Сергей Трищенко - Христосиада
«Перестройка»
Он воскрес на кресте – не додумались снять,Бюрократы в бумагах напутали,Стала память народная ослабевать:Вместо вечности – бег за минутами.
Никого нет вокруг, словно вымер весь люд,Лишь белеет внизу прокламацияИ написано, что собственность раздают,Начинается приватизация.
Вот народ и ушёл затевать кутерьму –Не захватишь ни лавра, ни тёрна ты.Что ж Христу – только крест? Но ладони к немуСтороной оборотной повёрнуты.
Может, снимут попозже? Вот валит толпа,Все в восторженно-слёзном экстазе.И столпились они у подножья столпаСлушать речь про настройку и базис.
Главный листик достал и откашлялся он,Возгласил, словно ложь во спасенье:«Вечнодействующий будет аттракцион:«Распинание и вознесенье»«.
Дочитал документ – дескать, гору и крестГай Патрициев приватизировал.А Христос Иисус, озирая окрест,На кресте – чужом – агонизировал.
«Вы уважаете Христа…»
Вы уважаете Христа,Что он за вас страдал.Всё в этой жизни суета –Экклезиаст сказал.
Добавил – видно, неспроста:Всё суета сует.Не понял лишь, что суета –Источник всяких бед.
Бегут по миру, суетясь,Все тысячи людей,Молясь, ругаясь и крестясь,Решая сотни дел.
И в этой спешке, суетеТеряются друзьяИ вот вокруг – уже не те!Им доверять нельзя.
А может, рассеча толпу,Подумать, постоять,Чтоб не пришлось кому-нибудьПотом за вас страдать?
Конечно, нужен вам Христос –Согласен я вполне:О нём немало горьких слезПролили при луне.
И оскорби его поди –Затеете скандал:Пиджак порвёте на груди…А кто его распял?
Вам нужен символ – вы егоИ подняли на крест,Чтоб было плакать отчего,Как смех вам надоест.
Давно решили меж собойВы откупиться им –На крест поднять его любовь,Чтоб не страдать самим.
Дешевле свечку за пятакПоставить у креста,Чем самому пойти вот такИ заменить Христа.
А если б каждый думал сам,Решая свой вопрос,То нет сомнения, что намНе нужен был Христос.
«Спросили раз: с чего бы вдруг…»
Спросили раз: с чего бы вдругЯ задираю нос?А у меня есть лучший друг,Мой друг – Иисус Христос.
Похожи с ним, как близнецы –В упор не распознать.Хотя и разные отцыИ не одна нам мать.
Хотя и разделяет насПочти две тыщи лет,Но даже в выраженьи глазМеж нас отличья нет.
И на кресте, как след мечты,Висели мы вдвоёмИ озирали с высотыОкрестный окоём.
Чтоб не смущать людской покой,Он – на исходе дня –Прибит был правою рукой,Прибит был левой – я.
Он, как положено, исчез,Вернулся в небеса,Покинул надоевший крест –Я здесь остался сам.
Так было нужно: я ничутьНе дуюсь на него,Но в беспокойствии мечусьИ жду. Но вот чего?
Свидание с Агасфером
За собой волочу я свой собственный крест,А за мною – народа хвост.Поскорей бы уйти мне из здешних мест!Я с поклажей ступил на мост.
Хоть бы он провалился, а я утонул –Это было бы очень неплохо…Вот я остановился и тихо зевнул:Предо мною предстала Голгофа.
Ну, скучища! Опять распинать зачинут –«Чтоб жила христианская вера!»А пока не распяли, на пару минутЯ к себе поманил Агасфера.
«Слушай, что расскажу… Да спешишь-то куды?Без меня разве может начаться?Дам я вечность тебе… Не слюнявь бороды!Что за моду ты взял – целоваться?
Что, о ней ты мечтал? Погоди, не рыдай –Всё равно больше вечностей нет,Да и эту, как сможешь, то лучше продай –Может, выручишь пару монет.
Я ведь знаю, что ты – бесподобный купец:Черту смог свою душу продать.А оставишь себе, как скупец – ты глупец:Вечным Жидом тебя будут звать.
Продавай, не скупись, эта вечная жизньТолько кажется, что хороша.Я б её променял на обычную жизнь –Жаль, не выйдет теперь ни шиша.
…Я родился, как все и, как все, себе рос,Ни о чем не задумываясь.Но потом говорят: мол, Иисус ты Христос –И по кочкам судьба понеслась.
Понял: свят иль не свят, а раз в рамки зажат,То изволь показаться святым.Будь примером во всём и не требуй наград:Слава, радость, богатство – все дым.
Проповедуй повсюду, твори чудеса,Воздеваючи очи горе,А никто ведь вокруг не прислушается:Всяк в своей обитает норе.
Паразиты-апостолы мчат по пятам,Рассевая словесный балласт.Знаешь, что создают на тебе капиталИ один из них – знаешь – продаст…
А потом – снова суд, покосившийся крест,Древесина потёрта тобой…Эта вечная жизнь хоть кому надоест –Скажет на моем месте любой.
А воскреснешь – опять поведут распинать,«Чтобы веру свою укрепить».Как подумаешь – лучше и не воскресать,Или даже уж – вовсе не жить.
Разве стоят все муки стакана мукиИз тобою не рощенной ржи?Потому не избавиться мне от тоски,Что в глазах под слезою дрожит.
Хорошо, когда знаешь: всё в жизни лишь раз,Наслаждаешься солнечным днём…Но когда это солнце кругами у глаз,То уже не мечтаешь о нём.
Словно в чёрных очках и под зонтиком все,Что столпились внизу и вокруг.Ты, хвалу воздавая упавшей росе,Шлёшь проклятия крепости рук.
Лучше б гвозди прорвали ладони бы иСверху сверзился сразу под столб,Чтобы мигом прервались все муки мои,Когда камень пропашет сквозь лоб.
Но теперь я спокоен: раз вечность отдал,То мученья наградой примуИ повторов не будет: в гробу я видалМира этого солнце и тьму.
«Поверьте, я бы давно воскрес…»
Поверьте, я бы давно воскрес –Не стало бы в мире проклятий,Но мне не огромный мешает крест,А тысячи малых распятий.
Три дня пролетело, как телом распят,Когда меня воскресила –Сила ли тела – с макушек до пят,Или духовная сила.
Вернулся бы к людям на тысячу летИ правил бы так, как умею!..Но кто-то придумал со мной амулетИ крестик повесил на шею.
И мигом невидимым гвоздиком мнеЛадонь к кресту приколотили.…Распятия из драгоценных камнейВ окладе из золота были.
А ведь говорил: против роскоши я –Богатства на небе отыщешь.Не так бы хотел дать им я по шеям,Но что им духовная пища!
Мозгов этих разум не знал никогда,Он там не бывал и в помине.Считают: раз крестик на шее, тогдаХристос обязательно с ними.
Я знаю: с подобными не по пути –Затащат в дремучие чащи,Но с крестиков мне очень трудно сойти,Уж очень их много, мельчайших.
Когда же не станет распятий-крестов,Где я, превращённый в калеку,Вишу отражением многих Христов –Я снова приду к человеку.
«Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкус…»
Расскажу – пусть твердят, что дурной это вкусИ поверит мне кто-то едва ли,Но пришел к людям как-то Христос Иисус,А его – вот беда – не распяли.
Он старался, как мог, он из кожи вон лез,Превратил даже воду в вино…Уверял, будто – Бог, но сказал бы, что – бес,Не поверили бы всё равно.
Как он ни изгалялся, кому ни хамил –Добродушно смеялись – и всё.Люди ведь иногда остаются людьми,Если зависть их не засосёт.
Он со всеми почти что стал накороткеИ твердил – будто в пьяном угаре:– Я подставлю вторую – ударь по щеке!– Подставляй. Всё равно не ударю.
Он к разбойникам – может, ограбят, убьют –С затаённой надеждой пришёл.Отказались и те: пренапраснейший труд –Ни гроша у него за душой.
Он твердил: мол, воскресну, на небо вернусь…А ему отвечали: живи.На душе у него появилася гнусь,Охлажденье коснулось крови.
До того себя чувствовал нехорошо,Что, прогуливаясь вдоль реки,По воде аки по суху как-то пошел…Ну, чего не отколешь с тоски?
Проповедовал всюду, творил чудеса –Всё старался решить свой вопрос.Где-то крест отыскать он сумел себе сам,Сам его на Голгофу понес.
Хоть и брёл наугад он, не ведая мест –Показалась Голгофа вдали.Но заметили люди и отняли крест,Разломали – и тут же сожгли.
Неприкаянно он по дорогам ходилИ, не зная, куда себя деть,Произнёс: – Не суди, и не будешь судим! –И живет он с тех пор меж людей.
«Прежде чем стать Христом…»
