О, как убийственно мы любим… - Тютчев Федор Иванович

Не позднее июня 1820

«Неверные преодолев пучины…»

Неверные преодолев пучины,Достиг пловец желанных берегов[41];И в пристани, окончив бег пустынный,С веселостью знакомится он вновь!..Ужель тогда челнок свой многомощный,Восторженный, цветами не увьет?..Под блеском их и зеленью роскошнойСледов не скроет мрачных бурь и вод?..И ты рассек с отважностью и славойМоря обширные своим рулем, —И днесь, о друг, спокойно, величавоВлетаешь в пристань с верным торжеством.Скорей на брег – и дружеству на лоноСклони, певец, склони главу свою —Да ветвию от древа Аполлона      Его питомца я увью!..

14 сентября 1820

К оде Пушкина на Вольность

Огнем свободы пламенеяИ заглушая звук цепей,Проснулся в лире дух Алцея —И рабства пыль слетела с ней.От лиры искры побежалиИ вседробящею струей,Как пламень божий, ниспадалиНа чела бедные царей.Счастлив, кто гласом твердым, смелым,Забыв их сан, забыв их трон,Вещать тиранам закоснелымСвятые истины рожден!И ты великим сим уделом,О муз питомец, награжден!Воспой и силой сладкогласьяРазнежь, растрогай, превратиДрузей холодных самовластьяВ друзей добра и красоты!Но граждан не смущай покоюИ блеска не мрачи венца,Певец! Под царскою парчоюСвоей волшебною струноюСмягчай, а не тревожь сердца!

Ноябрь 1820

Харон[42] и Каченовский

<Отрывок>

Харон

Неужто, брат, из царства ты живых —Но ты так сух и тощ. Ей-ей, готов                                          божиться,Что дух нечистый твой давно в аду                                             томится!

Каченовский

Так, друг Харон. Я сух и тощ от книг…Притом (что долее таиться?)Я полон желчи был – отмстителен и зол,Всю жизнь свою я пробыл спичкой…

Ноябрь 1820

Весна

(Посвящается друзьям)

Любовь земли и прелесть года,Весна благоухает нам! —Творенью пир дает природа,Свиданья пир дает сынам!..Дух жизни, силы и свободыВозносит, обвевает нас!..И радость в душу пролилась,Как отзыв торжества природы,Как бога животворный глас!..Где вы, Гармонии сыны?..Сюда!.. и смелыми перстамиКоснитесь дремлющей струны,Нагретой яркими лучамиЛюбви, восторга и весны!..Как в полном, пламенном расцвете,При первом утра юном свете,Блистают розы и горят;Как зефир в радостном полетеИх разливает аромат, —Так разливайся, жизни сладость,Певцы!.. за вами по следам!..Так по́рхай наша, други, младостьПо светлым счастия цветам!..Вам, вам сей бедный дар признательной                                                любви,Цветок простой, не благовонный,Но вы, наставники мои,Вы примете его с улыбкой благосклонной.Так слабое дитя, любви своей в залог,Приносит матери на лоноВ лугу им сорванный цветок!..

Не позднее апреля 1821

A. H. M.[43]

Нет веры к вымыслам чудесным,Рассудок все опустошилИ, покорив законам теснымИ воздух, и моря, и сушу,Как пленников – их обнажил;Ту жизнь до дна он иссушил,Что в дерево вливала душу,Давала тело бестелесным!..Где вы, о древние народы!Ваш мир был храмом всех богов,Вы книгу Матери-природыЧитали ясно без очков!..Нет, мы не древние народы!Наш век, о други, не таков.О раб ученой суетыИ скованный своей наукой!Напрасно, критик, гонишь тыИх златокрылые мечты;Поверь – сам опыт в том порукой, —Чертог волшебный добрых фейИ в сновиденье – веселей,Чем наяву – томиться скукойВ убогой хижине твоей!..

13 декабря 1821

Одиночество

(Из Ламартина[44])

Как часто, бросив взор с утесистой вершины,Сажусь задумчивый в тени древес густой,      И развиваются передо мнойРазнообразные вечерние картины!Здесь пенится река, долины красота,И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;Там дремлющая зыбь лазурного пруда      Светлеет в тишине глубокой.      По темной зелени деревЗари последний луч еще приметно бродит,Луна медлительно с полуночи восходит      На колеснице облаков,      И с колокольни одинокойРазнесся благовест протяжный и глухой;Прохожий слушает, – и колокол далекийС последним шумом дня сливает голос свой.      Прекрасен мир! Но восхищенью      В иссохшем сердце места нет!..По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,И мертвого согреть бессилен солнца свет.С холма на холм скользит мой взор унылыйИ гаснет медленно в ужасной пустоте;Но, ах, где стречу то, что б взор остановило?И счастья нет, при всей природы красоте!..И вы, мои поля, и рощи, и долины,Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!И что мне в вас теперь, бездушные картины!..Нет в мире одного – и мир весь опустел!      Встает ли день, нощные ль сходят тени, —И мрак и свет противны мне…      Моя судьба не знает изменений —И горесть вечная в душевной глубине!Но долго ль страннику томиться в заточенье?Когда на лучший мир покину дольний прах,Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье;Где солнцы истины в нетленных небесах?..      Тогда, быть может, прояснитсяНадежд таинственных спасительный предмет,      К чему душа и здесь еще стремится,      И токмо там, в отчизне, обоймет…Как светло сонмы звезд пылают надо мною,            Живые мысли божества!      Какая ночь сгустилась над землею,      И как земля, в виду небес, мертва!..Встают гроза и вихрь, и лист крутят пустынный!      И мне, и мне, как мертвому листу,            Пора из жизненной долины, —Умчите ж, бурные, умчите сироту!..