Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне - Коллектив авторов
Мне за стол с врагами не садиться;
Что мне хлеб у них? Что молоко?
Пусть я голоден
Я ем как птица:
Только тут,
Где двигаться легко.
И на площади и пред собраньем,
И в безлюдии степной травы, —
Может быть, я жив одним сознаньем,
Что вокруг меня живете вы.
Пусть нарежут хлеба мне не скупо,
Прораставшего в дожде, в пыли!
Пусть в тарелку мне добавят супа,
С овощами милой мне земли!
Слышу трубы! На земле покатой —
Ветрено, светло! Не повернуть.
Как перед мечом, перед лопатой —
Песня славы и далекий путь.
И прошу, клянясь звездою в небе:
Если изменю тебе, мой край,
И приду к тебе, моля о хлебе,
То ты хлеба мне не подавай!
1935 г.
Сердце Котовского
В Одессе, в музее,
хранится сердце Котовского.
1
Среди балюстрад и колонн
В музее, в глубоком покое,
Меж сабель, гранат и знамен
Поставлено сердце людское.
Спи, сердце!..
Но спи не в земле,
Где тело героя зарыто, —
В спирту и в прозрачном стекле
Спи, сердце, светло и открыто!
Котовский!
Опять о войне
Разносятся крики в эфире.
Будь с нами,
Когда в тишине
Построимся в ряд по четыре.
Котовский!
2
… Но нет: сквозь пласты
Земли, что могилой осела,
Не выступят контуры тела,
Лица не проступят черты.
Котовского нет. Давно
Распались мускулы тела
И клетка грудная истлела.
Но сердце – осталось оно.
О, сердце за светлым стеклом!
Мы живы и знаем поныне,
Что действовать острым штыком,
Владеть и конем и клинком
Судьба поручила мужчине.
Изогнутый по краям,
Знак свастики тянется к нам
Змеей, ядовитой змеею,
Разрубленной пополам…
Живые, готовьтесь к бою!
3
Спи, сердце. Я тихо стою.
Что делается со мною?
Я слез по убитым не лью,
Не вылечить мертвых слезою.
О, даже и женщина, мать,
Еще никогда не сумела
Сыновнему мертвому телу
Вторичную жизнь даровать…
Всё это могу я понять.
Но чудится дивное дело:
Когда и осколки гранат,
И танки, и песни солдат
Вдруг станут виденьем былого,
Когда на земле победят
Работники шара земного весть о победе пройдет
По шумным одесским кварталам.
Спирт в банке окрасится алым
И сердце бойца оживет!
1941 г.
Георгий Суворов
1919–1944
Георгий Кузьмич Суворов родился 19 апреля 1919 года в селе Абаканском Енисейской губернии (ныне Красноярского края). Его родители, крестьяне-бедняки, рано умерли. После окончания начальной школы Суворов закончил Абаканский педагогический техникум, одновременно преподавал в сельской школе. В 1939 году он поступил в Красноярский педагогический институт, но учиться там ему практически не пришлось, так как осенью 1939 года он был призван в армию, служил в Омске. Там, в омской периодике, и появились его первые стихи. Оттуда он в первые дни войны уехал в действующую армию.
Г. Суворов прошел путь от рядового до командира взвода противотанковых ружей, служил офицером связи, сотрудником дивизионной газеты. После второго ранения и лечения в госпитале весной 1942 года Суворов настоял на том, чтобы его послали на фронт, участвовал в боях по прорыву блокады Ленинграда.
13 февраля 1944 года гвардии лейтенант Георгий Суворов был смертельно ранен при отражении контратаки немецких танков на реке Нарове и 14 (по другим источникам, 13 или 18) февраля умер. Похоронен около деревни Криуши.
Г. Суворов посмертно награжден мемориальной медалью конкурса им. Н. Островского, проводившегося Союзом писателей СССР и издательством «Молодая гвардия».
«Хотя теперь сонеты и не в моде…»
Хотя теперь сонеты и не в моде —
Узки, тесны, простора мысли нет,
Сентиментальны по своей природе,
В четырнадцати строчках сжат поэт…
Пусть будет так. Пусть небылицы бродят.
На старый кедр пролей ты новый свет, —
Поэт, скажи сонетом о походе,
И по-иному заблестит сонет.
В четырнадцать чеканных светлых строк
Вложи времен живую эпопею…
И что ни слово, ни строка – рывок.
Сонет – снаряд смертельный по врагу,
Петля врагу кровавому на шею,
Кровь, пламенеющая на снегу.
Январь – март 1942 г.
Перед атакой
Сердца на взлете – огненные птицы.
Сейчас взметет их гнева алый смерч.
Сейчас падет врагу на шею смерть,
Сейчас умолкнет зверь тысячелицый.
Сердца на взлете. Взор не замутится.
Рука – к гранате. И врагу не сметь
Поднять голов позеленевших медь.
В окопах черных ждут кончины фрицы.
Сердца на взлете. Пальцы на цевье.
Сейчас за дело кровное свое
Пойдут бойцы сквозь мрак и сгустки дыма.
Сердца на взлете. Смолкните, враги!
Сейчас четырехгранные штыки
Над ночью золотой рассвет подымут.
Январь – март 1942 г.
«Средь этих нив я собирал слова…»
Средь этих нив я собирал слова,
То пестрые, как вешняя долина,
То строгие, как горная вершина,
То тихие, как на заре трава.
Средь этих тучных нив не раз, не два
Я песню направлял в полет орлиный, —
И песня, птицей став, неслась былиной
Из века в век, прекрасна и жива.
Средь этих нив я создал жизнь свою,
Подобную сереброкрылой песне,
На зависть всем и даже соловью.
Средь этих нив я лягу и умру,
Чтобы еще звончей, еще чудесней
Летела песня утром на ветру.