Всем нам, в безвременье летающим… - Юрий Валентинович Смольянов
Не прятали, даже если хотелось.
Я душою простужен
Я на голову болен,
Я душою простужен.
В своих поступках неволен,
От фальши сна разбужен.
Увидел – вокруг лишь ложь,
Неправда, полный обман.
Я в высокие кабинеты не вхож,
Все преграды одолел я сам.
Без помощи и без поддержки.
Читай между строк – в одиночку.
Есть у меня планы, надежды,
Но поставлю здесь жирную точку.
Жили недавно два милых лапуси
Жили недавно два милых лапуси,
Не связывая друг друга обязательствами.
Но вот разбежались Муси-Пуси
По известным всем обстоятельствам.
И враз исключили из личного круга
Все былые общения.
И теперь ненавидят друг друга
До верхней точки кипения.
Пусть говорят, мол, сегодня не модно
Любить по старинке и жить.
Я не приемлю такого подхода:
Прожитых лет просто так не забыть.
В сердце не вставишь трехфазный рубильник.
Только приспичило – и обесточил.
Хватит, не надо признаний обильных.
Тема закрыта. Поставлена точка!
***
Жизнь моя мотыльком над свечкой
Пролетела в одно мгновение.
И теперь полноводною речкой
Ухожу в никуда, в забвение.
Я ничуть не жалею о прожитом.
Все вопросы решил сполна.
Детям-внукам домину oбжитую
Принесла речная волна.
Пусть живут наслаждаясь, не скучно,
В жизни семейной дружно.
Я вернусь может ивой плакучей.
Или маленькой птичкой пичужкой…
Белый свет ещё нам мил
Вот и станция Парнас.
Дальше бездорожье.
Хватит нашим пьяным рожам
Метростроевских прикрас.
В подземелье, вниз? Увольте.
Белый свет ещё нам мил.
Лично я, сказать позвольте,
Не совсем ещё дебил…
Каждый сам мостит свой путь
На трамвайной остановке,
Подогнув к груди колени,
Бомжик спит. Ему неловко.
Шевелиться тоже лень.
С детства жить хотел красиво.
Спать мечтал на мягкой койке.
Строил планы с перспективой…
Оказался… – на помойке.
В чем причина, я не знаю.
Каждый сам мостит свой путь.
Кто-то к аду, кто-то к раю.
Встал когда-то – не свернуть!
Плавает уточка в грязной луже
Плавает уточка в грязной луже.
Время бежит, никто ей не нужен.
Вселенский масштаб для кряквы поуже.
Весь мир для нее – в этой маленькой луже.
Вечная тема
Где б ни прислушался, мелят всюду
Начальства жёсткие кости.
Так, между делом, без злости.
За это винить их не буду.
Спросить у других я изволил:
«Зачем пересудам ненужным
Даете вы повод сообществом дружным,
Чтоб кто-то их вечно мусолил».
Хватит, дружище, страдать…
Кто-то мне прямо скажет:
«Хватит, дружище, страдать,
Не знаю, как карта ляжет,
Но будешь в фаворе опять!»
Словам этим хочется верить.
Вселяют они надежду.
Их трудно сегодня проверить,
Но будет не хуже, чем прежде…
Вышел уток посчитать
Раз, два, три, четыре, пять…
Вышел уток посчитать.
Думал дальше продолжать,
Только где же уток взять.
Было птичек много,
Осталось – единицы.
Бью стишком тревогу,
Который в полстраницы.
Мог бы дальше продолжать,
Только где слова мне взять,
Чтоб затронуть душу
Местного чинуши.
Там где много лет и зим
Жили наши птички,
Он построил магазин
С выгодою личной.
Пусть поймёт столоначальник
Гoрода иль края,
Ждет его итог печальный
Пред вратами рая.
Берега залива заковали в гранит
Берега залива заковали в гранит.
Красиво, но бессердечно.
Возможно надёжно, с заделом на вечность.
Но это излишество мне просто претит.
Сей панцирь холодный преграда всему.
Под камнем земное дыханье не слышу.
Прошу, говорите немного потише.
Быть может тогда я хоть что-то пойму…
Не уходи, прошу. Хоть реже, но свети
В моей душе, как атомная вспышка,
Твоё явленье, милая малышка.
И пусть случилось в прошлом это,
Вся жизнь моя освещена и обогрета.
В судьбе моей, как солнца луч,
Ты появилась из-за туч.
Мой путь внезапно озарила,
И на поэзии глоток
Своей любовью вдохновила.
Пусть лет осталось в общем-то немного.
Не уходи, прошу. Хоть реже, но свети.
Зависит не от нас, от Бога,
Когда конец увидим мы пути…
Так трудно нынче правду вслух сказать
Так трудно нынче правду вслух сказать.
Заклеен рот у многих скотчем клейким.
У каждого в запасе лести лейки,
Чтоб слух начальнику ласкать.
А надо ли, коль встретилось убожество.
Сказать такому правду – только честь.
И никакая не нужна тут лесть.
Тогда их будет единицы, а не множество!
Я ослеплён твоей любовью
Я ослеплён твоей любовью,
Твоей невиданной красой.
Готов, где хочешь расписаться кровью:
Я был, я есть, всегда я твой.
И чтоб со мною ни случилось,
Куда б ни бросила судьбина.
Ты мне одна когда-то полюбилась
И в праздный день, и в трудную годину.
Года летят, и мне их не отбросить.
И песня жизни уж практически допета.
И в наших чувствах наступила осень,
Но верю я, что будет бабье лето!
В детском сне…
Лапа, лапочка, лапулька
Спит в кроватке мой сынулька.
Улыбается во сне,
Видно вспомнил обо мне.
Может, снится мама наша,
Или кошка наша Даша.
Пекинес в углу завыл:
Почему его забыл?
Не волнуйся, пёс прелестный,
И тебе найдется место.
В том волшебном детском сне
Вспомнят всех… и обо мне.
Послание другу…
Он вроде ростом невелик,
И не кичится, словно бонза.
И я готов запечатлеть сей лик!..
И будет то, поверьте, счастья миг,
Когда сольются мрамор, серебро и бронза…
И назову я изваянье
«Мой лучший друг, каков он есть!»
Сей монумент – его заслуг признанье,
Которых мне уже не счесть.
И это правда, а не лесть.
Пусть догадается, о ком я
Высокопарный стих сложил.
И не бросает грязи комья.
Я дружбой нашей дорожил,
Ведь из знакомых самый «старожил».
Каждый свой наметил путь…
Я шагаю по дорожке,
Что проложена в лесу.
Рядом чьи-то попки, ножки
Сбить пытаются росу.
Им проторенною тропкой
В лом шагать к великой цели.
Ищут там, где вязко, топко,
Где провалы, а не мели.
Дать совет какой, не знаю.
Каждый свой наметил путь.
К одному лишь призываю:
Попытайтесь не свернуть!
Осенние перепевы
Капли дождя со снегом вместе.
Межсезонье, пора тоскливая.
В серых тонах и ужасно дождливая.
Хочется выпивки и грустных песен.
Люди кругом, а в душе одиночество.
Горя нет, но готов разрыдаться.
Надо идти, но хотел бы остаться
В ожиданьи святого пророчества.
Пусть подскажут с высот поднебесных,
Так ли жил, ту ли выбрал дорогу.
Ведь прошу я совсем немного:
