Олег Ладыженский - Мост над океаном

Говорят, от этого взрослеют…

Кто из нас игрушек не ломал?

Расставаться, в общем-то, не страшно:

Ты уходишь, от тебя уходят,

Все достойно, просто, современно, –

За последних полторы недели

Ты с ней о любви не говорил,

А теперь сказать и не успеешь,

Потому что не было любви –

Так, намек, мерцанье, полушепот…

Словно ты вертел в руках игрушку,

Надоевшую, в пыли лохматой,

А она упала и разбилась.

И теперь игрушку стало жалко –

То ли оттого, что свыкся с нею,

То ли наиграться не успел.

Кто из нас игрушек не ломал?

Кто посмел сказать: "Ломать – не строить!",

Не умел ни строить, ни ломать!

Он не знал, как горло пересохнет,

И в виски ударит кровь, и сердце –

Бунтовщик! – не подчинится воле.

Но, зажав в кулак и пульс, и сердце,

Ты сведешь трясущиеся руки,

Ты сожмешь оплавленные пальцы,

И сломаешь все-таки игрушку,

Как бы там ее ни называли,

Преднамеренно и неслучайно,

Да еще, чтоб не хотелось склеить,

Хрустнут черепки под каблуком…

Пусть ребенок плачем протестует,

Пусть юнец уходит, чтоб вернуться,

Пусть они однажды вырастают –

Кто из нас игрушек не ломал?

ПРОВОЖУ НОЧЬ У МОНИТОРА, РАЗМЫШЛЯЯ О ЛЮБВИ

Миледи, мы немы –

Как будто не мы.

О, Ваши фонемы

Лучом среди тьмы

Смущают умы.

Миледи, мы – свечи

для Ваших ночей.

Огарок не вечен,

Но, в блеске лучей,

он Ваш иль ничей.

И, в клетчатом пледе,

Под стук кастаньет –

О, где Вы, миледи?!

Молчит Интернет.

Неужто Вас нет?..

МОЛИТВА

Не умею молиться.

Вместо света и слова,

которые – Бог,

Вспоминаются лица.

Ваши лица.

Кувшины с хмельною судьбой.

Я счастливчик.

Мне вами дано похмелиться.

Здесь рассвет над заливом

И дождь

по просёлку

вприпрыжку,

Страх остаться счастливым

И прошлые беды забыть,

Ощущенье зимы,

Изумленье хватившего лишку

И, грозой

над весенней,

цветущею сливой,

Над глазами –

заботой

сожженные лбы.

Я смотрю.

Я желаю измученным развеселиться.

Это все, говорю.

Это все, что я вам подарю.

Я, увы, не умею молиться.

* * *

Взволнован ветхий календарь

В преддверьи встречи с Новым годом,

А за окном стоит декабрь

И недекабрьская погода,

Идет-бредет унылый дождь,

Топча асфальта грязный пластырь.

Кого ты ждешь?

Чего ты ждешь?

Неясно…

ПЕРЕКРЕСТОК

Игра не стоит свеч,

Париж не стоит мессы,

Глава не стоит плеч,

Да и романа, впрочем, –

"Не мир принес, но меч!.."

Стою на лобном месте

И думаю, что жизнь

Могла бы быть короче.

Всем сестрам по серьгам,

Беспечным по заботе,

Наивным по рогам,

Дидонам по Энею, –

"Прости своим врагам!.."

Стою на эшафоте

И думаю, что жизнь

Могла бы быть длиннее.

Иссохшему – вода,

Нелепому – подмостки,

Беспечному – беда,

Безрукому – две лапы,

"Аз есмь, и Аз воздам!.." –

Стою на перекрестке

И думаю, что жизнь

Могла бы быть.

Могла бы…

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Прекрасны прошлого картины,

Но времена давно не те,

И именитые кретины

Вновь при дворе на высоте,

Пред королем готов я гнуться,

Цветет Париж, как райский сад, –

Но я согласен в ад вернуться,

Коль ад на двадцать лет назад!

ЛИЦЕЙСКОЕ

Чтоб закрутить строку хитро,

Необходимы слог и ясность.

Итак, беги мое перо,

Не конкурируя с метро:

Аварий нет – и то прекрасно!

А Муза где? Едва-едва

В окно, проказница, влетела,

Как сразу в ухо загудела:

Давай, мол, покидай кровать,

Берись за ум, берись за дело,

Садись пиши!.. Она права,

И мне в копеечку влетело

Уменье подбирать слова.

Идут привычные пути

По писем замкнутому кругу,

Отцу, любовнице и другу,

Мечты, раскаянье и ругань –

Все прячется, как ни крути,

В письма материи упругой.

А мне с чем выступить в игре?

О чем писать? Я б жребий кинул,

Но среди шумных арлекинов

Он будет публикой покинут

И затеряется в дыре…

Я гениям не конкурент.

И не любитель пышных фраз

О жизни, времени, погоде,

О Первом мая, Новом годе,

О тех вещах, что мучат нас

Не больше часа. Пробил час –

И все волнения уходят.

Кому нужны мои стихи?

И строки бедного поэта

Поглотит медленная Лета

Совместно с грудой чепухи.

…о шум студенческого моря!

Летя в залив аудиторий,

Ни бед не знающий, ни горя –

Где твой отхлынувший прибой?!

Идет задумчивое лето,

Студенты затерялись где-то

Уйдя бродить по белу свету

Кто от судьбы, кто за судьбой.

Лишь я пустынный драю корпус,

Уныло над метлою горблюсь

И прошлогодних яблок корки

Гребу, дыханье затая.

Брожу один, тоской ведомый,

Мне город пуст и скучно дома,

Да плюс отъезд Твой – о, Мадонна! –

Последний минус Бытия.

Но весь избыток слезной влаги

Пора плеснуть ручьем в овраге

На голый белый лист бумаги

Волной эмоций и ума –

И все былые огорченья

Уйдут, как боль после леченья,

И тонкой ниточкой общенья

Мелькнет вдали конверт письма.

О чем писать? О вечной лени?

О ломоте в своем колене?

О чьей-нибудь подруге Лене?

Не все равно ль? Не в этом суть.

Лови удачное мгновенье,

И пусть в порыве вдохновенья

Слова несутся, как олени,

Куда их ноги занесут.

…капли стучат по стеклу,

Капли стучат по трамваю,

Я забываю, я все забываю,

Благодарю эту позднюю мглу.

Я забываю вчера,

Я забываю сегодня,

Дождь начинается, занавес поднят,

Новая пьеса начнется с утра.

Быть? Или, может, не быть?

Призрак банальных вопросов! –

Как это просто, убийственно просто:

Взять и забыть!

…Ночь убегает назад,

Струйками вычерчен город,

Что значит сердце и что значит гордость,

Если ты в силах себе приказать?

Отзвук затерянных снов,

Шум ускользающих капель,

Твердой рукою схватиться за скальпель

И по-живому не дрогнет клинок…

БЕЗУМНЫЙ БЛЮЗ

Простите, маэстро, я пьян и слегка фамильярен,

И музой замурзан.

Давайте сыграем луной на полночном бильярде,

Эй, звезды! По лузам!

Сыграйте мне блюз на расстроенном вдрызг клавесине,

А я разовью вашу грусть бледно-желтым и синим,

Жонглируя Кафкой, кофейником, сном и Расином –

Я создан для блюза!

В тему,

В такт,

Примерно

Так:

"Скрип петель на воротах.

Ржа.

Грай – петлёй на воронах.

Жаль.

Острием палец тронем,

Каплю крови уроним

С ножа…"

Маэстро, мы с вами – единственный гвоздь Мирозданья!

Хотите быть шляпкой?

Забьемся, забудемся, на эшафот опоздаем,

И кроличьей лапкой

Махнем на судьбу, потрясая редеющим хайром!

Пусть в мире, где каждый баран демоничен, как Байрон,

Мы – тряпки, но перед быками в борделях и барах

Мы – красные тряпки!

Я блюз

Люблю!

Я

Усугублю:

"Тополя остриями

В ряд.

Мы ль в ночи воссияем,

Брат?

Нож прольется ключами

В створ скрипящих ночами

Врат…"

Маэстро, рассвет тарабанит в окно кочергою!

Ум, прячась за разум,

По лестнице нервов ступает нетрезвой ногою…

Безумье заразно!

Допьем, допоем, досвистим, дорискуем впустую,

Запрыгнем на стол, оттолкнув колченогие стулья,

Игра не моя, но без страха и смысла вистую

Последнею фразой!

Хлещет

В шлюз

Вещий

Блюз:

"Мы останемся в прошлом.

Кровь

Малахитовой брошью

Скрой.

А за нами смыкают

Братья Авель и Каин

Строй.

Запекается рана

Белой коркой

Бурана.

Неубит,