Сергей Есенин - Стихотворения. Поэмы
В отличие от Клюева, застывшего, глядящего только назад, Есенин всегда в поисках, в дороге, на крутых поворотах истории, с тяжелой ношей реальных противоречий. Приходится удивляться не тому, что Есенин ошибался, утрачивал чувство истории, впадал в неонародничество, — это вполне естественные «издержки» молодости, характера, деревенской биографии. Скорее заслуживает внимания постоянное и вдумчивое отношение «деревенского парня» (Горький называл его и «мягким парнем») к основным проблемам народной этики и эстетики, к судьбам деревни, социальным и нравственным.
Для Есенина деревня — большая общенациональная тема, тема патриотическая и глубоко личная. Какой-то особенной грустью отмечены стихи о поэте, покидающем родные поля. «Я последний поэт деревни…» и «Не жалею, не зову, не плачу…» — печальные элегии. Как будто поэт навсегда уходит из жизни. Березы, видевшие столько радостных встреч, печально «кадят» листвой, с кленов «тихо льется… медь». Увяданию природы вторит монотонный стук деревянных часов:
И луны часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час.
Лирика Есенина, солнечная, мягкая, очень добрая, становится невеселой, даже угрюмой.
Пройдя через многие тяжелые испытания, поэзия Есенина оживает, сбрасывает с себя уныние, набирает разбег, веру в новую жизнь. Поэт особенно доверчив, откровенен в своей любовной лирике; мужественная и правдивая, она — дневник его душевных переживаний. Поэт испытывает огромное желание расстаться с «дурной славой», навсегда покинуть «непутевую жизнь». Но ему не хватает воли.
Я б навеки забыл кабакиИ стихи бы писать забросил,Только б тонко касаться рукиИ волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобойХоть в свои, хоть в чужие дали…В первый раз я запел про любовь,В первый раз отрекаюсь скандалить.
Есенин постоянно думает о долге перед родиной, об ответственности перед народом. И это роднит его с Некрасовым. У обоих поэтов — обостренное чувство собственной вины перед народом. Некрасов как бы предсказывает молчаливые раздумья, душевные переживания, «жгучее святое беспокойство» есенинской лирики.
В есенинском цикле «Возвращение на родину» и поэме «Анна Снегина» явно ощутимы мотивы некрасовского стихотворения «Дома — лучше».
Под солнцем осенним родная картинаОтвыкшему глазу нова…О матушка Русь! ты приветствуешь сынаТак нежно, что кругом идет голова! —
писал Некрасов.
Есенин покидает «Стойло Пегаса», возвращается в родные края, возвращается, чтобы воспеть деревню, снова сродниться с ней. Через десять лет после знаменитого стихотворения «Русь» (1914) создается своеобразная трилогия: «Возвращение на родину», «Русь советская» и «Русь бесприютная», объединенная в 1925 году в программном для автора сборнике «Русь советская». Изменился сам поэт, но еще больше изменилась деревня («Как много изменилось там…»). Трудно поэту сразу осмыслить и понять те социальные процессы, которые затронули крестьянскую жизнь, народный быт. Колокольня без креста, иконы выброшены с полок, дед украдкой ходит в лес молиться осинам. Ломается старинный уклад. Беседа поэта с дедом — «печальная беседа». Но есть молодое поколение.
На стенке календарный Ленин.Здесь жизнь сестер,Сестер, а не моя, —Но все ж готов упасть я на колени,Увидев вас, любимые края.
«Возвращение на родину» — возвращение к большой и сложной теме. Драматизм переживаний не только не исчезает, но и приобретает форму горестных размышлений. Пытаясь разобраться в нахлынувших чувствах, поэт не спешит объявить себя певцом обновленной земли. Нужно еще доказать, что он «с народом дружен»:
Какого ж я рожнаОрал в стихах, что я с народом дружен?Моя поэзия здесь больше не нужна,Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
Постепенно деревенская лирика согревается каким-то особенным внутренним теплом, нежностью, воспоминаниями и надеждами. «Я очень люблю родину!» — не риторическое восклицание. Стихи освобождаются от утомительной рефлексии и вычурной нарядности, к ним возвращаются ясность и простота. Снова природа щедро, пригоршнями бросает в поэзию Есенина краски и образы. Поэт рядом с ней, он вхож во все ее тайники.
Как будто бы на корточки погретьсяПрисел наш клен перед костром зари.
Эмоциональная сила есенинской лирики не в повествовательном сюжете, даже не в зрительных и слуховых образах. Поэт всегда в окружении близких людей, он их односельчанин и собеседник. Но не было у Есенина ближе человека, нежели его мать. Ей посвящены стихи, потрясающие по своей эмоциональной взволнованности.
Как прежде, ходя на пригорок,Костыль свой сжимая в руке,Ты смотришь на лунный опорок,Плывущий по сонной реке.
И думаешь горько, я знаю,С тревогой и грустью большой,Что сын твой по отчему краюСовсем не болеет душой.
В письмах к матери, к деду и к сестрам все высказано без утаек, недомолвок, поэт отчитывается за прожитую жизнь и делится планами на будущее. За рязанской деревней, приютившейся на берегу Оки, за одряхлевшей старушкой, ожидающей сына, — вся Россия, Россия народная. С ней поэт держит совет, к ней обращается за помощью. К тому же и сама деревня нуждается в поддержке, в добром слове.
Есенин умеет разговаривать с крестьянами, как равный с равными, внимательно слушает, «о чем крестьянская судачит оголь», создает особый жанр дружеской переписки. Пишет мать поэта, как и многие тысячи матерей, о своей большой любви к сыну. Нежная, любящая мать, со всеми ее домашними радостями и скорбями, и она же нравственный наставник. Муза Есенина всегда была связана с заботами и хлопотами о деревне. Поэта интересуют все подробности:
Как живет теперь наша корова,Грусть осеннюю теребя?
Отгорела ли наша рябина,Осыпаясь под белым окном?
Что поет теперь мать за куделью?
В стихотворных «посланиях» Есенин искусно переплавляет бытовой, казалось бы, сугубо прозаический материал, превращая его в достояние лирической поэзии, создавая особую атмосферу интимности, задушевности.
Ю. Н. Тынянов заметил: «Читатель относится к его стихам как к документам, как к письму, полученному по почте от Есенина»[10].
Легко представить себе Есенина среди крестьян, присевшего на завалинку, чтобы вести спокойную беседу. Но вот мы видим поэта если не на трибуне, то за очень ответственным праздничным столом. Стихотворение «1 Мая» (1925) — застольный гимн в честь революционного праздника и тех, кто особенно заслуживает похвального слова. Есенин обращается к трудному для него жанру, к политической лирике. В свое время он написал «Стансы», но стихотворение было недружелюбно встречено в литературных кругах. В первомайских стихах поэт отстаивает свое право писать гражданские стихи. У Есенина и раньше не было нейтральных стихотворений, даже пейзажная лирика пронизана патриотическими мотивами.
Первомайские призывы и лозунги переплавляются в тосты: «За здоровье нефти и за гостей», «За Совнарком», «За рабочих под чью-то речь». Но прежде чем пить «четвертый лишь за себя», Есенин не под «чью-то речь», а по велению сердца предлагает тост за крестьянство:
За то, чтоб не сгибалась в хрипеСудьба крестьян.
Так в первомайские стихи 1925 года возвращается нескончаемая крестьянская тема («судьба крестьян»), возвращается в окружении злободневных политических лозунгов. Поэт приравнивает крестьянский вопрос к другим важнейшим политическим проблемам, просит не забывать о нем в дни самые торжественные, за праздничным столом, когда первый бокал поднимается за международный пролетариат и за Совнарком.
Великие русские поэты часто совершали поэтические путешествия на Запад и на Восток, создавали стихи «античные», «восточные», «западнославянские». Проблема национального своеобразия в русской классической поэзии понималась широко, как проблема соседства и взаимодействия разных национальных культур. Есенину тоже довелось совершить воображаемое путешествие в Персию. Поездки в Среднюю Азию, в Баку и на Кавказ не прошли даром. Поэт своими глазами увидел пышную южную природу и самобытные народные нравы, он там нашел великолепие красок и богатство человеческих переживаний. Есенин не только учился у Саади, но и сам многое угадал, почувствовал и сумел как бы перенестись в голубую Персию, создать изумительный по музыкальности и живости описаний цикл стихотворений «Персидские мотивы». Но и тут постоянно ощущается Россия, слышны голоса народных песен. Пери напоминают рязанских девушек. В стихотворении «Никогда я не был на Босфоре…» самобытный Восток и столь же самобытная русская деревня — в одной поэтической строке, рядом в сознании и в чувствах поэта, хотя и разделены большими расстояниями.
