Алексей Апухтин - Великосветские произведения

ЗЛОПАМЯТНОСТЬ ДУХОВЕНСТВА{15}

Петр Первый не любил попов. Построив Питер,Он патриарха сократил…Чрез двести лет ему Кустодиев пресвитерСвоею речью все отмстил.

С. Я. ВЕРИГИНОЙ{16}

Напрасно молоком лечиться ты желаешь,Поверь, леченье нелегко:Покуда ты себе питье приготовляешь,От взгляда твоего прокиснет молоко…

МОЛИТВА БОЛЬНЫХ

От взора твоего пусть киснет шоколад,Пусть меркнет день, пусть околеет пудель,Мы молим об одном — не езди ты в КарлсбадБоимся убо мы, чтоб не иссякнул шпрудель.

* * * * *{17}

«Жизнь пережить — не поле перейти!»Да, правда: жизнь скучна и каждый день скучнее,Но грустно до того сознания дойти,Что поле перейти мне все-таки труднее!

ПЕВЕЦ ВО СТАНЕ РУССКИХ КОМПОЗИТОРОВ{18}

Антракт. В театре тишина,Ни вызовов, ни гула,Вся зала в сон погружена,И часть певцов заснула.Вот я зачем спешил домой,Покинув Рим счастливый!На что тут годен голос мой:Одни речитативы!Но петь в отчизне долг велит…О Шашина родная!Какое сердце не дрожит,Тебя воспоминая!

Хвала вам, чада новых лет,Родной страны Орфеи,Что мните через менуэтРаспространять идеи!Кого я вижу? Это ты ль,О муж великий, Стасов,Постигший византийский стиль,Знаток иконостасов?Ты — музыкальный генерал,Муж слова и совета,Но сам отнюдь не сочинял…Хвала тебе за это!

Ты, Корсаков, в ведомостяхПрославленный маэстро,Ты впрямь Садко: во всех садкахНачальник ты оркестра!Ты, Мусоргский, посредством нотРасскажешь все на свете:Как петли шьют, как гриб растет,Как в детской плачут дети.Ты Годунова доконал —И поделом злодею!Зачем младенца умерщвлял?Винить тебя не смею!

Но кто сей Цезарь, сей Кюи?Он стал фельетонистом,Он мечет грозные статьиНа радость гимназистам.Он, как Ратклиф, наводит страх,Ничто ему Бетховен,И даже престарелый БахБывал пред ним виновен.И к русским мало в нем любви:О, сколько им побитых!Зачем, Эдвардс, твой меч в кровиСограждан знаменитых?

Ты, Афанасьев, молодец,И Кашперов наш «грозный»…И Фитингоф, Мазепы льстец, —Вам дань хвалы серьезной!О Сантис, ты попал впросак:Здесь опера не чудо,В страну, где действовал Ермак,Тебе б уйти не худо!О Бородин, тебя странаВнесла в свои скрижали:Недаром день БородинаМы тризной поминали!

О Рубинштейн! Ты подчасЗадать способен жару:Боюсь, твой Демон сгубит нас,Как уж сгубил Тамару!Не голос будет наш страдать,А больше поясница:Легко ль по воздуху летать?Ведь баритон не птица!Но ты века переживешь,Враги твои — дубины;Нам это доказал Ларош,Создатель «Кармозины»!

И ты, Чайковский! Говорят,Что оперу ты ставишь,В которой вовсе невпопадНас в кузне петь заставишь!Погибнет в ней певца талант,Оглохнем мы от гула:Добро б «кузнечик-музыкант»,А то — «Кузнец Вакула»!Не обездоль нас, Петр Ильич,Ведь нас прогонят взашей:Дохода нет у нас «опричь»Того, что в глотке нашей!

Пока же, други, исполатьВоскликнем дружно снова,И снова будем мирно спатьПод звуки «Годунова».Один ты бодрствуешь за всех,Наш капитан-исправник,По темпу немец, родом чех,Душою росс — Направник!Подвластны все тебе, герой:Контральто, бас, сопрано,Смычок, рожок, труба, гобой.Ура! Опоковано!

ДИЛЕТАНТ{19}

Была пора: что было честно,Талантливо в родном краю,Сходилось дружески и тесноВ литературную семью;Назваться автором решалсяТогда не всякий спекулянт…И как смешон для всех казалсяУединенный дилетант!

Потом пришла пора иная:Россия встала ото сна,Литература молодаяЕй оставалася верна:Добру, отчизне, мыслям чистымСлужил писателя талант,И перед смелым публицистомКраснел ненужный дилетант!

Но все непрочно в нашем веке…С тех пор как в номере любомЯ мог прочесть о Льве КамбекеИ не прочесть о Льве Толстом,Я перестал седлать Пегаса —Милей мне скромный Росинант!Что мне до русского Парнаса?Я — неизвестный дилетант!

Я родился в семье дворянской(Чем буду мучиться по гроб),Моя фамилья не Вифанский,Отец мой не был протопоп…О хриях, жупеле и пеклеНе испишу я фолиант,Меня под праздники не секли…Что ж делать мне, я дилетант!

Я нахожу, и в том виновен,Что Пушкин был не идиот,Что выше сапогов БетховенИ что искусство не умрет,Чту имена (не знаю, кстати ль),Как, например, Шекспир и Дант…Ну, так какой же я писатель?Я дилетант, я дилетант!..

На площадях перед народомЯ в пьяном виде не лежал,Стрижом, лукошком, бутербродомСвоих противников не звал;Болезнью, брюхом или носомИх не корил, как пасквилянт,И не входил о них с доносом…Я дилетант, я дилетант!..

В грехе покаюся сугубом(Хоть нелегко сознаться в том):Знаком я с графом СоллогубомИ с князем Вяземским знаком!..Не подражая нравам скифов,Белье меняю, хоть не франт…Мне не родня Гиероглифов…Я дилетант, я дилетант!..

Я не ищу похвал текущихИ не гонюсь за славой дня,И Лонгинов веков грядущихПропустит, может быть, меня.Зато и в списке негодяевНе поместит меня педант:Я не Булгарин, не Минаев…Я, слава Богу, дилетант!..

ЭПИГРАММА{20}

Тимашев мне — ni froid, ni chaud[1],Я в ум его не верю слепо:Он, правда, лепит хорошо,Но министерствует нелепо.

К НАЗНАЧЕНИЮ В. К. ПЛЕВЕ{21}

Знать, в господнем гневеСуждено быть тако:В Петербурге — Плеве,А в Москве — Плевако!

НАДПИСЬ НА СВОЕМ ПОРТРЕТЕ{22}

Взглянув на этот отощавший профиль.Ты можешь с гордостью сказать:«Недаром я водил его гулятьИ отнимал за завтраком картофель».

ПОСЛАНИЕ{23}

Графу А. Н. Граббе во время его кругосветного плавания на великокняжеской яхте «Тамара»

Княжна Тамара, дочь Гудала,Лишившись рано жениха,Простой монахинею стала,Но не спаслася от греха.

К ней по причине неизвестнойЯвился демон — враг небес —И пред грузинкою прелестнойРассыпался как мелкий бес.

Она боролась, уступая,И пала, выбившись из сил…За это Ангел двери раяПред ней любезно растворил.

Не такова твоя «Тамара»:С запасом воли и трудаОна вокруг земного шараИдет бесстрастна и горда;

Живет средь бурь, среди туманаИ, русской чести верный страж,Несет чрез бездны океанаСвой симпатичный экипаж.

Британский демон злобой чернойНе нанесет ущерба ейИ речью льстивой и притворнойНе усыпит ее очей.

Ей рай отчизны часто снится,И в этот рай — душой светла —Она по праву возвратитсяИ непорочна, и цела.

П. ЧАЙКОВСКОМУ{24}