Геометрическая поэзия - Софья Бекас

Но пленный стон сквозь эту боль

Не просочился облаками,

Ведь палача на эту роль

Они себе наняли сами.

«Кто вы?» — спросила я в тиши.

В ответ молчание пустое,

Лишь свет за мелкие гроши

Мне тень качает головою.

Но показался силуэт.

Он шёл уверенной походкой,

Как будто даже слово «нет»

Его пугается с охотой.

«Ну здравствуй, ангел», — молвил он.

В его глазах кроваво-красных

Зажёгся слабый огонёк,

Но демон явно не из слабых.

«Ты видишь, — молвил Сатана, —

К чему приводит жажда власти.

В пожаре пленников она

Раздула это пламя страсти.

Ты можешь это изменить,

И пусть не всех людей, но всё же.

Я даю время обсудить

И выбрать, что тебе дороже».

«О венценосный Люцифер, —

Ответила немного робко. —

Быть может, видишь, что во мне

Добра цветёт росточек кроткий».

«Тогда иди, — ответил он. —

Тебя ждёт слава в славном крае,

В полянах мака сладкий сон

И наслаждение в мирном рае.

Но это место не забудь.

Как плохо тем, кто в адской бездне

Горит и тянется чуть-чуть

Услышать звук небесной песни».

«Я не забуду!» — и размыт

Кровавый образ Люцифера.

И, с силой крыльями взмахнув,

Я докажу, что не афера.

У райских врат мой Серафим

Встречает с ангельской улыбкой.

И золотой волшебный нимб

Над головой повис. «Ошибкой,

Скажи, считаешь ты, дитя,

Что только в рай вошла с надеждой,

Я, вокруг пальца обведя,

Тебя отправил в недры грешной

Страны?» — меня спросил мудрец.

Я покачала в знак ответа:

«Вы горькой правды свой ларец

Мне вместо ложного обеда

Подали. Я благодарю.

Теперь ветра лихих соблазнов

В прекрасно грешную зарю

Не унесут в стране обманов».

Я поклонилась, и восход,

Такой по-прежнему манящий,

Лучами в рай открыл проход

И осветил мой нимб парящий.

II

Я в рай вошла и обомлела.

Под сводом нежной красоты

В туманной вате цвета пепла

Купались синие киты.

Речной поток, с высот небесных

Спадая призрачной водой,

Скрывал во тьме пещеру смертных

Полупрозрачною фатой.

Здесь крылья раскрывать хотелось,

И я взлетела в облака,

Которых тонкий полумесяц

В своих овец загнал стада.

Ночь наступает, и закатом

Меня обжёг горячий блик,

Как будто к райским наслаждениям

Глаз человечий не привык.

Мне показался шелест крыльев,

И в подтверждение листьев смерч

Поднялся рядом. Мой архангел

Завёл со мной такую речь:

«Там, на земле тебя ждёт смертный.

Он на развилке двух дорог.

Ему попался выбор трудный,

И ждёт, чтоб кто-нибудь помог.

Что ему выбрать, не подскажешь?

Карьерный рост в высокий свет,

Его семье в любви откажешь,

Или соблазну скажешь «нет»?»

И вот я снова на планете.

Теперь как ангел на плече

На правды путь хочу направить

Или сойтись с ним на ничье.

И вот почти я убедила,

Что в жизни главное — семья,

Кого судьба не обделила,

Как шёпот беса слышу я:

«Зачем тебе делиться с кем-то

Успехом, нажитым трудом?

Если ты хочешь быть богатым,

Покинь семейный бренный дом».

«Его не слушай!» — слишком поздно,

И чёрт, улыбкою своей

Мне ухмыльнувшись беззаконно,

Исчез в толпе других людей.

«Мой друг, ты знаешь, что за деньги

Не купишь дружбу и любовь.

Так стоит жертва предпочтений,

Чтоб всё начать в итоге вновь?»

Молчал пацан, но развернулся

В раздумьях к дому своему.

В сомнениях было обернулся,

Но твёрдо зашагал к нему.

«Победа!» — вновь в толпе блеснули

Янтарной искоркой глаза.

Меня как будто обманули,

И скрыла истину лоза.

«О ангелочек, — тихий шёпот

Заставил вздрогнуть, — я не ждал,

Чтоб одинокой жертвы ропот

Мой слух так чувственно ласкал».

Из тени дьявол-рогоносец

В короне вражеской крови

Навстречу вышел. «Что ж, спартанец,

Свой бой проигранный терпи».

«Ты ошибаешься жестоко,

И твой хвалёный сладкий рай

Ещё не раз тебя обманет,

Ведь самой горькой правды край

Лежит на дне, куда спуститься

Не удостоен слух молвы.

Нам остаётся лишь молиться

Природным демонам судьбы.

Рай — это место смертной дани.

В нём больше спрятанных улик,

Чьи неразгаданные тайны

Не видел даже Бога лик».

Так чёрт вещал, и в его слове

Лжи неприкрытый, явный след

Читался. Он в глазах увидел

Мой отрицательный ответ,

Но демон хитрыми глазами

Испепелял внутри меня

Доверие к раю, будто зная

Меня с непрожитого дня.

Но я очнулась. Белых крыльев

Удар прошёлся по нему,

И я взлетела к светлой выси,

К благому дому своему.

«Ты лжёшь!» — я крикнула с вершины,

Но жало ядовитых слов

В меня вошло. Внизу машины

Сгоняли с улиц дымку снов.

Запели птицы над домами,

Шнуром чернели провода,

И предстоящими годами

Так просыпались города.

О рай! По праву ль занимаешь

Ты самый дальний край небес

И сколько тайн ещё скрываешь?

О ком молчит коварный бес?..

III

На небе сером и невзрачном

Паслись овечки-облака,

Они в смятении прозрачном

Приплыли к нам издалека.

Заплакал дождь в немой пустыне.

Под шёпот лиственных дубрав

Пел соловей в слепой гордыне,

Хваля свой неисправный нрав.

Молчал ручей, молчали дали.

Лишь небо в гневе пролилось

Своими горькими слезами

На землю. Время пронеслось,

И вновь лазурная долина

Своей травой из облаков

Встречает с дикостью лавины,

Что в мире смертных простаков

Даёт лишь свет, тепло. И больше

Не видят люди ничего

За пеленой небесной ткани.

Пророк, скажи мне, для