Неизвестен Автор - Английская лирика первой половины XVII века

Владычит, в роскошь риз облачена?

Иль здесь, как и у немцев, сеет страх?

Иль замерла и спит себе в веках?

И лжи она иль истины полна?

И на холме ль она утверждена?

Иль вне холма? Иль на семи холмах?

Средь нас?.. Или за подвиги в награду,

Как рыцарей, ее любовь нас ждет?

Благой Жених! Яви невесту взгляду!

Пускай душой владеет Голубь тот,

Который радостью ее венчает,

Когда она всем ласки расточает!

СОНЕТ XIX

Я весь - боренье: на беду мою,

Непостоянство - постоянным стало,

Не раз душа от веры отступала,

И клятву дав, я часто предаю.

То изменяю тем, кого люблю,

То вновь грешу, хоть каялся сначала,

То молится душа, то замолчала,

То - все, то - ничего, то жар терплю,

То хлад; вчера - взглянуть на небосвод

Не смел, сегодня - угождаю Богу,

А завтра задрожу пред карой строгой.

То набожность нахлынет, то уйдет,

Как в лихорадке - жар и приступ дрожи...

Все ж, лучшие из дней - дни страха божья!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА 1613 ГОДА

Сравнив с планетой нашу душу, вижу;

Той - перворазум, этой - чувство движет.

Планета, чуждым притяженьем сбита,

Блуждает, потеряв свою орбиту,

Вступает на чужую колею

И в год едва ли раз найдет свою.

И суета так нами управляет

И от первопричины отдаляет...

Вот дружбы долг меня на запад влек,

Когда душа стремилась на восток,

Там солнце шло во мрак в полдневный час,

И вечный день рождало, помрачась:

Христос на крест взошел - и снят с креста,

Чтоб свет навек не скрыла темнота...

Я не был там, и я почти что рад:

Подобных мук не вынес бы мой взгляд.

Кто даже жизнь - лик божий - зрит, - умрет...

Но зрящим божью смерть - каков исход?!

Мир потрясен, и меркнет солнце божье,

Земля дрожит, земля - Его подножье!

Возможно ль вынести? Немеют в муке

Ход всех планет направившие руки!

Кто всех превыше, кто всегда - зенит

(Смотрю ли я, иль антипод глядит),

Тот втоптан в прах! И кровь, что пролилась

Во искупленье наше, льется в грязь!

Святое тело - божье облаченье

Изранено, разодрано в мученье!..

На это все не мысля и смотреть,

Как мог бы я святую Матерь зреть,

Что со Христом страдала воедино,

Участвуя в великой жертве Сына?!..

...Скачу, на запад обратив свой взгляд,

Но очи чувства - на восток глядят:

Спаситель, на кресте терпя позор,

Ты смотришь прямо на меня в упор!

Я ныне обращен к Тебе спиной

Пока не смилуешься надо мной.

Мои грехи - пусть опалит твой гнев,

Вся скверна пусть сойдет с меня, сгорев.

Свой образ воссоздай во мне, чтоб смог

Я обратиться - и узреть восток!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

ГИМНЫ

ГИМН ХРИСТУ ПЕРЕД ПОСЛЕДНИМ ОТПЛЫТИЕМ АВТОРА В ГЕРМАНИЮ

Корабль, что прочь умчит меня от брега,

Он только символ твоего ковчега,

И даже хлябь грозящих мне морей

Лишь образ крови жертвенной твоей.

За тучей гнева ты сокрыл свой лик,

Но сквозь завесу - луч ко мне проник;

Ты вразумлял, но поношенью

Не предал ни на миг!

Всю Англию - тебе я отдаю:

Меня любивших всех, любовь мою...

Пусть ныне меж моим грехом и мною

Проляжет кровь твоя - морской волною!

Зимой уходит вниз деревьев сок

Так я теперь, вступая в зимний срок,

Хочу постичь извечный корень

Тебя, любви исток!..

Ты на любовь не наложил запрета...

Но хочешь, чтоб святое чувство это

К тебе - и только! - устремлялось, Боже...

Да, ты ревнив. Но я ревную тоже:

Ты - Бог, так запрети любовь иную,

Свободу отними, любовь даруя,

Не любишь ты, коль все равно

Тебе, кого люблю я...

Со всем, к чему еще любви Лучи

Влекутся днесь, меня ты разлучи,

Возьми же все, что в юные года

Я отдал славе. Будь со мной всегда!..

Во мраке храма - искренней моленья:

Сокроюсь я от света и от зренья,

Чтоб зреть тебя; от бурных дней

Спешу в ночную сень я!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

ГИМН БОГУ, МОЕМУ БОГУ, НАПИСАННЫЙ ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ

У твоего чертога, у дверей

За ними хор святых псалмы поет

Я стать готовлюсь музыкой твоей.

Настрою струны: скоро мой черед...

О, что теперь со мной произойдет?..

И вот меня, как карту, расстелив,

Врач занят изученьем новых мест,

И, вновь открытый отыскав пролив,

Он молвит: "Малярия". Ставит крест.

Конец. Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест,

Я рад в проливах встретить свой закат,

Вспять по волнам вернуться не дано,

Как связан запад на любой из карт

С востоком (я ведь - карты полотно),

Так смерть и воскресенье суть одно.

Но где ж мой дом? Где Тихий океан?

Восток роскошный? Иерусалим?

Брег Магеллана? Гибралтар? Аньян?

Я поплыву туда путем прямым,

Где обитали Хам, Яфет и Сим.

Голгофа - там, где рай шумел земной,

Распятье - где Адам сорвал свой плод...

Так два Адама встретились со мной:

От первого - на лбу горячий пот,

Второй - пусть кровью душу мне спасет...

Прими меня - в сей красной пелене,

Нимб, вместо терний, дай мне обрести.

Как пастырю, внимали люди мне,

Теперь, моя душа, сама вмести:

"Бог низвергает, чтобы вознести!.."

Перевод Д. В. Щедровицкого

ГИМН БОГУ-ОТЦУ

Простишь ли грех, в котором я зачат?

Он тоже мой, хоть до меня свершен,

И те грехи, что я творил стократ

И днесь творю, печалью сокрушен?

Простил?.. И все ж я в большем виноват

И не прощен!

Простишь ли грех, которым те грешат,

Кто мною был когда-то совращен?

И грех, что я отринул год назад,

Хоть был десятки лет им обольщен,

Простил?.. И все ж я в большем виноват

И не прощен!

Мой грех - сомненье: в час, когда призвать

Меня решишь, я буду ли спасен?

Клянись, что Сын твой будет мне сиять

В мой смертный миг, как днесь сияет Он!

Раз Ты поклялся, я не виноват,

И я прощен!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

Бен Джонсон

ПРИГЛАШЕНИЕ ДРУГА НА УЖИН

Любезный сэр, прошу вас вечерком

Пожаловать в мой небогатый дом:

Надеюсь, я достоин вас. К тому же

Облагородите вы скромный ужин

И тех моих гостей, чье положенье

Иначе не заслужит уваженья.

Сэр, ждет вас замечательный прием:

Беседе - не еде - царить на нем.

И все же вас, надеюсь, усладят

Мои оливки, каперсы, салат,

Баранина на блюде расписном,

Цыпленок (если купим), а потом

Пойдут лимоны, винный соус в чаше

И кролик, коль позволят средства наши.

Хотя и мало нынче дичи, но

Для нас ее добудут все равно.

И если небеса не упадут,

Нас неземные наслажденья ждут.

Чтоб вас завлечь, есть у меня капкан:

Вальдшнеп, и куропатка, и фазан,

И веретенник наш украсят стол...

Затем хочу, чтоб мой слуга пришел

И нам прочел Вергилия творенья,

А также наши с вами сочиненья,

Чтоб пищу дать по вкусу и умам.

А после... После предложу я вам,

Нет, не стихи уже, а всевозможные,

Вкуснее всех моих стихов, пирожные,

И добрый сыр, и яблоки, и груши...

Но более всего согреет душу

Канарского вина хмельной бокал,

Которое в "Русалке" я достал:

Его и сам Гораций пил когда-то,

Чьи детища мы ценим больше злата.

Табак, нектар иль вдохновенья взрывы

Все воспою... за исключеньем пива.

К вам не придут ни Пуули, ни Пэрет,

Мы будем пить, но муза нас умерит.

Вино не превратит в злодеев нас.

Невинны будем мы в прощальный час,

Как и при встрече. И давайте с вами

Печальных слов под лунными лучами

Не говорить, чтоб не спугнуть свободу,

И пусть наш пир вершится до восхода.

Перевод В. В. Лунина

ЭПИГРАММЫ

АЛХИМИКАМ

Вам тайный путь к обогащенью ведом?

Что ж ходит нищета за вами следом!

МИЛОРДУ-НЕВЕЖДЕ

Ты мне сказал, что быть поэтом - стыд!

Пусть прозвище тебе отныне мстит!

ВРАЧУ-ШАРЛАТАНУ

Асклепию был жертвуем петух

За исцеленье. - Я же сразу двух

Тебе дарую, если сам уйдешь

И на меня недуг не наведешь!

НА СТАРОГО ОСЛА

Осел с супругой держится аскетом,

Живя с чужими женами при этом.

О СМЕРТИ

Кто, вспомнив смерть, дрожит, как лист осенний,

Тот, видно, слабо верит в воскресенье!

Перевод Д. В. Щедровицкого

ЭПИТАФИЯ НА МОЮ ПЕРВУЮ ДОЧЬ

Здесь почиет малютка Мэри.

Нет для меня страшней потери.

Но надо меньше горевать:

Бог дал ее, бог взял опять.

В шесть месяцев сойдя в могилу,

Она невинность сохранила.

Ее душа - уже в раю

(Взяла на небо дочь мою

Мать божья волею своей),

А здесь, разъединившись с ней,

Внутри могильного предела

Лежать осталось только тело.

Перевод В. В. Лунина

ДЖОНУ ДОННУ

Донн! Полюбив тебя, и Феб и музы

Расторгли с прочими свои союзы.

Плод молодого твоего труда

Стал образцом и будет им всегда.