Александр Полежаев - Стихотворения и поэмы

54. Степь

Светлый месяц из-за тучБросил тихо ясный луч       По степи безводной.

Как янтарная слеза,Блещет влажная роса       На траве холодной.

Время, девица-душа,Из-под сени шалаша       Пролети украдкой,

Улови, прелестный друг,От завистливых подруг       Миг любови краткой!

Не звенит ли за холмом             Милый голос?

Не сверкнул ли над плечом             Черный волос?

Не знакомое ли мне             Покрывало

В благосклонной тишине             Промелькало?

Сердце вещее дрожит,Дева юная спешит       К тайному приюту.

Скройся, месяц золотой,Над счастливою четой,       Скройся на минуту!

Миг волшебный пролетел,             Как виденье,

И осталось мне в удел             Сожаленье!

Скоро ль, девица-краса,             От желанья

Потемнеют небеса             Для свиданья?

55. Окно

      Там, над быстрою рекой      Есть волшебное окно,      Белоснежною рукой      Открывается оно.

      Груди полные дрожат      Из-под тени полотна,      Очи светлые блестят      Из волшебного окна…

      ……………………………………      ……………………………………

      И, склонясь на локоток,      Под весенний вечерок,      Миловидна, хороша,      Смотрит девица-душа.

Улыбнется — и природа расцветет,И приятней соловей в саду поет,      И над ручкою лилейной      Вьется ветер тиховейный,            И порхает,            И летает      С сладострастною мечтой      Над девицей молодой.

Но лишь только опускает раскрасавица окно —Всё над Тереком суровым и мертво, и холодно́.

      Улыбнись, душа-девица,      Улыбнись, моя любовь,      И вечерняя зарница      Осветит природу вновь!      Нет! Жестокая не слышит      Робкой жалобы моей      И в груди ее не пышет      Пламень неги и страстей!Будет время, равнодушная краса:Разнесется от печали светло-русая коса!

      Сердце пылкое, живое      Загрустит во тьме ночной,      И страдание чужое      Ознакомится с тобой;      И откроешь ты ревниво      Потаенное окно,      Но любви нетерпеливой      Не дождется уж оно.

56. Демон вдохновенья

Так, это он, знакомец чудныйМоей тоскующей души,Мой добрый гость в толпе безлюднойИ в усыпительной глуши!Недаром сердце угнеталаНепостижимая печаль:Оно рвалось, летело вдаль,Оно желанного искало.И вот, как тихий сон могил,Лобзаясь с хладными крестами,Он благотворно осенилМеня волшебными крылами,И с них обильными струямиСбежала в грудь мне крепость сил,И он бесплотными устамиК моим бесчувственным приник,И своенравным вдохновеньемДуша зажглася с исступленьем,И проглаголал мой язык:«Где я, где я? Каких условийЯ был торжественным рабом?Над Аполлоновым жрецомЛетает демон празднословий!Я вижу — злая клеветаШипит в пыли змеиным жалом,И злая глупость, мать вреда,Грозит мне издали кинжалом.Я вижу будто бы во снеФигуры, тени, лица, маски:Темны, прозрачны и без краски,Густою цепью по стенеОни мелькают в виде пляски…Ни па, ни такта, ни шаговУ очарованных духов…То нитью легкой и протяжной,Подобно тонким облакам,То массой черной стоэтажнойПлывут, как волны по волнам…Какое чудо! Что за видФантасмагории волшебной!..Все тени гимн поют хвалебный;Я слышу страшный хор гласит:„О Ариман! О грозный царьТеней, забытых Оризмадом!К тебе взывает целым адомТвоя трепещущая тварь!..Мы не страшимся тяжкой муки:Давно, давно привыкли к нейВ часы твоей угрюмой скуки,Под звуком тягостных цепей;С печальным месячным восходомК тебе мы мрачным хороводомСпешим, восставши из гробов,На крыльях филинов и сов!Сыны родительских проклятий,Надежду вживе погубя,Мы ненавидим и себя,И злых и добрых наших братий!..Когтями острыми мы рвемИх изнуренные составы;Страдая сами — зло за зломИзобретаем мы, царь славы,Для страшной демонской забавы,Для наслажденья твоего!..Воззри на нас кровавым оком:Есть пир любимый для него,И в утешении жестоком,Сквозь мрак геенны и огниУста улыбкой проясни!О Ариман! О грозный царьТеней, забытых Оризмадом!К тебе взывает целым адомТвоя трепещущая тварь!..“»              И вдруг: и треск,              И гром, и блеск —              И Ариман,              Как ураган,              В тройной короне              Из черных змей,              Предстал на троне              Среди теней!              Умолкли стоны,              И миллионы              Волшебных лиц              Поверглись ниц!..       «Рабы мои, рабы мои,Отступники небесного светила!       Над вами власть моей рукиОт вечности доныне опочила,       И непреложен мой закон!..Настанет день неотразимой злобы —Пожрут, пожрут неистовые гробыИ солнце, и луну, и гордый небосклон:Всё грозно дань заплатит разрушенью —       И на развалинах мировУзрите вы опять по тайному веленьюВо мне властителя страдающих духо́в!..»              И вновь и треск,              И гром, и блеск —              И Ариман,              Как ураган,              В тройной короне              Из черных змей,              Исчез на троне              Среди теней…       Всё тихо!.. Страшные виденья       Как вихрь умчались по стене,       И я, как будто в тяжком сне,Опять с своей тоской сижу наедине!Зачем ты улетел, о демон вдохновенья!..

57. Иван Великий

Опять она, опять Москва!Редеет зыбкий пар тумана,И засияла головаИ крест Великого Ивана!Вот он — огромный Бриарей,Отважно спорящий с громами,Но друг народа и царейС своими ста колоколами!Его набат и тихий звонВсегда приятны патриоту;Не в первый раз, спасая трон,Он влек злодея к эшафоту!И вас, Реншильд и Шлиппенбах,Встречал привет его громовый,Когда с улыбкой на устахВлачились гордо вы в цепяхЗа колесницею Петровой!Дела высокие славян,Прекрасный век Семирамиды,Герои Альпов и Тавриды,—Он был ваш верный Оссиан,Звучней, чем Игорев Баян!И он, супруг твой, Жозефина,Железный волей и рукой,На векового исполинаВзирал с невольною тоской!Москва под игом супостата,И ночь, и бунт, и Кремль в огне —Нередко нового сарматаСмущали в грустной тишине.Еще свободы ярой кликиТаила русская земля,Но грозен был Иван ВеликийСреди безмолвного Кремля.И Святослава меч кровавыйСверкнул над буйной головой,И, избалованная славой,Она скатилась величавоПеред торжественной судьбой!..Восстали царства, пламень браниПод небом Африки угас,И звучно, звучно с плеском дланейСлился Ивана шумный глас!..И где ж, когда в скрижаль отчизныНе вписан доблестный Иван?Всегда, везде без укоризныОн русской правды Алкоран!..Люблю его в войне и мире,Люблю в обычной простоте,И в пышной пламенной порфире,Во всей волшебной красоте,Когда во дни воспоминанийСобытий древних и живыхСреди щитов, огней, блистанийГорит он в радугах цветных!..Томясь желаньем ненасытнымЗаняться важно суетой,Люблю в раздумье любопытномВзойти с народною толпойПод самый купол золотойИ видеть с жалостью оттуда,Что эта гордая Москва,Которой добрая молваВсегда дарила имя чуда,—Песку и камней только груда.Без слов коварных и пустыхМогу прибавить я, что лица,Которых более другихЛаскает матушка-столица,Оттуда видны без очков,Поверьте мне, как вереницаОбыкновенных каплунов…А сколько мыслей, замечаний,Философических идей,Филантропических мечтанийИ романтических затейВсегда насчет других людейНа ум приходят в это время?Какое сладостное бремяЛежит на сердце и душе!Ах, это счастье без обмана,Оно лишь жителя МонбланаЛелеет в вольном шалаше!Один крестьянин полудикийНедаром вымолвил в слезах:«Велик господь на небесах,Велик в Москве Иван Великий!»Итак, хвала тебе, хвала,Живи, цвети, Иван кремлевский,И, утешая слух московский,Гуди во все колокола!

58. Отрывок из послания к А. П. Л<озовском>у