Александр Блок - Стихотворения 1910 года
Сентябрь-октябрь 1910 (1917)
«Идут часы, и дни, и годы…»
Идут часы, и дни, и годы.Хочу стряхнуть какой-то сон,Взглянуть в лицо людей, природыРассеять сумерки времен…
Там кто-то машет, дразнит светом(Так зимней ночью, на крыльцоТень чья-то глянет силуэтом,И быстро спрячется лицо).
Вот меч. Он — был. Но он — не нужен.Кто обессилил руку мне?—Я помню: мелкий ряд жемчужинОднажды ночью, при луне,
Больная, жалобная стужа,И моря снеговая гладь…Из-под ресниц сверкнувший ужас —Старинный ужас (дай понять)…
Слова? — Их не было. — Что ж было?Ни сон, ни явь. Вдали, вдалиЗвенело, гасло, уходилоИ отделялось от земли…
И умерло. А губы пели.Прошли часы, или года…(Лишь телеграфные звенелиНа черном небе провода…)
И вдруг (как памятно, знакомо!)Отчетливо, издалекаРаздался голос: Ессе homo![1]Меч выпал. Дрогнула рука…
И перевязан шелком душным(Чтоб кровь не шла из черных жил),Я был веселым и послушным,Обезоруженный — служил.
Но час настал. Припоминая,Я вспомнил: Нет, я не слуга.Так падай, перевязь цветная!Хлынь, кровь, и обагри снега!
4 октября 1910
«Знаю я твое льстивое имя…»
Знаю я твое льстивое имя,Черный бархат и губы в огне,Но стоит за плечами твоимиИногда неизвестное мне.
И ложится упорная гневностьУ меня меж бровей на челе:Она жжет меня, черная ревностьПо твоей незнакомой земле.
И, готовый на новые муки,Вспоминаю те вьюги, снега,Твои дикие слабые руки,Бормотании твоих жемчуга.
18 ноября 1910
«В неуверенном, зыбком полете…»
В неуверенном, зыбком полетеТы над бездной взвился и повис.Что-то древнее есть в поворотеМертвых крыльев, подогнутых вниз.
Как ты можешь летать и кружитьсяБез любви, без души, без лица?О, стальная, бесстрастная птица,Чем ты можешь прославить творца?
В серых сферах летай и скитайся,Пусть оркестр на трибуне гремитНо под легкую музыку вальсаОстановится сердце — и винт.
Ноябрь 1910
Примечания
1
Се человек! (лат.).
