ты его хочешь уже,
С харизмой, хоккеем, дзюдо
На верхнем своем этаже
Под тусклой вечерней звездой.
И враг, он сказал, не пройдет -
Что делать врагу в этом сне;
А родина скачет вперед
На белом своем скакуне.
Уже не в обрыв, а по дну
Несется горбатый скакун,
Вступивший в большую войну
Под бой псевдо-рокерских струн,
На байке летит сатана
С крещеной своей бородой...
И счастлива, в общем, страна -
Наверное, вместе с тобой.
И вечер играет вдали,
За гладким граничным стеклом,
И хочется очень любви -
И смерти, но только потом.
Берлинское
Вернемся на улицы, в дыры, в трущобы,
Забьемся подальше в нору...
Не хочется? Знаю. Конечно. Еще бы.
Но здесь я уж точно умру.
Не видно рассветов за строем гостиниц,
Не слышен родимый шансон.
Европа подносит красивый гостинец,
Но он, извини, заклеймен.
Туда возвращаться - на вечные муки,
В поеденный плесенью ад.
Там жмут негодяи холеные руки
И печи с костями дымят.
Они бы могли не людьми, а дровами,
Но дороги нынче дрова.
Зимою, в морозы, растопит и нами
Свой вечный огонь град Москва.
Сейчас прилетим и, сложившись в машине,
Поедем бояться и ждать...
А если ты хочешь остаться в Берлине,
То я не могу осуждать.
***
Телефонная трубка повесилась,
И какую неделю не снять...
А, наверное, было бы весело
С кем-то вместе, напару скучать.
Жги хамон и стучи в окровавленный
Барабан - ведь таков твой закон.
Если скучно, сгребай персик давленый,
Жги хамон, жги хамон, жги хамон!
Если грустно, борись с оппозицией,
Улыбнись им в окошко тюрьмы,
Доведи всех до нужной кондиции,
А потом уже до Колымы.
Если плохо, воруй территории,
Если горько, спонсируй террор,
Все равно ведь в учебник истории
Ты войдешь, как убийца и вор.
Жить не хочется в мире сгорающем,
Но готовом лизать твой сапог...
В этом мире, тебя обожающем,
Ты уже навсегда одинок.
Разнеси его к черту ракетами,
Преврати его в звездную пыль
Вместе с этими горе-поэтами -
Сами спутали небыль и быль...
Телефонная трубка повесилась,
В тронном зале сгущается мрак.
Лиц, событий, дат будущих месиво
Собери в побелевший кулак,
Обрати их бумажками алыми
И по ветру пусти на восток,
И покройся двумя одеялами...
Я-то знаю, как ты одинок.
***
Не нужно нежности твоей.
Ее надолго не хватает.
Она за день надоедает
И вновь становится ничьей,
Нет, не сгорает без следа,
Но вянет, как цветы - дежурно
Цветы выбрасывают в урну,
И выливается вода.
Я дорожу своей водой.
Я для любви навечно молод.
Не нужно нежности такой -
Мне без нее теплее холод...
З. С.
1. Мы похожи... Мы совсем не похожи...
Я б не смог так безрассудно-спокойно
Отрицать озноб, живущий под кожей -
И живущий удивительно вольно.
Каждый миг - недолговечный и зыбкий,
Нам и видеться еще две недели -
И растает на вокзале улыбка,
Растворится где-то в небе апреля.
Из мгновенной в долгосрочную память
Переплавятся те тонкие пальцы -
Скрупулезно мозг продолжит их плавить,
Перемешивая с тьмой ассоциаций.
И не узнанным во мраке прохожим
На проспекте обогну тебя людном -
Мы останемся ужасно похожи,
Нам останется до ужаса трудно.
Будут дальше дни лететь, выходными
Разбавляя будней грубую стаю...
Ну и да, я сохраню твое имя -
Я не все ведь имена забаваю.
2. И правильно. И хватит. И не надо.
Два слова в день - достаточно вполне.
Теперь уж мы не в городе блокады -
Мы там, после чего конец войне.
Два слова в день... А знаешь, это много!
Не нужно никаких дурацких слов!
Скорей бы уж обратная дорога -
Совсем бессловных несколько часов.
А дальше - жизнь, где слов не будет вовсе
И где черты из памяти сотру.
Тебе - апрель, я выбираю осень
И предаюсь холодному перу.
***
Они слились в объятьях томных для зависти других, всех тех, кто здесь, на шарике огромном, среди пиров, забот, утех все остается одиноким. Пусть смотрит он, пусть плачет он - недаром создан он двуоким - для слез над тем, чего лишен. Они целуются нещадно, он гладит пыль ее волос, и если завтра смерть, то ладно, ведь главное - все началось. Назло соседям и прохожим она его целует в грудь... Их останавливать - негоже, смотреть на них - не обессудь, их ненавидеть даже странно, к тому же им на все плевать, они хотят совместно в ванну, потом совместно будут спать. Ячейка общества, е. мать их, вполне счастливая семья, и нам завидывать бы хватит, а не выходит ничего, и, вечно гневом огажденный от гнева из-за облаков, союз младой, обожествленный целуется.
#АндрейПетров
Часть 3. Теплая.
Фиолетовое стихотворение
Я не играю пантомиму,
Не разговариваю с ветрами,
И жизнь проходит как-то мимо,
И все иссиня-фиолетово.
И, сквозь колес зубовный скрежет,
Такая робкая и тихая,
Висит, мигая мне все реже,
Звезда над старой облепихою.
В ее лучах, внимая запахам,
Перебирая струны лиры,
Сидит немой пришелец с запада,
Без адреса и без квартиры,
Сидит совсем один под ветками,
Хрустит кусочком шоколада,
И ночь иссиня-фиолетова,
И ничего ваще не надо.
Неземное
Средь утренней дурманящей неспешности
Ангелом в кудрявом парике
Пусть другой напишет о безгрешности...
Я пишу пока что о грехе.
В толчее грешащих и молящихся,
Связь с землей порвав уже давно,
Я пишу на фоне труб дымящихся,
Распахнув квадратное окно,
Я пишу, вдыхая жадно выбросы,
И земля, и небо под окном -
Все истоптано, все кем-то вылизанно..
Тем земным ли в мире неземном?
И душа себе спокойно мается,
Продолжая свой нелегкий труд.
Строчки на листе в одну сливаются
И текут куда-то, и текут...
Две судьбы
