Галина Таланова - Душа любви открыта
Один и тот же. Долго. Долго. Долго.
В нём – семечки пускает старый клён
По паутинке, что воздушней шёлка.
В нём – за́литое золотом крыльцо,
И золото волос течёт на плечи,
Веснушчатое светится лицо,
И голос легкомысленный щебечет,
И лунки розоватых ноготков
Ты пальцами очерчиваешь нежно…
В нём – твой полёт средь белых облаков,
Но приземленье, веришь, неизбежно.
* * *
Хочется женщине чуткости, ласки.
Много ли надо для счастья чудес?
Вовсе не ждёт она принца из сказки –
Бабьего лета осталось в обрез!
Хочется женщине дома живого,
Детского плача, пелёнок, кастрюль.
Хочется ждать своего дорогого.
Хочется всей окунуться в июль!
...Снова зима.
Завывают метели.
Ветер кидает в окошко крупу.
Только на кухне свистят свиристели –
Позаселяли с водою трубу.
* * *
…Сидел б сычом всю жизнь на ветке –
Не дотянуться никому.
Не три сосны, но бор тот редкий:
В нём и встречают по уму.
Ума палата – гонят рыком,
Куриный ум – в репьях плутай…
Не поминают после лихом
Лишь птиц, отбившихся от стай.
И в темноте
Сплетеньем веток,
Как сетью,
Выловив звезду,
Лишь вздрогнешь:
«Сколько нервных клеток
В любви теряют, как в бреду?»
II
* * *
Забыли,
Сколько стёрлось лет,
Что жизнь давно идёт к закату.
…Летят все бабочки на свет,
Судьба в том вряд ли виновата.
Зачем в иллюзиях своих
Сгорать и падать серой пылью?
Как одеяло на двоих,
Судьбу натягивать
В усилье?
…Что всё же лучше? –
Жизнь без снов
Иль понимать,
Что день – сгораем?
…Но привлекает общий кров,
А почему – едва ли знаем.
* * *
Женщина
калачиком
Свернулась на диване.
Мята
мужем-мальчиком
Подана в стакане.
Женщина устала.
На губах обида.
Мальчик цедит: «Стала
Пропускать сквозь сито
И слова,
в горячке
Мной наговорённые.
…Что молчишь, как в спячке?
Муж, жена… – законные».
* * *
Кипятишься и лезешь в бутыль,
Электрическим пахнешь разрядом.
На свече убывает фитиль.
Смотришь мимо фарфоровым взглядом.
Задыхаюсь в своём тупике.
Буратино точу из полена.
Набухает мозоль на руке.
Лишь в стихах я с тобой откровенна.
.
* * *
Как тетерев токует на току,
Твердим своё,
Других совсем не слыша,
Что колет под лопаткой и в боку, –
И тяжело, неровно, нервно дышим.
А градусник стоит всё на нуле:
Кусай подушки край,
Кусай свой локоть,
А чтоб прожить в приемлемом тепле,
Ломай не к месту выглянувший коготь.
Ведь знаем: ничего не изменить.
Не рухнут стены,
Хоть и хлопнем дверью;
Не разорвать натянутую нить –
Вернёмся подметать и пух, и перья.
А для чего?
Так давит духота
И острых всех углов столпотворенье.
Так в лайнере испуг и глухота
Сопровождают резкое сниженье.
* * *
…А на кухне продолжится бой.
С раздраженьем отброшена лира.
И не муж и жена мы с тобой:
Мы мишени словесного тира.
Ощетинились оба и враз.
Знаем, знаем: своё не упустим.
…Сквозь свинцовое облако фраз
Пробиваются лучики грусти.
Повернулся – и боль под ребром.
А на сердце – следы от укуса.
В доме стал постоянным содом,
В странном доме, где правила Муза…
* * *
…Опять с тобой не совпадаю.
Ты хочешь праздника, игры.
Я в облаках своих витаю,
Ты – в свежем блеске мишуры.
Так надоели дни без смысла,
Каких набрался целый год.
На жизнь смотрю с усмешкой кислой,
Всё будто зная наперёд.
Я в чудеса почти не верю,
Но снова рада декабрю,
Что тянет стужей из-под двери, –
А я её боготворю.
* * *
Летний отпуск, как день, пролетел.
Понедельник. Идём на работу.
День рабочий заел, завертел,
Вверх и вниз – по ступенькам… без счёту.
А ночами, как прежде, не спим.
А ночами глядим в мониторы:
Вот всплывает «окно»,
Как Гольфстрим…
…Нам с тобою уже не до ссоры.
Да, диковинной рыбой кишит
Океан, что зовут Интернетом.
Мир подводный –
Он тоже спешит,
А куда – неизвестно поэтам.
Вот вильнула реклама хвостом,
Предлагая другую работу.
Вот русалка качнула бедром,
Зазывая в глубокую воду.
Том отчётов, статей и таблиц –
Непролазней коралловых рифов.
Снова принтер трясёт: семь страниц
Зажевал,
Словно хищник, неистов.
Ранним утром вовсю зазвенит –
То трамвай по проржавленным рельсам.
Хоть подушка мягка́ и мани́т,
Ты – на службу безрадостным рейсом.
* * *
Хохочет осень за окном.
Швыряет листья,
Рвёт рекламу.
И от неё разит вином
Из яблок,
Брошенных средь гама
Грачей,
Что двинулись на юг:
Грачам не жить с холодным ветром.
А жизнь – диковинный паук –
Сплетает сети
Метр за метром.
Как мухи сонные,
Порой
И я, и ты жужжим беззлобно.
На холод наших душ настрой:
Возможно, Богу так угодно.
* * *
Как же рано успели устать,
Как боимся любви и заботы!
…Только хочется рухнуть и спать:
Мы сдержать не способны зевоты.
Как же рано смогли постареть
В суете и в потугах, что ме́лки.
Захотели кусок заиметь:
Чтоб – получше, чтоб – в лучшей тарелке.
Ноги – гири. И крылья срослись.
Нитку пульса никак не нащупать.
Мы – часы… Коль едва завелись,
Не дотронься:
Возьмутся всё путать.
* * *
Заел конвейер быта и труда.
Здесь изменить немногое мы в силах.
Манила недоступностью звезда.
Зачем мерцала для таких бескрылых?
Был омут неба озера черней,
Что отражало звёзды, их качая.
Кувшинки, как головки тонких змей,
В оцепененье чутком замирая,
Так охраняли отраженье то! –
Не погрузить его в ковши ладоней.
…Моя звезда, кажись мне золотой,
Пока лицом не выцветешь в бездолье!
…Усталость, служба, ссоры, суета.
Назад не тянет даже оглянуться.
В затылок смотрит олово-звезда.
И, как от пули, хочется пригнуться.
* * *
И странно знать:
Вся жизнь зависит
От зло сопящего комка,
Что обжигает взглядом рысьим,
Себя готовя
Для броска.
...И, как в вагоне, неуютно.
И, ёжась в плене тишины,
Вину ты чувствуешь подспудно
За то, что не были нежны.
И, сигаретный дым глотая,
Грустишь, что больше не в раю.
(Что́ птица ждёт, отстав от стаи,
В родном, в сплошных снегах, краю?)
...И правит бал в квартире скука.
И солнца луч вбирает пыль.
И... сердце ноет от испуга,
Что потеряешь эту быль.
* * *
Я больше тебя не люблю.
Слова твои – дождик по морю.
Присутствие рядом терплю,
Как птица ручная неволю.
…Вот злобно и долго кричишь.
Всё ищешь места, где ужалить.
Не помня себя, говоришь
Ты то, что нелепо представить.
Но всё – как круги по воде.
На дне тяжелеет осадок.
Всё думаешь: держишь в узде,
А дом продуваем и шаток.
…Закрою дверь в келью свою.
Курок опущу у запора.
Я больше тебя не люблю.
Но снова затеешь ты ссору,
Ударишь вновь чашку об по́л.
Цветок не собрать по осколкам.
О чём б разговор ни зашёл,
Друг друга не выслушать толком…
Постылую жизнь не менять –
И носом клевать над сюжетом,
Где реки не катятся вспять,
Где косятся травы лишь летом.
* * *
Апрель, ты – время расставанья:
Ведь от судьбы нельзя уйти.
…Жжёт пальцы робкое касанье,
Когда уже не по пути,
Когда уже диктует возраст
Другие правила игры.
Есть напускная в шутках бодрость,
А шутки, словно мир, стары́.
Увы, решиться не по силам
Руль повернуть отважно вбок.
…Жить в тапочках уютней было,
Вставать на цыпочки – оброк…
…И пить бы мне теперь не залпом
Любовь шальную,
Но… быстрей!
…Но лишь с подростковым азартом
На воду дую, как борей…
* * *
Взглядом махнёте, как веером,
В памяти – клад-дуновение:
Буду потом каждым вечером
Чувствовать Ваше смятение.
Ах, ничего не изменится!..
Веками бури придавлены.
Только спокойствие ценится.
Реки все в русла направлены.
* * *
Oбщность чувствовать остро,
Можно даже молчать.
Обозначился остров.
Перестало качать.
Будто не было шквала,
Что по брёвнам разнёс
Плот, что крепко связала:
Плот из собственных грёз.
Рифов контуры смутны
В бирюзовости вод.
И ветра все – попутны.
Остров веры – растёт.
* * *
Ты уедешь.
