Наталья Патрацкая - Стихотворения Часть 2

Догоняют года,

Пролетают со скоростью лета,

Каждый день – божий дар,

Вдохновенье от горести лечит.

Я верчусь и кручусь,

Моя ось отдыхает, не спится,

Мне б заснуть хоть чуть-чуть,

Но все мысли не вяжутся спицей.

Я встаю и пишу, сразу сон

очень крепкий – приходит,

Вот какой сон мой шут,

Сон – стихи, проходящие годы.

Ось земли и ось сна,

Ось столетий с годами из предков,

В данный миг я одна,

Но такое случается редко.

Лучший фильм любых времен,

Не для нервных, слабых жен.

Гобелен лежит уютно,

Жутким розам часто трудно.

И тому, кому пишу,

Я об этом не скажу,

А иначе будет плохо,

Над картиной будет охать.

То да се, да то ни так,

Осуждать любой мастак.

Марево, тепло и сухо,

Я пишу, я не старуха.

Очень вредно для себя,

На работе быть красивой,

Без романов жить нельзя,

Надо в меру быть счастливой.

Ах, какой роман пропал,

Только стих он выжимал.

Напишу теперь, другому,

Не тому, а мухомору.

Супер женщина нашей эпохи,

В этот солнечный,

ветреный день,

Где она?

Как относятся Боги

к этой женщине,

где ее тень?

С увлеченьем поет

супер песни,

Гривой дикой пленяя людей,

Рассыпаются розы от лести,

От улыбок,

приветов, вестей.

Это чудо экрана и диво,

Я не знаю ее наяву,

Дочь моя ее видела деву.

Я не зритель из зала. Зову

Ее образ всегда на экране,

Перебрав все

каналы программ,

С ней любовь моя

Увлеченья. О, жизнь,

ты – Экран!

Когда душа витает на свободе,

Среди программ, дискеток и кассет,

Когда она запрятана в кроссворды,

Тогда певцы, актеры икс и зет.

И вдруг удар, удача, остановка:

Среди других есть явный рекордсмен!

Певец красивый – сердцу установка,

Он очень модный, очень, тем и смел.

Смотрю других, красы не замечая,

Певца же волос, будто бы в руке,

Я знаю о нем мало и не чаю,

Увидеть его снова, налегке,

Волнующим, пленительным, поющим,

И новых песен слышать нежный тон.

Аристократ изнеженный и южный,

А из души, мерцает милый стон.

И все, и все исчез, и он с экрана,

Другие есть, а этот никогда,

И нет любви и нет его дурмана.

Ой, появись, дай счастья иногда.

Весна, сошли уже снега,

И небо так безбрежно,

Что жизнь приподнято – легка,

И где-то есть мой нежный;

И в этот ранний, теплый день,

В душе возникла мыслей тень.

Опять, мой милый в голове,

Возник весьма небрежно,

Еще он дремлет на софе,

А я пишу прилежно.

Ему я посвятила день,

Его в душе сегодня тень.

2002

Очень ярко и тепло

Солнце засветило,

И деревья расцвели под таким светилом.

Так тепло, хоть загорай.

Солнышко на пасху,

По яичкам разбрелись лучики, как пальцы.

Диво дивное пришло,

Землю воскресило.

В солнце нашем как-никак неземная сила.

Туфли, несколько, бледнея,

Робко подошли к дверям.

Гостья, женщина, не фея,

Что сегодня ей терять?

Вот и ручка, приоткрылась

Дверь в заветное крыло.

Вырастают счастья крылья.

Двое в комнате. И лоб,

Должен думать о заданье:

Курсовой проект… Что там?

Из заданья вдруг свиданье,

Получилось, и следам,

Предстояло развернуться,

Сбросить туфли невзначай.

Он обнял. Он повернулся.

На столе остынет чай.

Вот и все. Они забылись.

В очень нежной тишине,

Среди радости и быта,

И летели, как во сне.

Где заданье? Где проблемы?

Все забыто. Кто они?

На столе, у чая схемы,

Но они? Они одни.

Были туфли, некий полдень,

Брючный, красочный костюм.

Вседозволенность, нет, полно -

Это страстность первых дюн.

Я думала все, напишу я в Канаду,

Должны же быть там мужики,

Теперь знаю точно, так делать не надо,

У нас тоже есть ямщики.

И вот я столкнулась с прекрасным брюнетом,

Название книги с него,

С ним, пальцы сомкнулись,

как будто букеты,

И с ним разбежались легко.

А надо бы было вцепиться в ладони,

И взять, увезти за собой,

А мы испугались, теперь – он не тронет,

А в чувствах коварный прибой.

Мужчина ОН в белом и черном, и красном,

ОН, словно маяк на пути.

Не верю с ним в счастье.

О чем мы? О разном.

Друг другу… Нам лучше уйти.

Не гоним друг к другу. И нет телефона.

И возраст. И разность. Отбой.

Ох, встреча с мужчиной на лиственном фоне.

На клене листочки с тобой.

Нарастают страсти на закате,

На рассвете ветер и мороз.

От лопаты – снег скребут, раскаты.

Подоконник снегом весь зарос.

А вчера – провал в температуре,

Не было мороза и ветров.

А девчонки подняли вдруг бурю,

Доставая лыжи. Свитеров…

Он один под курткой. Лыжи в руки.

Теплый день, снег – иней на ветвях,

Как рукой прогнали с сердца скуку,

Шапочки девчонок на бровях.

Бег на лыжах по лесным угодьям,

Где давно проторена лыжня,

Лес чудесный, так же как погода,

Две девчонки около меня.

Да, на лыжах семьи и подружки.

Розовое утро и закат.

На лыжне и дети, и старушки,

Парни и мужчины, стар и млад.

2002

Радость детям – детские копилки:

Из фарфора – девочка с косой,

В нее бросят доллара опилки,

И ребенок станет вдруг лисой.

Ему надо, чтобы в ней – гремело,

Ему нужен – свой велосипед,

Он в глаза посмотрит очень смело.

Свои деньги – берегут от бед.

Поросята, страшные страшилки,

Копят для детей одни мечты,

И детишки напрягают жилки:

Положи хотя бы рублик ты.

Кожа, в солнечных лучах,

раскалилась, стала красной,

Окуну ее я в воду,

проплыву в ней, охлаждая;

А потом опять песок,

кожа высохнет, как маска,

Снова в воду, вновь на сушу,

кожа стянута, блистая…

Воду просит организм,

подбодрить бы кожу надо,

А душа, что в ней витает,

то сникает, то вздыхает.

Оглушает солнца яркость,

водный и песочный ритм…

Легкость в коже нарастает,

словно крыльями махает.

Момент инерции исчез,

Душа упала, раздвоилась,

Из тьмы возник какой-то крест,

И поднялся над тиной ила.

Взошла заря, разогнала,

Всю эту дикую картину,

Она одна, она мала,

И день настал, где солнце дену?

Оно светило из-за туч,

Оно вонзалось во все окна,

Оно не знало диких круч,

Оно всегда на крышах доков.

А где-то к вечеру луна,

Упала светом с полным ликом,

На потемневшие луга,

Где тени трав качались дико.

И сон окутал, как туман,

И темнота, и грусть манили,

В еще один ночной обман,

Вдруг лампа, вздрогнув, засветила.

Футбол, как секс, флегматиков не любит,

Не победит техничный в нем игрок,

И нации спокойных – это люди,

Их пораженье свыше – это рок.

Играла я в команде институтской,

Все парни и одна, конечно я.

В футболе не стоишь – характер дутый.

Футбол, команда – дружная семья.

И бег, сноровка, даже тренировка,

Не победят холериков никак,

Быть надо африканцем рядом с бровкой,

И чтобы была ловкая нога.

Себя в футболе трудно перепрыгнуть,

И обведут, как чурку, ни за что,

Футбол не кенгуру, чтоб с сумкой прыгать,

Мгновенье и сангвиник – это то,

Что надо для игры такой красивой,

Мгновение прошло и он стоит,

Холерик же бежит, всегда ретивый,

И спрута в своей сущности таит.

Сжимаются мышцы от грустных мелодий,

Сжимается что-то в душе от тоски,

А все потому, что вся жизнь из пародий,

И что-то противно стучится в виски.

А то холодильник клокочет угрюмо,

Компрессор устал и ему невдомек,

Зачем надо бегать по внутренним трюмам,

Лет 20 – работал, а этот год нет.

Устал холодильник, трясется противно,

Грохочет, щекочет, но холод идет,

И все отдается во мне песней дивной,

Что больше не хочет он делать свой лед.