Эдуард Асадов - Лирика (сборник)

Попутчица

– Мой муж бухгалтер, скромный, тихий малый,Заботлив, добр, и мне неплохо с ним.Но все-таки когда-то я мечтала,Что мой избранник будет не таким.

Он виделся мне рослым и плечистым,Уверенно идущим по земле.Поэтом, музыкантом иль артистом,С печатью вдохновенья на челе.

Нет, вы не улыбайтесь! Я серьезно.Мне чудился громадный, светлый залИ шум оваций, яростно и грозноК его ногам катящийся, как вал.

Или вот так: скворцы, веранда, лето.Я поливаю клумбу с резедой,А он творит. И сквозь окно поройНет-нет и спросит у меня совета.

Вагон дремал под ровный стук колес…Соседка, чиркнув спичкой, закурила.Но пламени почти не видно былоПри пламенной косметике волос.

Одета ярко и не слишком скромно,Хорошенькое круглое лицо,В ушах подвески, на руке кольцо,Вишневый рот и взгляд капризно-томный.

Плывет закат вдоль скошенного луга,Чай проводник разносит не спеша,А дама все описывает друга,Которого ждала ее душа.

Чего здесь только нет: талант, и верность,И гордый профиль, и пушистый ус,И мужество, и преданность, и нежность,И тонкий ум, и благородный вкус…

Я промолчал. Слова нужны едва ли?!И все ж хотелось молвить ей сейчас:«Имей он все, о чем вы тут сказали,Он, может быть, и выбрал бы не вас».

Телефонный звонок

Резкий звон ворвался в полутьму,И она шагнула к телефону,К частому, настойчивому звону.Знала, кто звонит и почему.

На мгновенье стала у стола,Быстро и взволнованно вздохнула,Но руки вперед не протянула,И ладонь на трубку не легла.

А чего бы проще: взять и снятьИ, не мучась и не тратя силы,Вновь знакомый голос услыхатьИ опять оставить все, как было.

Только разве тайна, что тогдаВозвратятся все ее сомненья.Снова и обман, и униженья –Все, с чем не смириться никогда!

Звон кружил, дрожал, не умолкая,А она стояла у окна,Всей душою, может, понимая,Что менять решенья не должна.

Все упрямей телефон звонил,Но в ответ – ни звука, ни движенья.Вечер этот необычным был,Этот вечер – смотр душевных сил,Аттестат на самоуваженье.

Взвыл и смолк бессильно телефон.Стало тихо. Где-то пели стройно…Дверь раскрыла, вышла на балкон.В первый раз дышалось ей спокойно.

Звезды служат влюбленным

Реки служат судам,Травы служат стадам,Рельсы – гулким колесам вагонным.Птицы служат садам,Маяки – морякам,Звезды служат влюбленным.

Льют созвездья на землю таинственный свет,Но ни трасс, ни путей к ним космических нет,К ним, всегда добела раскаленным.Космодром для ракет –Лишь прохлада планет.Звезды ж светят одним влюбленным.

Говорят, что влюбленный – это чудак.Внешне, может, и так, но по сути не так.Просто он изнутри озаренный.Не косись на него с недоверьем, профком,Кто рекорды дает и живет с огоньком?Да, конечно же, он, влюбленный!

Кто влюблен – тот не ищет покойных путей,Рвется к ветру и к звездам с любимой своей,Всей земной красотой окрыленный.«Жить с романтикой!» – это влюбленных закон,Ну а кто не романтик, то попросту онВообще никакой не влюбленный.

Майский вечер затих в синеве тополей,И гирлянды мигающих дальних огнейНад широким зажглись небосклоном.Это так хорошо, что составы бегут,Что на свете есть счастье, что птицы поютИ что звезды горят влюбленным!..

Обидная любовь

Пробило десять. В доме – тишина.Она сидит и напряженно ждет.Ей не до книг сейчас и не до сна:Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?!

Пусть вечер люстру звездную включил,Не так уж поздно, день еще не прожит.Не может быть, чтоб он не позвонил!Чтобы не вспомнил – быть того не может!

«Конечно же, он рвался, и не раз,Но масса дел: то это, то другое…Зато он здесь и сердцем и душою».К чему она хитрит перед собоюИ для чего так лжет себе сейчас?

Ведь жизнь ее уже немало днейТечет отнюдь не речкой Серебрянкой:Ее любимый постоянно с ней –Как хан Гирей с безвольной полонянкой.

Случалось, он под рюмку умилялсяЕе душой: «Так преданна всегда!»Но что в душе той – радость иль беда?Об этом он не ведал никогда,Да и узнать ни разу не пытался.

Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,В ответ – ни возражения, ни вздоха.Прав только он, и только он умен,Она же лишь «чудачка» и «дуреха».

И ей ли уж не знать о том, что онНи в чем и никогда с ней не считался,Сто раз ее бросал и возвращался,Сто раз ей лгал и был всегда прощен.

В часы невзгод твердили ей друзья:– Да с ним пора давным-давно расстаться.Будь гордою. Довольно унижаться!Сама пойми: ведь дальше так нельзя!

Она кивала, плакала порой.И вдруг смотрела жалобно на всех:– Но я люблю… Ужасно… Как на грех!..И он уж все же не такой плохой!

Тут было бесполезно препираться,И шла она в свой добровольный плен,Чтоб вновь служить, чтоб снова унижатьсяИ ничего не требовать взамен.

Пробило полночь. В доме тишина…Она сидит и неотступно ждет.Ей не до книг сейчас и не до сна:Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?

Любовь приносит радость на порог.С ней легче верить, и мечтать, и жить.Но уж не дай, как говорится, БогВот так любить!

«Ты грустишь и, косу теребя…»

Ты грустишь и, косу теребя,Молча смотришь в сумрак за окном…Чем же мне порадовать тебя?Как зажечь глаза твои огнем?

Ты романтик. Прямо на звездуПроложу я серебристый след.Для тебя я в летчики пойду.Ну скажи: ты рада или нет?

Хочешь, смело в космос полечу?– Не хочу.

Ты грустишь и, косу теребя,Молча смотришь в сумрак за окном…Чем же мне порадовать тебя?Как зажечь глаза твои огнем?

Здесь дождя холодная стена.А на юге солнечный закат…В берег бьет зеленая волна,Расцветают персик и гранат.

Хочешь, на Кавказ тебя умчу?– Не хочу!

Ты грустишь и, косу теребя,Молча смотришь в сумрак за окном…Чем же мне порадовать тебя?Как зажечь глаза твои огнем?

Не сердись, додумаюсь, пойму.Может, и отыщется струна.Может, в космос мчаться ни к чемуИ волна морская не нужна?

Хочешь стать моею навсегда?– Да!..

Девушка

Девушка, вспыхнув, читает письмо.Девушка смотрит пытливо в трюмо.Хочет найти и увидеть самаТо, что увидел автор письма.

Тонкие хвостики выцветших кос,Глаз небольших синева без огней.Где же «червонное пламя волос»?Где «две бездонные глуби морей»?

Где же «классический профиль», когдаЗдесь лишь кокетливо вздернутый нос?«Белая кожа»… Но гляньте сюда:Если он прав, то куда же тогдаСпрятать веснушки? Вот в чем вопрос!

Девушка снова читает письмо,Снова с надеждою смотрит в трюмо.Смотрит со скидками, смотрит пристрастно,Ищет старательно, но… напрасно!

Ясно, он просто над ней подшутил.Милая шутка! Но кто разрешил?!Девушка сдвинула брови. СейчасГорькие слезы брызнут из глаз…

Как объяснить ей, чудачке, что этоВовсе не шутка, что хитрости нету.Просто, где вспыхнул сердечный накал,Разом кончается правда зеркал!

Просто весь мир озаряется тамРадужным, синим, зеленым…И лгут зеркала. Не верь зеркалам!А верь лишь глазам влюбленным!

Письмо любимой

Мы в дальней разлуке. Сейчас между намиУзоры созвездий и посвист ветров,Дороги с бегущими вдаль поездамиДа скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,Раскидистый тополь, вздохнув горячо,К окну потянувшись, зеленую рукуПо-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,Мы ждем, загораемся каждой строкой.Но вести не только в конвертах приносят,Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,Что был я обманут в пути подлецом,Что руку, как другу, врагу протянул,А он меня в спину с откоса толкнул…

Все тело в ушибах, разбита губа…Что делать? Превратна порою судьба!И пусть тебе станет обидно, тревожно,Но верить ты можешь. Такое – возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,Ворвется и скажет словами глухими,Что смерть недопетую песнь прервалаИ черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек…Утрата, ее ни понять, ни измерить!Нелепо! И все-таки можешь поверить:Бессмертны лишь скалы, а я – человек!

Но если услышишь, что вешней поройЗа новым, за призрачным счастьем в погонеЯ сердце свое не тебе, а другойВзволнованно вдруг протянул на ладони, –

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,Колючею стужей не стиснет беда!Не верь! Вот такого не может случиться!Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Одна