Огонь дракона - Алексей Владимирович Шарычев
Во вселенной смерти нет.
Пламя
Говорят, что часть души
В стройных строках остаётся.
В мудром слове будет жить
Дух бессмертный. Светом льётся
Мысль лучистая; весь текст
Воссияет ярче солнца,
Ведь искра от Бога есть
В буйном сердце стихотворца.
Тьму столетий осветит
Вдохновение поэта,
Всю планету облетит
Звонкий стих, и скорость света
С лёгкостью преодолеет;
Победит пространство-время.
Я пиит-метеорит,
За единый миг умею
Писать прекрасные стихи,
Творю мгновенно эпопеи!
А я рубаи сочиняю;
Кропотливо вымеряю
В каждом слове слог.
С утра работать начинаю;
И к вечеру готов итог,-
Четыре строчки, но сияют
Ярче дорогого лала,
Я украсил им восток.
Вдохновением блистает
Ожерелье строк.
Оба метода подходят;
Кратко, или многословно
Смысл можно передать.
Если есть искра от Бога,
То в стихах начнёт пылать
Пламя праведного слога.
Рана
Свежий весенний ветер
Гуляет в высокой траве,
Первые искры рассвета
Сбивает он с голых стеблей.
В холодной росе мои ноги,
Всю ночь я шагал босиком
К ближайшей проезжей дороге.
Огромное поле кругом;
Курганы да дикие травы,
И ни единой души.
Налево пойдёшь, иль направо,-
Везде только ветер свистит.
Везли мы по этой глуши
Товары в Саратов на ярмарку,
Хотели на лето гроши
Себе заработать; но наглые
Разбойники весь наш обоз
Тёмною ночью ограбили.
Лишь я свои ноги унёс.
Друзья мои пали замертво;
Окаянные тати пищалями
Расстреляли их из засады,
А меня они в руку поранили.
До ближней деревни мне надо
Добраться, как можно скорее.
Сильно болит моя рана,
Тяжесть свинцовая в теле;
Но я всё ровно неустанно
Шагаю, и в лучшее верю.
Дикая жажда терзает
Меня всё сильней и сильнее;
Хочется пить, я сгораю.
Вены взбухают на шее,
А кожа моя холодеет.
Кровь я унял, но, наверно,
Всё же большая потеря
Была, пока я бежал;
Не сразу я рану свою
Сумел рукавом затянуть,-
Разбойники шли по пятам.
Когда я дополз до дороги,
В глазах моих потемнело…
Я знал, что осталось немного,
Рядом должна быть деревня.
Я верил… Теперь я на небе.
А тело моё на телеге
В ближайший посёлок свезли,
И поселили в могиле.
Весной я в ветрах по степи
Ношусь, и свищу заунывно.
Души
"Настанет время, когда нас не станет,
Мы все уйдём неведомо куда.
Душа исчезнет, упорхнёт, растает,
И не оставит за собой следа.
Что будет там? О том, увы, не знаем.
Мелькнёт неясных мыслей череда,
(Такая же, как и при засыпании),
И растворится в вечном мраке сна
Глубокого, без грёз и сновидений. -
Наш разум только это представленье
О смерти, как явлении, имеет."
— А я про сон земного бытия
Другую точку зрения имею.
Мне дважды доводилось побывать
На грани смерти. — Выходя из тела,
Я видел образы, такие же, как в жизни;
Реальность в полной мере ощущал.
Встречая на пути родных и близких,
В иную жизнь я радостно шагал.
"Галлюцинации всегда, при гипоксии,
Случаются; огромный выброс был
Серотонина, дофамина, эндорфина,
И многого другого. Получил
Ваш разум разом порцию такую
Громадную, что сразу жизнь иную
Нарисовал себе за пять секунд.
А вот, когда видения пройдут,
То и наступит сон без сновидений,-
Ничто, небытие, успокоенье…"
— Вы высказали лишь предположенье;
Гипотезу, которую проверить
Не в силах на Земле у нас никто.
Сознанье вы не можете измерить,-
Вам очень мало функции мозгов
О нём поведают. Мы только верить
Можем; мир наш — царство снов.
"Опять вы про своих богов!"
— Целый час они
За столом сидят!
Ты погляди на них!
Один про рай и ад
Твердит неугомонно;
А второй, учёный,
Про небытие
Глаголит многословно.
— А мы сейчас везде!
Пространство в наших душах.
Скучно мне их слушать.
Пойдём к душевнобольным,
Они понимают нас лучше.
— Действительно, надо к ним.
Помнишь дорогу к "психушке"?
— Мы мигом туда долетим;
За кладбищем, детский сад,
А потом будет сразу за ним
Больница; там люди коптят
Это небо… Скорее, летим!
(Призраки так рассудили,
И обратно в тела угодили).
Ветхий дом
Я улечу на синий небосклон,
В краю ветров свободу обрету;
Мне ни к чему
