Алексей Романов - Поэты русского рока

Хотя бы понять:

Удачлив он был или смел.

И как он посмел

Беспечно ронять,

Как в воду бросают гроши,

Осколки души?

Но кажется мне,

Стоит он и машет рукой

За синей рекой.

И, словно во сне,

Бегу, задыхаясь к нему,

В кромешную тьму.

Но только шагну,

Уходит земля из-под ног

И в горле комок.

Лишь только взгляну,

Как след потерялся в снегу

На том берегу.

Первый шаг

Первый шаг в ускользающий мир,

Так выходят под дождь.

Сделай вид, притворись, что привык,

Будет первая ложь.

Ты приходишь в слезах,

И плачешь опять, уходя.

Все второпях, все невпопад,

словно с дождя…

Днем ты прячешься в тень,

По ночам ты сидишь у огня,

Подбираешь ключи сновидений

К сомнениям дня.

И опять, в ожидании весны,

Ты с зимой не в ладу.

Изо дня в ночь, из ночи в день,

Словно по льду…

И каждый твой взгляд — сквозь лед,

Но каждый твой вздох — твой взлет.

Взмахом крыла, всплеском весла,

Первого слова первый слог.

Нашей истории не перевернут последний лист.

Вьется строкой прихотливой за жестом жест.

Смысл минувшего века толкует грядущий век.

И неуловимо прекрасен струящийся в вечность миг.

Каждый шаг в ускользающий мир —

Путешествие в явь.

По траве, по камням, на коленях,

На крыльях и вплавь.

И опять ты выходишь под дождь,

А мгновение спустя

Делаешь вид, будто бы в дом

Входишь с дождя…

Кому ты смотришь в спину

Один, другой, один другого дразнит:

Который день? — Такой же, как вчера…

Который год — один и тот же праздник,

Вчера был бал, сегодня — маскарад…

Костюмы, маски, женщины, мужчины,

Глупцы — печальны, клоуны — смешны,

Быть может, тот, кому ты смотришь в спину, —

Не знает сам, каков он со спины?

Играя роли, гримируясь, прячась,

Забыв себя — в восторге от себя,

А твой наряд — «надежда-на-удачу»,

Сам по себе — удачливей тебя…

Года летят, как галки с колокольни,

И не в тебя, быть может, влюблены —

Глаза глядят и кажется невольно,

Каков ты есть, — в том нет твоей вины…

Который век — война, кресты косые,

Казенный дом, матрешки, петушки,

Вчерашний день в истории России,

Последний том, — … одни черновики…

Пройти в толпе и никого не встретить,

Страницы улиц, лица — близнецы…

У девочки в малиновом берете

Гремят в железной банке леденцы.

Один… Другой…

Москва

Москва, крыша латаная,

Братва, бельмы налитые,

Где ты днем отлеживалась,

С кем ты ночью баловала…

Пошли люди порченые,

Дурным делом занятые,

Кресты нательные пропили,

А прочее все по-фигу…

Леса-то повырубили,

Болота повысушили,

Пойти в реку броситься,

Да в ней вода отравлена…

Вот горе, будто дареное,

Вот небо, словно стираное,

Вот — что за деньги куплено,

Что на помойке найдено…

Есть законы писаные, —

Их холопы выдумали,

А Господни заповеди —

Кровью намалеваны.

Ближние стали крайние,

Пришлые стали лишние,

Вот мы — буйнопомешанные,

Вот мы — вялотекущеушлые…

А мое дело маленькое,

А мое тело — голенькое,

А мне плевать на прожитое,

Вот — я дожил до будущего…

А я спляшу на площади,

Дай Бог и вам утешиться,

Больше не надо вешаться,

Скоро само все кончится…

Москва — крыша съехала,

Молва, сплетни, кляузы,

Где ты днем отлеживалась,

С кем ты ночью баловала…

Расскажи это всем…

Расскажи это всем,

Кто останется ждать

Начала лучших времен, —

Тьма спускается в мир,

В лабиринты привычек и правил;

И так, до самого дна,

Чтоб, сведя напоследок с ума,

Загорелось внутри

То, что прежде грозило вдали.

Расскажи это всем,

Кто приносит свой хворост

На общий костер, —

Вот блаженный удел, —

Место в круге и номер в расчете;

Страх во тьме за спиной,

Но лица к свету и руки к теплу, —

Это не мир, это не война,

На этом месте раньше была другая страна.

А ты попробуй, ты попробуй,

Расскажи это здесь,

Что там, куда мы идем, не кончается день;

Вечность смотрит с небес

На гримасы и ломки былого,

А там — свободное зло

Не завязано в узел с добром,

Между гулом глубин

И парящим над миром орлом.

Расскажи это тем,

Кто поет под ярмом.

Кто уснет под кнутом, —

Нищета и корысть

Не единой ли волей ведомы

В череде пепелищ

Застывает и наш силуэт

Исполняется срок,

Торопись, расскажи это всем.

Утешить нечем

Мне тебя утешить нечем

В день победы в новой битве

Между правым и неправым

Положи себе уделом

Между смертью и любовью

Из угла качаться в угол.

Можешь маяться над ядом,

Можешь каяться над пеплом

А мне тебя утешить нечем

Мне Тебя Утешить Нечем

Искушение

Сядь у окна, дитя,

Слушай лучистый звон,

Пей тростниковый свист.

Выгляни в дивный сад, —

Видишь: следы в траве,

Завтра придет опять.

Станет тихонько звать,

Станет дышать в плечо,

Долго и горячо.

В очи вопьется свет,

В жилы — желанье жить,

Жаждать и утолять.

Трепетно тлеет плоть,

Зреет запретный плод,

Ангел заносит плеть.

Тысячу лет спустя

Станет в висках стучать:

Сядь у окна, дитя,

Слушай лучистый звон,

Пей тростниковый свист.

Кости и золото (Сон Израиля)

Торными тропами,

Темными толпами

В пыль придорожную,

Намертво втоптаны

Кости да золото — наши следы.

С посохом по миру,

С парусом по морю,

Облаком по небу

Долго ли, скоро ли — знать не дано…

Что позади?

Там с лихвою оплачены

Плетью да пряником,

Троном да каторгой — наши долги.

Что впереди?

Перейти только поле-то,

Будут оплаканы

Или оплеваны наши дела…

Наши кости

И наше золото.

В сути и в символе,

В свете и в пламени

Тлеет и плавится

Хлопок и воск — догорает свеча.

Пальцы холодные

Роются в памяти,

Серое съежится,

Горькое скорчится — тает внутри.

Тает и тает,

И вот тебе — оттепель,

Слякоть, распутица,

Этой дороге не будет конца.

Тихие пристани,

Казенные простыни,

Приступы совести,

Белая скатерть вином залита.

Белою скатертью под ноги стелется…

Катится яблочко,

Сердце недоброе, хочет упасть…

Голос испуганный плачет и молится:

Господи, Боже мой,

Вот он я.

Цыганская (Еще не конец)

Вот жизнь — ручей,

Человек — челнок.

Высокий берег

Да черный омут.

Далекий путь

По течению вниз,

На неведомый край,

Туда, где все нипочем,

Да и там еще не конец.

Тебя качает и баюкает,

А ты не спи, не зевай.

В лицо узнаешь —

По имени называй.

Простая игра, —

Не работа, не урок.

Вот железный конь,

Золотые стремена.

Подковал коня того

Не сам ли Сатана.

Кто сел седоком,

Тот и пан.

А ты — что раздал ты,

То и сберег,

А что себе взял —

Никому не впрок.

Спрячь свой грех на самое дно,

Где и так темно,

Никто не услышит,

Никто не узнает,

Как душа черна.

А черную душу спасти —

Шел себе вдоль,

А теперь возьми да и встань,

Всем поперек…

А чему быть —

То сам выбирай,

Кому вечный Рай,

Кому срам через край.

Там — Бог,

Тут — Царь,

А ты — герой.

Простая игра,

Не работа, не урок,

Не полет над землей,

Не на землю прыжок…

По течению вниз,

На невидимый свет,

На неведомый край,

Туда, где все нипочем,

Да и там еще не конец.

Теряя, не прибавишь пустоты…

Теряя, не прибавишь пустоты,

А пустота сама себя не терпит.

Привычной лжи пустые пьедесталы

Заменой истине. Нет худа без добра…

Беглец. Весь — финиш.

Цель диктует средства.

Засада. Сети. Ничего не изменить,

Не нарушая правила игры.

Границы, установленные прежде,

Приходится ревниво охранять:

«Твое, мое, чужое, наше, их… »

Добро и зло, жизнь, смерть…

Никто не станет

Жить в полосе прифронтовой,